Навальный о своем уголовном деле: решения по таким делам принимает Путин

Алексей Навальный стал обвиняемым по делу о «Кировлесе». Оппозиционер теперь проходит по статье «организация растраты чужого имущества в особо крупном размере», и ему грозит до 10 лет лишения свободы.

Следствие полностью  изменило фабулу обвинения. Предъявление обвинений Алексею Навальному уже прокомментировала глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева. «Начали расправляться с оппозицией», - заявила она журналистам. Сейчас Навальный отпущен под подписку о невыезде, и он у нас в студии.

Лобков: Можете вкратце рассказать, что там  с «Кировлесом»?

Навальный: Ранние материалы дела «Кировлеса» отличаются от нынешних. Раньше меня обвиняли в том, что я был советником губернатора Кировской области и принудил одного из руководителей предприятий «Кировлес» продавать лес по невыгодной цене коммерческой организации. И в течение двух лет они раскручивали дело именно таким образом, руководитель этой организации и его сотрудники давали против меня показания. Сегодня фабула совершенно другая. С большим удивлением я узнал, что, якобы, – я организовал в Кирове преступный синдикат и у меня было два подельник,а включая того руководителя Опалева, который два года давал против меня показания. И что вместе мы похитили не 1 млн.рублей, как раньше говорили, а 16 млн.рублей. Соответственно, статья другая и потенциальный срок заключения раньше был до 5 лет, сейчас – до 10 лет.

Лобков: Им теперь личную выгоду надо установить?

Навальный: В статье много чего нужно установить. Во-первых, потерпевшего, которого сейчас там нет, потому что по материалам дела ни собственник предприятия, ни само предприятие не говорит о понесшем ущербе. Во-вторых, корыстные мотивы: зачем я организовал преступный синдикат. Чтобы, естественно, свои щупальца распространить и деньги получать. Этого тоже не было. Все-таки уголовное дело должно скалываться из кирпичиков-элементов. Сейчас там нет ничего кроме цифры, взятой с потолка: 16 млн.рублей. У меня нет другого объяснения, кроме того, что государству – Бастрыкину, Путину, кому угодно – просто нужно несколько раз по центральным каналам телевидения сказать: «Навальный похитил 16 млн.рублей».

Лобков: Вы считаете, что реально посадить вас по этому делу невозможно?

Навальный: В нашей стране можно посадить кого угодно: по делу и без дела. Но даже в нашем суде будет крайне сложно что-то доказать и сшить белыми нитками это дело. Хотя, как мы помним, Ходорковского весьма успешно обвинили в том, что физически украл всю нефть.

Арно: О том, что вам предъявят обвинения, стало известно на прошлой неделе. Все эти дни вам как бы намекали уехать из страны?

Навальный: Это такая традиционная тактика: им гораздо проще иметь дело с политэмигрантом, чем с политзаключенным. Лучше потенциального политзаключенного попугать и всегда можно будет сказать: «сбежал в Лондон и живет там с Березовским». Мне, кстати, Евгений Чичваркин звонил и говорил, что в его ситуации все было точно так же.

Лобков: То есть, тоже давали такую паузу?

Навальный: Да, просто начали пугать.

Лобков: Как в 2003-м с Ходорковским, когда тот собирался на Восток встречаться со студентами, ему тоже давали время. А что вам Чичваркин сказал?

Навальный: Ему заявили, что предъявят обвинения, после чего начали давать утечки, что арест неминуем. И вынудили его уехать.

Лобков: Он вам не советовал уехать?

Навальный: Не советовал. Мы не очень хорошо знакомы, но он понимает, что я никуда не уеду. Зачем мне уезжать? Я не виноват. Дело вымышленное.

Арно: А чего от вас хотел Чичваркин?

Навальный: Хотел проинформировать меня о том, что у него было так же. Спросил, что я думаю по этому поводу. Я сказал, что запугивают. Он согласился со мной.

Арно: Как вы относитесь к подозреваемым по «Болотному» делу, которые уехали из страны?

Навальный: Я не собираюсь никого судить. Оказаться под следствием и тем более быть даже административно арестованным, а уголовно и подавно – никому не позавидуешь. Не мне винить тех, кто для своей безопасности и безопасности своих семей уезжают на какой-то период.

Лобков: Вы сегодня «с узелком»  пришли в Следственный комитет?

Навальный: «С узелком», конечно. У меня был небольшой опыт быть арестованным административно, но я хорошо понимаю, что когда тебя просто забрали,  а у тебя нет даже тапок, спортивных штанов и двух футболок, носков и трусов…

Арно: Вы сейчас серьезно говорите?

