Генофонд.Кэт.Записки шлюхи.

...Мы сидели с ней  на скамейке возле дома.Я курила, Лика рассматривала редких прохожих. По переулочку шли трое. Двое молодых, один постарше.
Маргиналы, опустившиеся люди, они не стоили бы внимания, и так бы и прошли мимо, но...
Один подошел вдруг и спросил, как пройти к магазинчику, за два квартала от нас. Я показала рукой направление, всмотрелась в лицо, и у меня появилось совершенно четкое ощущение диссонанса.

Он был плохо одет, не имел передних зубов, но... я вдруг поняла: при другой жизни он был бы достаточно хорош. Вот только бы переодеть, помыть и зубы вставить. И убрать этот жуткий говор полу-пьяницы, полу-торчка.
Это было странно.
Это был объективно красивый мужик, с правильными чертами, точеной крепкой фигурой, которая дается только от природы.
Молодой. Женщины за ним пошли бы пачками.
И опустившийся.

Когда он собирался отойти, я спросила вслед, хрен знает почему:
-Сколько тебе лет?
Наверное, мне просто хотелось с кем-то поговорить.
Ханыжка обернулся, посмотрел на меня пристально и с интересом, и сказал вдруг, сам:
-Что, тебе интересно, почему я молодой и уже так выгляжу?
Нечасто маргиналам приходят в голову такие вопросы. Я всегда считала, что они об этом не задумываются.
Он угадал, он попал в самое яблочко. Я кивнула.
И он сказал:
-Тридцать один.

Почему-то я так и думала. Тут оживилась Лика. Она, похоже, тоже разглядела то же, что и я, и смотрела теперь с неподдельным интересом - как смотрят на людей, находящихся по другую сторону жизни.
Мы познакомились. Его звали Русланом.

Сказать по правде, мы разговаривали долго, почти час. Его приятели жались в сторонке и курили. Они, похоже, тоже не совсем понимали, почему вдруг две прилично одетые девушки заговорили с таким же, как они.
Мы спрашивали, он, видимо, почувствовав наш неподдельный интерес, отвечал.

Рассказывал, как в восемнадцать прирезал человека, не смертельно, но серьезно. Дали шесть лет. Немного отсидел и совершил побег. Год прятался, потом поймали и добавили еще.
Как вышел, вернулся в бабушкину квартиру, где уже жила его тетка с мужем, как тетка вынесла ему на парадную пожрать.

Я почему-то ее понимаю.

Рассказывал, что у него есть две футболки. В одной он сейчас, вторая лежит дома у приятеля. Туда он пойти пока не может. Вероятно, его там тоже ждут. Он в бегах.
Жить за что-то надо? Вот он и живет. Прозябает по мелочи.
Рассказывал, не стесняясь, что и как. Последнее дело, правда, вышло не слишком удачным. Ночует в парке.

...И что в том магазинчике, который они пытались найти, по слухам, дешевая водка. Хотя какая там водка - суррогат.

-У тебя давно была женщина? - зачем-то спросила я. Мне просто было интересно, как они живут.
-Забыл, когда, - как-то очень просто ответил он.
-В вашем кругу разве нет женщин?
-Есть, - не обиделся он на "ваш круг", - но ты ж понимаешь, они там уже такие...

-Понятно, - подхватила Лика, - слушай, а вот тебя не коробит такая жизнь? Ты же мог бы устроиться на работу, как-то выкарабкаться, блин, ну не знаю, люди ведь карабкаются...
Он сказал нам, что у него нет документов.
-Подожди, - уточнила она, - вам же при освобождении дают какую-то справку... Где она?
-Прое*ал , - как-то совсем просто сказал он. - Ну как... порвал.. Я ехал в поезде, мы там набухались, я ее взял и порвал. Ну так, знаешь (он сделал в воздухе жест), я там орал, что все мусора - пи****сы, ну и порвал... Ну да, идиот.

-Безнадежен, - вслух констатировала я. - Ты уже не выберешься. Это в характере, знаешь, червоточина.
-Да, - спокойно согласился он, - я не выберусь.

Это было очень просто. И ясно всем. Мне, Лике, ему, его друзьям.
Этот мужик, красивый, крепкий, должен был бы найти себе бабу и родить детей. Ничего этого у него уже не будет.

* * * * *
Я не знаю, сколько их еще таких.
Виртуальных задротов, променявших живых женщин на собственные руки. Уже давно ничего не стесняющихся.
Сидящих по тюрьмам.
Прозябающих по мелочи и находящихся в бегах.
Или просто просравших свою жизнь.

Но я точно знаю, что уже как минимум пяти женщинам в этой стране не хватит мужчин.