Перспективы суннитского режима в Сирии

Опубликованное на прошлой неделе сообщение о дезертирстве семейства Тлас стало потенциальным поворотным моментом для режима Асада в Сирии.


Семейство Тлас представляло собой опору поддержки суннитами алавитского меньшинства. Патриарх семьи, бывший министр обороны Мустафа Тлас, был стратегическим, братским, связующим звеном для бывшего президента Сирии Хафеза аль Асада. Оба военные, служившие в качестве членов правящей партии Баас в Каире с 1958 по 1961, когда Сирия и Египет существовали в виде созданной Насером Объединенной Арабской Республики. В результате провала этого проекта оба вернулись домой в Сирию, где они вместе помогли привести к власти партиию Баас в 1963 и выдержали ужасный период переворотов, чисток и контрпереворотов  в1960-е.

Вместе с Тласом, спокойно стоявшим на его стороне, Хафез совершил бескровный переворот и назначил его министром обороны в 1970. С тех пор Тлас стал символом старой гвардии сирийского режима. Без поддержки Тласа в качестве Крестного отца – еще вопрос, мог ли бы Башар аль Асад, бывший тогда  новичком в политике, укрепить свой контроль над режимом в 2000, когда его отец скончался. Посредством обширных военных и деловых связей семейства Тлас, связь между суннитами и алавитами пережила десятилетия на самых высоких уровнях правления.

Но политика кланов густо замешана на крови, и поскольку кровь суннитов пролилась на улицах Сирии в результате восстания, то на семейство Тлас было оказано давление с тем, чтобы оно встало на сторону своих товарищей суннитов. Возможно, еще более существенным оказалось то, что в семействе Тлас во время поняли, что надо сделать решительный шаг, пока оно не заплатило свою цену за поддержку режима Асада. Независимо от причины, по которой Тлас решил нарушить десятилетиями длившийся пакт с семьей аль Асада, выбор Тласа повлек за собой давление на военные элиты и деловых членов сообщества с целью заставить их выбрать, с кем они.

Как объяснил один проницательный наблюдатель сирийского конфликта, режим Асада похож на тающую глыбу льда. Алавитская сердцевина глыбы остается нетронутой, потому что меньшинства опасаются уступить власть суннитскому большинству. Мы еще не видели массового дезертирства и развала на уровне командной власти в вооруженных силах, что позволило бы предположить обламывание больших кусков глыбы. Но суннитская защита вокруг этого ядра, которая поддерживает работу госаппарата, медленно начинает таять. Чем больше эта глыба подтаивает, тем более хрупкой она становится и тем больше шансов, что мы увидим трещины, подвигающиеся все ближе и ближе к центру. В этот момент режим аль Асада будет сильно подвержен сценарию дворцового переворота.

 

Возвращение Сирии к суннитскому правлению

Режима Асада еще не треснул, но сейчас – самый походящий момент, чтобы сделать шаг назад и подумать о серьезных региональных последствиях для Сирии, если она вернется к суннитскому правлению. В частности, нам хотелось бы понять, что такой сценарий будет означать для позиции Ирана в регионе.

Давайте сначала вспомним, почему Сирия подвержена захватам? Интересы прав человека, сами по себе, дают объяснения, почему именно это восстание получило столь значительное внимание и иностранную поддержку в прошедший год. Прошедшее десятилетие позволило Ирану вырвать Багдад из суннитских рук и привести Месопотамию под контроль шиитов. Сейчас почти не возникает вопросов, почему Ирак, при всей своей раздробенности, находится в иранской сфере влияния, в то время как иракские сунниты вытеснены на обочину. Успехи Ирана в Багдаде сдвинули региональный баланс сил. Шиитский полумесяц распростерся от западной части Афганистана до средиземноморского побережья.

Это нарушение регионального баланса сил увеличио количество региональных интересантов. При поддержке США, Саудовская Аравия, Турция и Катар объединились, для создания оппозиции в Иране. Ирак может быть неохотно уступлен Ирану, но восстание в Сирии предложило новую возможность подорвать выход Ирана к Средиземному морю в Левант. Саудовская Аравия пытается управлять кипящими шиитскими беспорядками на Аравийском полуострове, в то время как Турция стремится создать суннитский фундамент для своего регионального возрождения. В результате, увеличение денежной помощи, снабжение, вооружение, обучение и разведывательная  поддержка проложили путь к сирийским повстанцам через тайные каналы. Была надежда, что тайная кампания устранит потребность в дорогостоящем иностранном военном вмешательстве и приведет режим  к краху изнутри. В теории это звучит разумно. На практике, все намного сложнее.

 

Сложный переход

Переход к суннитскому правлению в Сирии будет грязным.

