Записки кавалериста. Глава 5.

Записки кавалериста
    6-го кавалерийского казачьего корпуса имени И.В.Сталина

                                       22 июня 1941 года.

Только войдя в спальню, Степнов почувствовал, как сильно он устал в прошедший субботний день.
"Теперь отдохнуть" - подумал он, и сев на табурет хотел снять сапог.
В это же мгновение тишину квартиры прорезал, тре­вожный троекратный звонок телефона. Дослав ногу обратно в сапог, Степнов на цыпочках вышел из спальни. В трубке он почувст­вовал взволнованное дыхание своего абонента.

"Я слушаю... - отозвался он. Да 0/6 слушает, - повто­рил он... Что? - говорите реже, попросил Степнов. - "Приехала ваша мать и ждёт вас на вокзале "понятно"!? - совершенно от­чётливо услышал он голос дежурного. Такое сообщение на мгновение смутило Степнова.

"Как могла приехать старуха мать, не предупредив его за­ранее?"

В эту же секунду все его существо, как огнём пронизала догад­ка,

"Услышанная фраза, - условный пароль, по которому он должен немедленно явиться в штаб корпуса в походной форме, при полной боевой, с походным чемоданом".

Абонент, тяжело дыша, ждал у телефона.

"Я вас понял...! Понял!", - проговорил Степнов и, положив трубку несколько секунд стоял, не зная с чего начать сборы.

Потом он пошёл в кладовую, принёс маузер в большой деревянной кобуре и золочёную шашку. Вдоль широких, лакированных ножен на серебряной планке прочитал всегда волнующую его надпись - "майору Красной Армии товарищу Степнову Н.Д. от маршала МНР".

Прижав руки к груди, и глядя на спешно собиравшегося  мужа из спальни вышла испуганная и бледная Фаня.

"Что случилось, Никодим?"- со страхом спросила она.

"Полевой чемодан мне, походное обмундирование!"- сухо про­говорил Степнов, и быстро вынимая из письменного стола все свои служебные записи. Он уже слышал как в квартире внизу, где жил

генерал Никитин, также состоялся телефонный разговор, и сей­час слышались торопливые сборы. По улице, тяжело вздыхая мощ­ным мотором проквохтал генеральский ЗИС и остановился у подъ­езда.

Фаня несколько мгновений беззвучно стояла, прислонившись к двери, рассеянными глазами смотрела, то на мужа, быстро оде­вающего походное обмундирование, то на Зосю, которая ловко ук­ладывала чемодан.

"Ой, что же это я! Что же это будет Боже! - воскликнула она и, не стесняясь, - в ночной рубашке, забегала по комнате.

"Что тебе положить в дорогу!?"

"В какую дорогу!? - Укладывай чемодан! Запасное обмундиро­вание, белье положи!"- отозвался Степнов.

Когда в квартиру зашёл водитель, Степнов был уже в сборе.

Кинув на руку водителю казачью бурку, сказал:-

"Забирай чемодан, Гордеев, - поехали!"

Обернувшись к жене, он едва не сказал - прощайте!

Он знал, что это слово больше всего подходит сейчас. Но не хотел окончательно испугать и без того растерявшуюся Фаню. Да и сам он больше всего желал, что­бы подтвердилась теплившаяся в сознании надежда, - "а может это внезапная тревога для штаба корпуса, устроенная штабом округа!?”

"Будьте здоровы! - взглянув на Зосю и Фаню, проговорил он. Подойдя поцеловал лоб, заплаканные глаза жены. Ну, вот…  с языка чуть не сорвались слова укора. Но он сдержался и толь­ко сказал, - "Береги дочку Фаня! - Как только я выясню - в чем дело? - я немедленно сообщу тебе".

Фаня бросилась к Никодиму, но он уже шёл к двери.

Уже у самой двери Фаня зарыдав, повисла на плече.

Легким движением Степнов, отстранив руки жены.

"Теперь уже видно слезами не поможешь - будь здорова!"  Ещё раз повторил он и пошёл вниз к ожидавшей машине.

Не включая свет, Гордеев молча как-то по особенно сосре­доточенно вёл машину, по ещё пустынным и тихим улицам. Только где-то на востоке полыхала молния, и доносились глухие раскаты грома.

