«Зачем мне Минск? Уеду в Жлобин!» Репортаж из города игрушек и металла, где платят по $600

Onliner.by продолжает рассказывать о том, как живут и зарабатывают белорусы. Жизнь бьет ключом и за пределами МКАД, при этом провинциальной и скучной совсем не является. Экономические контрасты одного из самых богатых городов Беларуси — Жлобина, пару лет назад пережившего «игрушечный» бунт, — в нашем фоторепортаже.

* * *

Наши земляки и иностранцы, которые проезжали по «железке» транзитом через станцию Жлобин, могли и не знать, что оказались в городе металлургов. Махина-БМЗ дымил своими трубами где-то в стороне, а прямо перед тобой, за окнами вагона, творилось умопомрачительное действо. На перрон выбегали десятки женщин и мужчин, в руках они несли лохматых львов и лысых обезьян, гигантских котов и медведей, тащили на плечах крокодилов, волокли сумки, забитые под завязку плюшевыми Микки Маусами. Вся эта толпа вмиг поглощала поезда, заполоняла тамбуры и купе. Торговля шла бойко, «игрушечный» зоопарк приносил жлобинским мастерам и мастерицам доход.

Игрушки стали символом Жлобина, его визитной карточкой. А несколько лет назад лавочку прикрыли. На перронах стало пусто. «Игрушечный» хаос власти решили упорядочить.

10 часов утра, мы идем по привокзальной площади, приветствуем «дежурного» по городу — вождя революции, ищем «игрушечников». На улице жара, пот течет ручьем. Вот и они. Женщины спрятались в тени, под крышей киоска, выставив перед собой в две шеренги львов, медведей и котов. Армия та еще себе, за последние годы строй изрядно поредел. Одна из торговок, Елена, рассказывает нам о том, как в Жлобине устроили «игрушечный» геноцид.

«Я шью игрушки уже 15 лет. А есть люди, которые занимаются этим и все 20 лет. До недавнего времени зверей шило полгорода, ну, может, треть. Работы не было другой! — говорит Елена. — Мы покупали расходники на нашей меховой фабрике, на машинке или вручную шили зайцев и медведей, потом продавали их на перронах. Я не скажу, что это были огромные заработки, но мы могли помочь нашим мужьям содержать семью».

Перронная торговля игрушками была нелегальной, налоги платили не все, бизнес этот решили закрыть. Елена вспоминает свой первый штраф, что-то порядка $70 по тем временам, который изрядно подкосил семейный бюджет. Потом на перроны вышли милиционеры. «Игрушечники» пытались отстоять свои позиции, оформить стихийный профсоюз, но у них ничего не получилось. Власти предложили компромисс: выплатить всем пособия, подыскать вакансии на производствах города, а тем, кто желает остаться в бизнесе, — оформить ИП. Зачистка станции Жлобин от игрушек прошла успешно.

«Остались самые стойкие, — говорят сейчас продавцы. — Кто-то действительно оформил ИП, шьют игрушки и сдают их скупщикам из Украины, России, наших городов. Многие это дело бросили. А мы сидим».

Нина Петровна — пенсионерка, ей за 60. Пенсия 1,1 млн, группа по инвалидности. Недавно умер сын — надо помогать внучке. А еще покупать дорогие лекарства. Нина Петровна показывает нам свою надежду — здоровенного медведя: «Я продаю за 170, а в Минске такой стоит 450 тысяч. Но чтобы мне здесь его продать, придется жариться под солнцем неделю. Клиентов нет, редкие пассажиры заходят. Нищета, ребятки, у нас».

Себестоимость игрушки невелика, шьют их мастера быстро: за 3 часа средней величины игрушка будет готова. Остается ее сбыть, но сейчас это практически невозможно. Спрос на игрушки упал.

«Может быть, не те игрушки шьете? Может, надо за трендами следить?» — интересуемся мы.

«У нас все есть: Маша и медведь, „эмэндэмсы“, Крэйзи Фрог, вот даже Губка Боб имеется, — не соглашаются продавцы. — Просто у народа стало денег меньше, раньше из Минска и Киева специально к нам ехали, а сейчас — нет. Деньги на игрушках делают перекупщики, мы — в пролете».

Торговля игрушками идет и в окрестных деревеньках по дороге в Минск. Останавливаемся у мини-рынка. Две гражданки-«ипэшницы» показывыают список проданного за день: 5 котов, 3 медведя, 1 попугай. Все…

«Какой здесь заработок? Полтора миллиона чистыми в месяц — если очень сильно повезет, —рассказывают они. — Но мы надеемся на лучшее. Вот сейчас экономика в стране снова заработает. Поднимется рождаемость. Люди будут рожать детей, хорошо зарабатывать и перестанут экономить на игрушках».

* * *

По официальным данным, средняя зарплата в Жлобине за январь — май составила около $600. Мы рассказали об этом «игрушечникам», они сильно удивились. Жлобин регулярно входит в топ-7 самых богатых белорусских городов, но благополучие это торговцам игрушками неведомо. «Разве только цены у нас — минские», — шутят они.

Собственно, все логично. Каждый белорусский город существует в нескольких реальностях. Одна — официальная, где сплошь успехи и достижения, вторая — «народная», всегда чем-то недовольная. Настоящая?

В местном райисполкоме нас познакомили со Жлобином процветающим. Средняя заработная плата по городу — 5 млн, в сфере промышленности — 7 млн. Вполне себе ничего.

