Генералиы Павлов и Климовских виноваты лишь в том, что выполняли распоряжения Сталина.

В 3:30 утра генерал В. Е. Климовских доложил в Москву, в Генеральный Штаб о налете немецкой авиации на города и военные объекты Белоруссии, а уже в 4:10 — о переходе германских войск в наступление. Вдоль всей западной границы СССР уже шли ожесточенные бои, когда корпуса, дивизии и полки армий прикрытия получили условный сигнал «Гроза» о вводе в действие плана по отражению агрессии.

БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-Й, 10-Й И 4-Й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТКИХ ВОЙСК.
Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых нарушений госграницы военных действий приказываю:
Поднять войска и действовать по-боевому.
ПАВЛОВ
ФОМИНЫХ
КЛИМОВСКИХ

На документе отметка: «Отправлен 22 июня 1941 г. 5 часов 25 минут».

Слова «военных действий» дописаны карандашом вместо зачеркнутых — «нарушений госграницы».

Этот документ неоднократно публиковался в различных источниках посвященных началу Великой Отечественной войны, я не буду оригинальным в этом вопросе. Но воздержусь откаких-либокомментариев.

В 7:00 22 июня генерал В. Е. Климовских отдал новое приказание: «Привести войска в боевую готовность. Выдать патроны. Артиллерии выдать снаряды. Военным училищам быть готовым к уничтожению возможных воздушных десантов». К моменту этого распоряжения немецкие войска вклинились на направлениях главных ударов уже на7–10 км! Пограничные заставы дрались в полном окружении по3–3,5 часа! К этому времени было уничтожено до 300 самолетов ВВС ЗапОВО!

Генерал-лейтенант Болдин И. В. о развитии ситуации 22 июня 1941 года, в своих воспоминаниях писал так:

«По многочисленным каналам в кабинет командующего округом стекаются все новые и новые сведения, одно хуже другого.

Наша разведка сообщила, что с рассветом 22 июня против войск Западного фронта перешли в наступление более тридцати пехотных, пять танковых и две моторизованные немецкие дивизии … Немецкие самолеты продолжают бомбить наши аэродромы, города Белосток и Гродно, Лиду и Цехоновец, Волковыск и Брест, Слоним и другие. Много наших самолетов, не успев даже подняться в воздух, было уничтожено в первые же часы войны. Местами отмечаются действия немецких парашютистов.

Через некоторое время звонит маршал С. К. Тимошенко. Так как командующий округом генерал армии Д. Г. Павлов в это время вышел из кабинета, докладывать обстановку пришлось мне. Я сообщил, что немецкие самолеты продолжают с бреющего полета расстреливать советские войска, мирное население. На многих участках противник перешел границу и продвигатеся вперед. Внимательно выслушав меня, маршал Тимошенко говорит:

- Товарищ Болдин, учтите, никаких действий против немцев без нашего ведома не начинать.

- Как же так,— кричу в трубку,— наши войска вынуждены отступать, горят города, гибнут люди…

- Иосиф Виссарионович считает, что это возможно, провокационные действия некоторых германских генералов…Приказываю самолетами вести разведку не далее шестидесяти километров,— говорит нарком.

- Товарищ маршал, нам надо действовать. Каждая минута дорога! Это не провокация! Немцы начали войну! Настаиваю на немедленном применении механизированных, стрелковых частей и артиллерии, особенно зенитной. В противном случае дело обернется плохо. Но нарком, выслушав меня, повторил прежний приказ».

Несмотря на свойственную тенденцию всех мемуаров обелить себя и переложить ответственность за происходящее на вышестоящее руководство, в общем, эта цитата рисует весьма неприглядную картину: уже несколько часов идут полномасштабные боевые действия, а высшее руководство еще раздумывает о каких-тополитических последствия