Следователи, или грабители?

После смерти вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна Симоновский суд Москвы дважды — в декабре 2011-го и мае 2012-го — по ходатайству его родных снимал арест с имущества: автомобиля и дома в Подмосковье. И дважды прокуратура заявляла на то протесты, жалуясь в Мосгорсуд. Мосгорсуд проявил солидарность с прокурорами, приняв их «железные» аргументы: о снятии ареста «нужно уведомить потерпевших» (хотя таковых нет и быть не может — уголовное дело в отношении Алексаняна прекратили еще при его жизни, во всех исках потерпевшим было отказано, и решение это никто не обжаловал). А еще, уверяет прокуратура, «имеются иные уголовные дела, по которым (к Алексаняну. — В.Ч.) могут возникнуть исковые требования со стороны потерпевших, для обеспечения которых надо сохранить арест имущества».

Прокуроры в судах бьются насмерть, даже не пытаясь объяснить, какие такие иски могут возникнуть к уже умершему человеку, который при жизни ни по каким «иным уголовным делам» не проходил. А возбуждать новое? Для этого следует переписать закон и создать специальное управление Генпрокуратуры по надзору за миром иным — иначе никому обвинение не предъявишь, не допросишь и очных ставок не проведешь…

Если оставить черный юмор прокурорам, то их упорство, не поддающееся здравому смыслу, с юридической точки зрения объяснить невозможно. Однако Мосгорсуд отправляет дело на новое рассмотрение в Симоновский суд, тот опять снимает арест, прокуратура снова топает ногами… Очередное рассмотрение жалобы прокуратуры в Мосгорсуде 1 августа.

Пока не вступил в силу закон о клевете, позволю себе предположение: может быть, подобное странное поведение правоохранительных органов объясняется не мистическим, а самым что ни на есть прагматичным образом?

За два дня до задержания Алексаняна — 5 апреля 2006 года — в ходе обыска в ныне арестованном загородном доме были изъяты и другие ценности. Пятеро следователей и трое оперативников помимо документов забрали: мобильные телефоны, ноутбуки, около 20 тысяч долларов, а также — коллекцию часов, которую Алексанян собирал еще со школьных времен (начинал с самых простых). Согласно описи в протоколе, часов было 53. О стоимости коллекции могут дать представление наименования марок часов швейцарского производства: Vacheron Constantin, Porsche Design, Van Der Banwede, Breitling, Girard-Perregaux.

И вот если дом Алексаняна стоит на месте и его машина, надо полагать, тоже никуда не делась, мобильные телефоны и ноутбуки вернули, то судьба часов, валюты и личных документов (связанных, в том числе с его адвокатской деятельностью), изъятых при обыске, неизвестна.

Бригада следователей их изъяла, протокол обыска составила, а затем все куда-то исчезло. В обязательной справке-приложении, приобщенной к обвинительному заключению по делу против Алексаняна, в числе арестованной собственности — недвижимости, автомобилей и т.д. — коллекция часов не упоминались вовсе, как и фамилии следователей с операми, проводившими изъятие. Впоследствии в материалах уголовного дела не оказалось даже протоколов этого обыска…

Самому Алексаняну, умиравшему в «Матросской Тишине», конечно, было не до того, вопросы на сей счет появились у него лишь после освобождения и прекращения уголовного дела. Но попытки что-либо выяснить оказались бесполезны: часов и след простыл.

Алексанян публично обвинял силовиков в банальном воровстве. Видимо, предполагал он, кто-то был уверен, что из тюрьмы обвиняемый по «делу ЮКОСа» не выйдет и спрашивать будет некому. Но он спрашивал. Только ответа не получил.

Теперь ответ предполагает получить «Новая газета». Мы отправляем официальные запросы в Генпрокуратуру и Следственный комитет:

1) У кого на ответственном хранении находятся изъятые в ходе обыска деньги и коллекция часов В.Г. Алексаняна?

2) На каком основании члены следственной группы, проводившие выемку в доме В.Г. Алексаняна, изъяли эти ценности? Какой эпизод обвинения по ныне закрытому уголовному делу эти ценности подкрепляли?

3) Почему эти часы и деньги до сих пор не возращены родным В.Г. Алексаняна?

4) Могут ли Генпрокуратура и Следственный комитет продемонстрировать общественности и прессе наличие хотя бы коллекции часов В.Г. Алексаняна?

Ну, позовите в пресс-центр журналистов — пусть сфотографируют!

Не знаю, но мне почему-то кажется, что такой возможности журналистам не предоставят. И может быть, именно история с пропавшими личными вещами и деньгами покойного — истинная причина того упорства прокуратуры, с которым она противится снятию ареста с имущества Алексаняна.

Я была бы рада ошибиться… Хотя за те 9 лет, что продолжается «дело ЮКОСа», пропажа личного имущества у обвиняемых стала практикой (оставим за скобками то, что одна часть имущества компании продана на аукционах по бросовым ценам, другая — обесценилась сама по себе, как акции компании). Исчезали дорогие часы, мобильные телефоны, ноутбуки, деньги, непогашенные векселя на сотни миллиардов рублей, которые потом почему-то оказывались в свободном обращении.