«Понятно, что бюджет городу делает БМЗ. Но у нас отлично развита строительная отрасль, предприятия железнодорожного транспорта, есть швейная фабрика, меховая, в городе делают мебель, — рассказывает начальник отдела идеологии Валентина Нехай. — И главное, никто не мешает народу заниматься бизнесом!»

Валентина Нехай листает старые подшивки.

«В свое время активно писали, что жлобинских „игрушечников“ лишили куска хлеба. Это все блеф! Им просто сказали — будьте добры, оформите индивидуальное предпринимательство, платите налоги. Да и это было неправильно, когда на перроне толпа. Техника безопасности, охрана труда — все нарушалось. А сейчас, скажу вам, бум на игрушку спал. Столько появилось этих игрушек…»

* * *

Мы ходили по городу и искали внешние проявления здешнего достатка, о которых вещала районная идеология. Они на виду: в Жлобине нет проблем с общепитом, здесь хватает баров и кафе, имеются магазины, торговые центры и игорные заведения. Потратить заработанные $600 — не проблема.

Цены в магазинах кусаются, торговля чувствует себя уверенно.

В центре города продают квас почти на 1000 рублей дороже, чем в столице. И квас этот покупают.

Жлобинский аквапарк — повод для зависти некоторых минчан, которые не дружат с географией, не слышали про город металлургов и недоумевают, как это в каком-то там Жлобине построили водный центр, а в столице — еще нет.

«Я вам объясню, как это получилось, — говорит Валентина Нехай. — Третья часть населения города — молодежь. Задача была в том, чтобы молодые люди здесь оставались, приезжали в Жлобин из столицы после учебы, закреплялись на рабочих местах. У нас уже сегодня положительный естественный прирост, а население составляет около 80 тысяч».

Нам повезло. Возле райисполкома мы повстречали молодого человека, который после распределения решил остаться в родном городе. Дмитрий работает в одном из местных банков, получает $550. Фамилию попросил не называть — не хочет, чтобы ему перемывали косточки в интернете.

«У меня были варианты остаться в Минске, как иначе, — рассуждает Дима-„банкир“. — Зарплату обещали на пару сотен долларов выше. Но эти деньги ушли бы на аренду квартиры. Хорошо подумал, посоветовался с девушкой и решил: „Зачем мне Минск? Поеду в Жлобин!“».

Дмитрий говорит, что в столицу он обязательно вернется, вот только сделает карьеру. Послушав его оптимистичные речи, мы уточнили, а не состоит ли парень в БРСМ. «Не привлекался!» — отшутился он, добавив, что патологически не выносит нытиков и пессимистов.

Но не один ли он такой? Многие жители города, устав ждать обещанного достатка, двинули на заработки в Россию. Объявлений, которые предлагают белорусам пошабашить в каком-нибудь Ханты-Мансийске, в городе хватает.

* * *

Экономику Жлобина удерживают не игрушечные медведи и львы, не наш знакомец из банка, а Белорусский металлургический завод. Это одно из крупнейших предприятий Беларуси, один из главных добытчиков валюты: доля БМЗ в валютной выручке составляет около 15%.

Завод специализируется на производстве различных видов металлопродукции. Здесь выпускают литую заготовку, фасонный, сортовой и арматурный прокат, металлокорд, проволоку. Сейчас на предприятии проходит очередная модернизация, мощности планируется нарастить, а производственные рекорды — бить ежеквартально. У Белорусской металлургической компании (ее создадут на базе БМЗ) вполне конкретные планы по укреплению позиций на мировых рынках…

Из людей, которые здесь работают, можно делать гвозди. Вот уж кому точно не позавидуешь — свою зарплату они не получают, а зарабатывают. В райисполкоме нам заявили: сегодня в среднем по БМЗ заработная плата составляет 7 млн рублей.

«Почти 7 миллионов, — уточняет замдиректора Владимир Флоризяк. — В марте было 5,6 млн рублей, в апреле — 6,17, в мае — 6,5 млн. Зарплата у нас, добавлю, далеко не самая большая в регионе».

Средняя зарплата — как средняя температура, у некоторых рабочих цифры в расчетных листках совсем другие.

«7 миллионов получают ребята в белых касках, — говорит нам слесарь Сергей. Только-только он закончил смену и идет к автобусу. — Столько еще дают тем, кто работает в „горячих цехах“. Но там тяжелейшие условия, у людей к пенсии ломается здоровье. А молодым платят по 2—3 миллиона. Я начинал на разгрузке, имел 2 миллиона. Сейчас слесарь-ремонтник, получаю чуть больше. Конечно, тяжело. Жена в декрете, своей квартиры пока нет. Посчитайте, как на 3 миллиона прожить…»

Над БМЗ стелется рыжий дым. Завод гудит и дребезжит. На каждом КПП, у входа, на видном месте лозунги — работать надо больше, лучше. Еще больше валюты, еще выше рекорды!

Завод облеплен лозунгами, будто оберегами. Они ведут его к экономическому процветанию. По идее, процветать должны и заводские «винтики» — люди. Наш герой Сергей не то чтобы в это верит, но и не теряет надежду. Глядишь, и он дотянет скоро до своих 600 у. е. Почему бы и нет?

БМЗ тянет социальные и спортивные проекты города, развивает здесь хоккей. В райисполкоме говорят, что на День металлурга пригласили самого Диму Билана. На концерт обязательно придет весь город. И те, кто верит, что они живут вполне неплохо, и те, кто называют Жлобин безнадежной дырой, а здешний экономический успех — игрушечным, ненатуральным, показным. В День металлурга жлобинские оптимисты и пессимисты будут петь и танцевать.