Навальный: Абсолютно. Нужно взять с собой сумку, в которой все это есть.

Лобков: Странный ритуал: вчера вас позвали и ничего не сказали, сегодня переформулировали обвинение. Это такая тактика или это от недомыслия, от какого-то разнобоя?    

Навальный: Скорее всего, вчера они все-таки ждали некую окончательную политическую санкцию. Потому что неделю назад они понимали, что готовы предъявить обвинение, потом произошло что-то, возможно, связанное с «чешским делом» Бастрыкина.

Лобков: Санкция Бастрыкина или выше?

Навальный: Думаю, что санкции об аресте того или иного человека по таким значимым политическим делам принимает непосредственно Путин. Решения более низкого процессуального уровня – подписка о невыезде, количество обысков, изъятых документов и техники – принимает Бастрыкин, конечно. Им нужна была санкция, видимо, выше Бастрыкина.

Лобков: У вас брали образцы голоса. Для чего?

Навальный: У меня не брали образцы голоса, мне предложили это. Думаю, это часто распространенная следственная уловка: они не были готовы предъявлять обвинения, но вызвали меня. И надо было оправдать вызов. То же самое было по делу «6 мая», когда, вызвав меня на допрос, они  взяли образец подчерка.

Арно: На фоне ваших других разоблачений история с Бастрыкиным выглядит вторичной – все-таки 4-летней давности. Почему сейчас ее затронули?

Навальный: Во-первых, если помните, вступил в силу закон об иностранных агентах. Поэтому вы не имеете права упоминать иностранного агента, не добавив, что он иностранный агент. А поскольку мы установили, что Бастрыкин – иностранный агент, я прошу вас называть его так.

Лобков: Граждан пока это не касается.

Навальный: Это высокопоставленный гражданин, все-таки.

А по поводу сроков: действительно, четыре года назад депутат Хинштейн заявил о том, что Бастрыкин учредил чешскую компанию, и все, что было известно – это название компании, которое мы использовали для дальнейших изысканий. Бастрыкин за последние несколько недель показал нам, что не просто активный беспредельщик, наглый исполнитель, но еще и негодяй с инициативой. Он сам хочет всех мучить, арестовывать, задерживать, массовые обыски проводить, поэтому, неудивительно, что у нас был личный мотив. И мы начали копать.

Лобков: Многие как раз и воспринимают, как личную вендетту. И трудно сказать, кто первый начал: вы обвиняли Бастрыкина, он обвинял вас.

Навальный: Это не моя персональная дуэль с Бастрыкиным. Это, мне кажется, дуэль всех нормальных людей и тех, кто совершенно ни за что пострадали. Сейчас по делу «6 мая» сидит под арестом 13 человек. Это люди, случайным образом взятые в заложники. Это возмутительно! И Бастрыкин несет прямую ответственность за то, что они сидят сейчас в камерах.

Лобков: То есть, вы мстили Бастрыкину за задержанных.

Навальный: В том числе. Потому что я  считаю, что этот мерзавец, вещающий с трибун о том, что он в интересах России борется с иностранными агентами, а сам одновременно таковым  и является.

Лобков: Оставим это в рамках парламентской процедуры.

Навальный: Я не хочу оставаться в рамках парламентской процедуры. Хочу говорить то, что я думаю. Этот человек имел вид на жительство в Чехии. Я считаю, что мы должны разбираться с ним по всей строгости закона.

Арно: В свете недавнего конфликта генпрокуратуры и Следственного комитета ваша откровенная война с Бастрыкиным на руку генпрокуратуре. Были ли у вас какие-нибудь переговоры с генпрокуратурой?

Навальный: С кем бы ты в этой системе власти не воевал, это всегда будет кому-то на руку. К сожалению, так случилось. Наезжаешь на «Транснефть», значит, помогаешь «Газпрому», к примеру. У меня не было ни одного дела, в ходе которого меня обвинили в том, что я на кого-то наигрываю, а я действительно на кого-то наигрываю, такова жизнь. У меня не было никаких контактов с генпрокуратурой.

Лобков: Известна история с импичментом Никсона, была такая «Глубокая глотка». У вас была такая «Глубокая глотка» в прокуратуре или где-либо еще?

Навальный:  Не было никакой «Глубокой глотки» в прокуратуре. В материалах, выложенных нами, вы увидите, что она не нужна. Все материалы от одного источника, там нет ни одного инсайда. Все, что у нас было, - это наш замечательный волонтер, который живет в Чехии, знает чешский язык, и помог нам получить документы. Все, что мы выложили, вы можете, не сходя с этого места, найти в Интернете.