Сирийские алавиты хорошо устроены в Дамаске и в других ключевых городских центрах по всей стране. Неортодоксальное сообщество также преобладает в самых элитных подразделениях военного и разведывательного аппаратов, в сфере безопасности и унесет эти навыки с собой, если окажется в стороне от власти. Несмотря на то, что алавиты и другие меньшинства малочисленны, маловероятно, что их будет просто оттеснить назад к холмистой прибрежной территории их предков на северо-западе.

Вместо этого, можно ожидать, что алавиты при поддержке Ирана создадут воинствующее сопротивление против турецких и арабских суннитов. Алавиты, которые сейчас преобладают в сирийской правящей партии Баас, отмечают быстроту, с которой (контролируемые суннитами) рухнули иракские баасистские военные после падения режима Саддама Хусейна. Сейчас бывшие баасисты Ирака оттерты на обочину. Алавиты будут бороться против тяжелого кризиса, чтобы избежать подобной судьбы перед лицом надвигающейся войны, в то время как Иран будет поддерживать алавитов, чтобы попытаться закрепиться в регионе. Этот конфликт неизбежно будет перенесен в Ливан - государство, существование которого было определено в широкой сектантской борьбе и, которое будет продолжать служить полем боя для прокси интересов.

Международные джихадисты будут также играть большую роль в пост-асадовской Сирии. Сирийские повстанцы включают ассортимент суннитов-исламистов, джихадистов салафистов и международного джихада Аль Каиды. Считается, что иностранные боевики, принадлежащие к двум последним категориям, проложили путь в Сирию из Ливана, Иордании и Ирака.

На протяжении многих лет, сирийская разведка создавала сложную цепь поставки джихадистов и заброса их в Ливан и Ирак для целей своей внешней политики. Теперь, как полагают, Саудовская Аравия использует те же самые каналы против Дамаска, для запуска боевиков на сирийскую территорию. На основе прошлого опыта, Эр-Рияд с подозрением относится к тому, что международные джихадисты набирает силу в Сирии и создают все больше проблем. Однако  обеспокоенность Саудовской Аравии Ираном и его шиитскими сторонниками все перевешивает. Саудовская Аравия содействует тому, что она определила как законный джихад против сирийского режима и его сторонников - Ирана и шиитов

 

Саудовская Аравия не может проводить свой джихад  и одновременно прекратить джихадизм. Заброс религиозных боевиков в театр военных действий является самым легким. Управлять ими будет трудно, в  особенности, как только общие интересы в отношении Ирана и шиитов растворятся в идеологии международного джихадизма.

 

Возрождение месопотамской арены войны

Можно с уверенностью предположить, что Сирия, между падением режима алавитов и турбулентного появление нового, усиленного суннитского режима, будет испытывать период некоего междуцарствия, определяемого как существенный хаос. На фоне сектантских беспорядков поколение будет ведомо закаленными в боях и идеологически стойкими боевиками, принадлежащими к суннитскому национальному и международному джихадистскому лагерям, которые в последнее десятилетие боролись против режимов Багдада и Дамаска. Эти джихадисты питают надежду, что у них будет возможность помочь своим борющимся союзникам в Ираке, если у них будет достаточное поле деятельности в Сирии. В этих обстоятельствах легко себе представить оживленный поток боевиков в Ирак и на этот раз под более слабым контролем.

Таким образом, региональная кампания против Ирана вряд ли закончится в Сирии. Если сунниты возьмут верх в Сирии, то шиитский блок в Ливане (под руководством «Хизболлы» и ее союзников), скорее всего, потеряет свой доминирующий статус. Турция, Саудовская Аравия и Катар, поддерживающие суннитов в Леванте, и рост исламистов в арабских странах, будут сосредоточены на создании более грозного оплота против Ирана и его арабских шиитских союзников.

Наиболее важным местом битвы в этой связи будет Ирак. Существует ряд региональных интересантов, которые не довольны шиитским правительством Багдада и его поддержкой Ираном. Туда также будет направлен поток суннитских боевиков, извлеченных из кризиса в Сирии. Эти боевики будут необходимы там не только для того, чтобы не возвращаться домой для участия в беспорядках, но и для того, чтобы служить стратегической цели активизации кампании отодвинутых на обочину суннитов против шиитского господства. В настоящее время Иран может чувствовать себя комфортно в Ираке. Однако эффект домино из Сирии может поставить Иран в оборонительное положение в Ираке. Он, в свою очередь, имеет потенциал стать главной ареной для расширенной борьбы арабов-суннитов против персидских шиитов за региональное господство. Для развития этой тенденции нужно время, и вопрос только в темпах усиления суннитов в Сирии, особенно притом, что алавитский центр режима пока устойчив. Тем не менее, совсем не трудно увидеть будущее.