Усиленная охрана штабного двора пропустила машину Степнова, не останавливая. Окна штаба были затемнены. В оперативном отделе все работники были уже в сборе. Взяв оперативный план­шет и, проверив карту, Степнов пошёл в узел связи. Никто ещё ни у кого не спросил - Что случилось? Каждый делал своё дело, зная о том, что все, что здесь делается, не может делаться ина­че. В комнате связи изредка постукивали неугомонные аппараты "Морзе", а за большим телетайпом сидел сосредоточенный и не­много бледноватый казак-связист.

Вслед за Степновым на пункт связи прибыли полковник Панков и капитан Поносов, и тут же, вместе с бригадным комиссаром, в комнату вошёл генерал Никитин.

Небольшой плотный капитан доложил генералу: "Дежурный по штабу корпуса капитан Иванов. Получил прика­зание дежурного по штабу округа

вызвать всех присутствующих для разговора с начальником штаба округа!"

"Понятно! - подтвердил генерал и взглянул на телетайписта - передайте - У аппарата 16-09, кто вызывает?"

Телетайпист, как будто, ожил, его проворные пальцы забегали по клавиатуре аппарата.

В это же время генерал повернувшись к дежурному, коротко сказал: -

"Вызовите к проводу командиров дивизий и начальников шта­бов!"

В небольшие, узкие щёлочки между опущенных штор, робко си­нело небо, в котором медленно нарастал гул самолётов. Наши "яст­ребки" прикрытия, прислушиваясь и стараясь держать себя скрыт­но" - заметил Щукин.

"Видно, ещё одно учение большое затеяли", - добавил он, по­ясняя своё предположение, несколько напряжённых глаз посмотрели на него с недоумением. Из тихо журчащего телетайпа медленно по­ползла лента.

На мгновение задерживаясь, она робко двигалась по колёсикам, словно не хотела ошарашить своим сообщением всех присутствующих. Поддерживая рукой ленту, телетайпист прочитал:-

"У аппарата 11-04, - приказываю действовать по варианту один, остальное - делегатом связи".

Генерал посмотрел на часы 3 часа 45 минут 22 июня 1941 года.

Вариант № 1 мобплана - ко мне в кабинет!"- приказал генерал

Никитин Степнову.

“Товарищ начальник штаба, - немедленно отдайте приказание командирам дивизий - действовать по варианту № 1, остальные распоряжения дополнительно тут же"- распорядился генерал.

 Все ожило, задвигалось, получив начальную инерцию. Когда в кабинете командира корпуса Степнов развернул карту действий корпуса по варианту № 1, по сонным улицам уже шли на рысях эс­кадроны, покидая город и уходя в леса - в районы своего сосре­доточения.

     Но вот равномерный гул над городом как будто прорва­ло. С неба, умытого утренней свежестью, на землю полетел нарастающий вой сирены. Грязно-серые машины с черными крестами на крыльях, сбросив бомбы на мирно спящий город, с рёвом взмыли ввысь. Город вздрогнул и запылал. Над вчера ещё зелёными пар­ками и садами повисли клубы дыма огня и пепла. Здание штаба корпуса зашаталось. Висевшие на потолке лампочки закачались как маятники. Во дворе штаба разорвались несколько артиллерийских снарядов, - понесли первых раненых и убитых.

Оторвав от карты взгляд, генерал Никитин посмотрел на ко­мандиров:

"Началась воина, товарищи! И надеюсь, что вы честно и до конца выполните свой долг перед Родиной, перед коммунистической партией!"

Одев очки, генерал снова склонился над картой, во дворе грохотали разрывы.

В 4 часа 20 минут генерал отдал свой первый боевой приказ:

1."Противник, вероломно нарушив договорные обязательства

с Советским Союзом атаковал наши пограничные части и дви­жется на восток. Его авиация бомбит наши аэродромы, стан­ции и города.

2. Частям корпуса выйти в районы развёртывания по варианту № 1

Быть в готовности  контролировать противника в общем направлении,

- Варшава.

3. Танковому полку Зыкова форсированным маршем выйти район

леса 2447.

4. Разведкой установить состав и направление действий про­тивника

рубеже  Остроленка, Снядово, Замбурев.

5. Я на своём КП, - западная опушка леса 2447.

                        продолжение следует…

Подготовка к публикации - проект “Неизвестная война”

архив Мирослава Хопёрского.
Все права защищены. 
(с) Мирослав Хоперский, 2012 год.