Последняя дань

Есть люди, которые виноваты перед нами; и есть люди, перед которыми виноваты мы... Думаю, из этого и слагается любая история человеческих взаимоотношений. И чем больше мы любим человека, чем более дорожим его образом, созданном нами, тем горше разочарование, тем неизбывнее обида, которая остаётся впоследствии с нами на всю жизнь.

Василий Иванович Брус... Если бы я стал говорить об этом человеке, высказывать своё мнение о нём, то знаю, что ни мои слова, ни моё мнение не окажутся верными, точными и справедливыми. Потому что налёт личностного восприятия, личностного отношения одержат победу надо всем, над всяким здравым смыслом. Но всё же...

15 лет назад Василий Иванович написал обо мне пасквиль, где вволю поиздевался не столько над моими теми или иными свойствами, сколько надо мною. Равновесие во взаимоотношениях, таким образом, было нарушено навсегда. И даже остаётся и после его смерти, наступившей 24 января 2011 года. Искать правых и виноватых не только не приходится, но и бессмысленно, поскольку найдутся всегда те или иные лица, которые как-то будут понимать и поддерживать одного или порицать другого. Но и в этом не будет никакой правды – и в этом не будет истины. Зачем же тогда говорить об этом, зачем поднимать такую неблагодарную, а, возможно, и неблагородную тему? А затем, пожалуй, чтобы восстановить равновесие, добиться гармонии и верной памяти о человеке.

Знаю, многие воспримут мои слова превратно, увидят в них прежде прочего моё эгоистичное желание обелить или очернить человека. Но и это совершенно не так. Коль уж я взялся говорить о человеке, взялся нарисовать его образ, то без красок мне, как и никому другому, никак не обойтись. А вот светлее они будут или темнее, мало от меня зависит. Я не могу приказывать мольберту, на котором сама жизнь растёрла свои краски. Я могу только употребить их, руководствуясь чувством, интуицией, эмоциями, наконец. Так что и меня будет трудно понимать и оценивать, как отдельного субъекта, как достаточно (эпитеты подставляйте сами) личность.

Поэтому я и написал «Лицедеево царство», практически в один присест, чтобы восстановить статус кво, то самое равновесие, без которого моя дальнейшая жизнь оказалась бы бессмысленной. А уж хорошо или плохо я это сделал, судить не мне. Одно скажу точно, что после «Лицедеева царства» чувство вины пришло и ко мне. И скажу честно, оно остаётся во мне и по сию минуту. И ни моё сочинение, ни публикация стихов и записей Василия Бруса, ни даже этот заключительный материал, не уравновесят то, что было нарушено 15 лет назад. Остаётся лишь сожаление, остаётся жалость и к себе, и к нему, и к жизни – остаётся, наконец, то, что никогда уже более не внесёт покоя ни в чью душу. Это чувство известно каждому, кто терял друзей, людей, любимых. А теряли и теряем мы все. Значит, и все понимают подобное состояние. Грустно это?.. Конечно, если не сказать более.

Теперь, как я понимаю, о главном. Практически всегда пишущий человек, поэт говорит о себе, говорит о своей Родине. Но если у одних это сбалансировано в душе, и занимает вполне определённое место, то у других этого баланса не обнаруживается. Не было этого равновесия и у Василия Бруса. Поскольку, с одной стороны, были авторские амбиции, а с другой – понимание, чувствование Родины, как природы, как матери.

(Но что касается настоящей матери Бруса, то мне не было понятно, почему он, приехав в Витебск после её похорон, дважды с потрясением признавался мне: «Так это же ведьма!» Так Брус подумал именно в тот самый миг, когда нужно было поцеловать в лоб усопшую. Думаю, что и Родину Брус любил болезненно, с претензией, что не та, не такая она, эта его Родина. Я, простите, этого не разделяю.)

Но продолжаю... И часто, во имя той же уравновешенности, во имя обретения гармонии и покоя в собственной душе, мы смещаем наше представление о родине (о себе) в сторону плюса или минуса.

Но правды и точности, а значит, и необходимого покоя и умиротворённости мы и в этом не достигаем. Так вот, когда Брус говорит о том, что "погибла Родина", то говорит прежде о том, что вот он остаётся человеком, остался человеком, а вот Родина... И это его роковое заблуждение. Вместо Родины каждый может находить и подставлять другие слова. Это может быть и семья, и любимый, и ребёнок – это может быть и сам человек. Но на чаше весов всегда останется альтернатива человеку, как таковому. Мы же ищем и не находим альтернативу самим себе. И как бы мы ни старались думать, что это не так, всё же, на поверку, иначе это быть и не может, иначе бы мы не были живыми людьми. А раз так, то мы не только смеем ошибаться во всех своих мнениях, но и смело можем сказать, что иначе и быть не может.

В творчестве Василия Бруса эта тенденция главная. И здесь я прослеживаю и усматриваю то, что для самого себя Брус оказался значительнее и Родины и всего прочего. Вот что является критерием моей оценки и Бруса, и его творчества. И что бы я ни придумывал более, но другого толкования, более верного, мне не найти. Как говорил Христос, какой мерой меряете, той и вам будет отпущено.

А вот и последнее стихотворение:

Василий Брус:

Без нас кострищам дымным догорать.
Ни сна в очах, ни холода в груди.
Уже поход мне вытрубили братья,
И чёрной медью колокол гудит.

Ногою в стремя – духом на коне.
Успел к судьбе с седла оборотиться:
— Не жди меня, не жди меня, зегзица!
Не голоси в Путивле на стене!

Лети, Судьба! Спеши меня догнать!
Лети, сестра, по росяному следу.
Есть время жить, есть время умирать.
Нет времени для славы и победы!