Лобков: А что будет с Бастрыкиным?

Навальный: По закону Путин должен снять Бастрыкина с должности, против него должно быть возбуждено уголовное дело. Тем не менее, мы знаем, что чем больше человек дискредитирован и чем большим разоблаченным жуликом является, тем он дороже Путину. Потому что такими людьми проще управлять, и они готовы выполнять любые, даже самые незаконные, решения. Я писал об этом в своем посте. К сожалению, это одна их таких драм моей деятельности: чем большего я разоблачаю жулика и клеймлю, тем лучше он себя чувствует, тем устойчивее  его позиция в системе власти. Но это не означает, что теперь я должен перестать с ним бороться.

Лобков: Какой ваш процессуальный статус в «Болотном» деле?

Навальный: Я прохожу пока как свидетель.

Лобков: Есть утечка информации и втором деле против вас?

Навальный: Тут даже утечек не нужно, это открыто обсуждается. Они хотят иметь дело по организаторам массовых беспорядков, потому что если нет организаторов, сложно доказать, что вообще были массовые беспорядки. Тем более, на пленках мы видим, что все происходило весьма стихийно. Это просто массовое хулиганство, причем не особо опасное. Сейчас в материалах дела существует только два упоминания о телесных повреждениях в отношении милиционеров: это поломанная фаланга пальцев и сбитая зубная эмаль у одного из омоновцев. Поэтому у них не очень клеится картина ужасных массовых беспорядков, и им очень хочется найти каких-то организаторов. То есть, трех человек, которые созванивались между собой или писали по e-mail «Давай 6 мая начнем бить милицию».

Лобков: Но те, кто сейчас задержан по делу, настолько разнородны, что вряд ли могут задеть те же фамилии, или кто-то свидетельствует против этого?

Навальный: Для этого они изъяли огромное количество компьютеров, документов и так далее. Они надеялись, что, изучив e-mail, переписку, телефонные разговоры, «прослушку», они найдут взаимосвязь между арестованными и организаторами.

Арно: У вас есть какие-то данные, что кто-то свидетельствует против вас?

Навальный: Насколько я понимаю, нет. Там был один задержанный, который написал признательные показания, потому что в самом начале процесса ему дали назначенного адвоката и тот, как это, к сожалению, очень часто бывает, уговорил его написать чистосердечное признание. Но сейчас оно уже аннулировано.

Лобков: В нем и вы упомянуты?

Навальный: Нет, я не знаю ни одного из задержанных людей, и они не знают меня. В том то  и дело, что эти люди случайно схвачены в заложники. Полиция хватает всех подряд, а потом пытается доказать, что Навальный, Удальцов давали им инструкции. Но это доказать невозможно, потому что этого не было.

Лобков: Сегодня широко обсуждается то, что вы стали обвиняемым. В частности, политолог Станислав Белковский  сказал, что власть вам преподнесла грандиозный подарок, потому что вы теперь вышли на первое социтирование. Вы рады этому подарку?

Навальный: Стас Белковский – замечательный  политолог, мой товарищ и фанат конспирологических теорий. Но в его концепции все, что власть ни делает в отношении меня – обыск и так далее – это какой-то подарок. И я действительно должен этому радоваться. У меня к этому философское отношение. Я понимаю, что они сажают людей, которые доставляют им проблемы свыше какой-то меры. Я, с одной стороны, рад, что  я доставляю достаточно проблем, чтоб они меня боялись. Но никакого счастья – понимать, что рано или поздно меня посадят.

Лобков: В таких случаях цитируют не самую удачную фразу Ахматовой про Бродского: «делают рыжему биографию». Вам эта цитата нравится?

Навальный:  Мне эта цитата не нравится. Я считаю, что я сам себе делаю биографию. Все-таки контекст цитаты о Бродском о том, что он ничего не делает, сидит на печи, а какие-то глупые милиционеры делают ему биографию. Я считаю, что они меня преследуют обоснованно, в их понимании: потому что я создаю им угрозу. Я очень рад, что я и мои коллеги боремся с ними достаточно эффективно, и они боятся этого.

Лобков: То есть, вас признает Путин, верховная власть, потому что раньше вас вообще не упоминали, а теперь ваша фамилия не сходит с новостей?

Навальный: Они внесли в список людей, которых нужно посадить. От осознания этого у меня по этому поводу нет никого тщеславия или счастья. Это весьма неприятна штука. Тем не менее, я удовлетворен тем, что мои дела по расследованию коррупции болезненны для них, и они представляют для них угрозу. Это просто означает, что я работаю относительно эффективно.