От чего зависит прогресс в управлении обществом?
Чтобы успешно управлять обществом, нужно знать свойства объекта управления, нужно знать законы поведения человека и общества. Производство же знаний – область деятельности науки. По этой причине качество решений политиков полностью зависят от их отношения к общественным наукам и состояния дел в них.
Известно высказывание на этот счет Дж.М.Кейнса: «Идеи экономистов и политических мыслителей и тогда, когда они правы, и тогда, когда они ошибаются, более могущественные, чем обычно думают. В действительности, мир почти только этим и управляется. Люди - практики, которые считают себя совершенно неподверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого.»
В 17 веке благодаря Копернику, Галилею и Ньютону произошел кардинальный поворот в отношениях к характеру поведения природы. Он привел к научно-техническому прогрессу. Сегодня есть все возможности сделать аналогичный поворот и в отношении к характеру поведения человека и общества, что должно поднять решение социальных, экономических и политических проблем на совершенно иной качественный уровень.
Что произошло в 17 веке?
В естественно-технической области освободились от влияния религиозных и философских догм, и перешли от субъективной оценки характера поведения природы к объективной. Окончательно такой переход оформился в «Математических началах натуральной философии» И.Ньютона. Трудно переоценить значение этого труда. В нём отсутствует аристотелева или декартова метафизика, с её туманными рассуждениями и неясно сформулированными, часто надуманными «первопричинами» природных явлений. Ньютон, например, не провозглашает, что в природе действует закон тяготения, он строго доказывает этот факт, исходя из наблюдаемой картины движения планет.
В средневековом сознании доминировали ценностно-эмоциональные отношения к миру над познавательно-рациональными. Именно поэтому точкой отсчёта в духовном освоении мира выступали ценностные противоположности — добро и зло, небесное и земное, божественное и человеческое, святое и грешное и др.
Метод Ньютона — создание таких моделей явлений, которые можно было бы проверить на пригодность их использования в дальнейшей деятельности.
Такой подход, начало которому было положено Галилеем, означал конец старой физики. Появилась объективная система проверки выводов из научных работ на состоятельность, которая не зависела от каких-либо философских догм и авторитетов.
Началось победное шествие науки.
То же самое должно произойти и с общественными науками. Они должны освободиться от влияния каких-либо политических и философских догм, от социальных ценностей и авторитетов.
В каком состоянии находятся современные общественные науки? До сих пор в этой области деятельности нет объективной проверки научных работ на состоятельность. Но если такой проверки нет, то о слове «наука» можно просто забыть. Наука и субъективизм – понятия несовместимы. По этой причине некоторые с сарказмом делят все науки на «естественные» и «противоестественные» (общественные).
В социальной области нужно перейти также от ценностно-эмоционального отношения к поведению человека и общества к познавательно-рациональному. Общественные науки не должны превращаться в служанку у власти и обслуживать какие-либо идеологии. Например, история не должна меняться от взглядов руководителей государств или смены политических систем.
Общественные науки, как и естественные, должны отражать реальную действительность, отражать жизнь такой, какая она есть на самом деле, независимо от наших желаний и предпочтений. Законы поведения человека и общества должны отвечать на вопрос: при каких условиях могут появляться определенные результаты деятельности общества, а при каких они невозможны, и по какой причине? Тогда общественные науки, как и естественные, подобно прибору ночного видения, будут позволять видеть в жизни общества то, что без них увидеть невозможно, а, следовательно, принимать такие эффективные решения, которые ранее были просто невозможны.
Прогресс в развитии общества на самом деле зависит не от результатов политической борьбы, личностей политиков и политических систем, как это общепринято считать. Он всецело зависит от того, насколько быстро в решении проблем смогут перейти на реализацию известной в научно-технической области схемы: фундаментальные открытия – прикладная наука – разработка проектов решения социальных проблем – реализация проектов. Все остальное носит лишь тактический характер, и не сможет определять какой-либо прогресс в управлении жизнью общества. Желания общества без надежных знаний закономерностей поведения человека и общества ничего не стоят. Хотеть не вредно, но все будет следовать известному изречению: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда».
Доводы же о том, что общественные науки имеют особый предмет своих исследований, что этот объект нельзя вложить в жесткие рамки настоящей науки, - всего лишь оправдание несостоятельности современных общественных наук и не более того. В естественных науках до 17 века был такой же взгляд на характер поведения природы, но все же смогли выйти на путь эффективного развития.
Комментарии
Что произошло в 17 веке? Почему освободилась только часть познания, которую мы сейчас называем естественной?
А в древней Греции философы были несвободны?
На сегодняшнем этапе, нужно поставить задачу. А задача, на мой взгляд, поставлена вполне определенно и конкретно:
Прогресс всецело зависит от того, насколько быстро в решении проблем в социальной, экономической и политической областях деятельности смогут перейти на реализацию известной в научно-технической области схемы: фундаментальные открытия – прикладная наука – разработка проектов решения социальных проблем – реализация проектов.
Конечно, само по себе ничего не делается, нужно искреннее желание и необходимые возможности для организации проверки выводов из научных работ и проектов решения проблем общества на состоятельность, так же как это сделали в 17 веке.
Почему раньше не смогли этого сделать в естественно-технической области? Вопрос риторический. Всё когда-то делается впервые. В социальной области этого впервые пока еще никто не делал.