Записки кавалериста. Глава 3.

 Записки кавалериста
 6-го кавалерийского казачьего корпуса имени И.В.Сталина

 19-20 июня 1941 года

 …Вечером, когда Панков со Степновым шли домой, во двор шта­ба корпуса въехал автобус с молодыми командирами, окончившими училище и прибывшими в корпус для прохождения службы. Кавале­рийские, артиллерийские и танкистские фуражки весело мелькали в окнах автобуса.

"Сколько прибыло молодых командиров?" - спросил Панков у Степнова, когда они остановились, пропуская автобус.
 "Шестьдесят два человека, Илларион Ефимович" – ответил Степнов, подняв руку под козырёк, отвечая на приветствия моло­дых командиров.
"Завтра же нужно отправить молодых командиров по частям"- сказал Панков.
"Да я уже сделал расчёты с начальником строевого отдела, и завтра с утра мы попытаемся это сделать" - ответил Степнов.
Проходя мимо дома Красной Армии Панков предложил, -

"Может, сыграем партию в биллиард, Никодим Дмитриевич?"

Степнов чуть было не согласился. Ему хотелось рассеяться от треволнений дня. Но вспомнив нервничавшую в последние дни Фаню и приболевшую Аллу, он сказал, - "Не могу, Илларион Ефимович, - дочка приболела, спешу до­мой".
Попрощавшись с Панковым, он медленно пошёл по улице. Было тепло. Над головой журчал летний вечер, едва слышно шептались листья, а из садов доносился тонкий запах отцветавших лип. Было девятнадцатое июня 1941 года. Уже у самого дома Степнову встре­тился вновь прибывший в штаб на должность начальника 2-го раз­ведывательного отдела штаба корпуса, капитан Поносов. Молодой круп­ный и широкоплечий капитан, только что окончивший академию Фрун­зе, активно входил в свою должность.

"Даже не верится, товарищ полковник, что может быть такой чудный вечер в такое напряжённое время - проговорил с внутренней тревогой капитан. Люди ходят, гуляют, любят и они счастли­вы. И может быть счастливы именно потому, что не знают какая гроза сгущается над их жизнью".

"А что есть ещё новые данные?"- насторожившись, сразу же спросил Степнов.

"Был у пограничников, товарищ полковник, несколько дивер­сантов задержано. Некоторые из них молчат, - простачками прики­дываются, а некоторые начисто "раскололись". Судя по тем объек­там, которые хотели уничтожить диверсанты, - дело явным обра­зом, идёт к войне"- объяснил Поносов.

"Ясно. Завтра вместе побываем у Ломтева, - заметил Степнов и положив на плечо капитану руку проговорил - до завтра товарищ капитан".
Жилистую ладонь Степнова охватили упругие, как железные прутья, пальцы руки капитана.
Он снял фуражку и из-за высокого лба, по­крытого шапкой льняных волос, глянули на Степнова небольшие серые проницательные глаза."Спокойной ночи!"- произнёс Поносов.

Фаню Никодим повстречал у самого подъезда дома. Покачивая коляску с Аллой, она живо разговаривала с соседками. Увидев Никодима Фаня, толкнув коляску перед собой, пошла навстречу мужу.
"Пойдём, погуляем, Дима! - Такой чудесный вечер, что и в комнату заходить не хочется"- проговорила Фаня, глядя на Ни­кодима открытым и доверчивым взглядом.

"А куда пойдём"- наивно спросил обрадованный Никодим.

"Идём в парк, - мы там ещё никогда не были" - предложила Фаня.

”Ну, идём!" - вырвавшись, наконец, из плена тяжёлых переживаний, согласился Никодим.

Он взял за ручку коляску и медлен­но покатил по тротуару, вниз к городскому парку. Фаня взяла за руку Никодима и долго шла молча. Потом, видимо, подчиняясь какому-то душевному порыву, она подняла руку и сняла фуражку с головы мужа. Она хотела примерить её, но потом, вдруг, утк­нулась лицом внутрь околышка и несколько шагов шла так, - не отрывая от лица фуражку.
"У тебя какой-то особый запах!"- проговорила она, положив фуражку в коляску к дочери, и движением своей руки приблизила его руку.
"Видно потому-то и счастливы люди, что не знают где проходит
роковая черта их счастья и их жизни" - подумал Степнов вспомнив
только что слышанные слова капитана Поносова о счастье людей,
которые не подозревают о сгущающейся грозе. Когда спускались к городскому парку, оттуда слышались звонкие голоса молодёжи. Далее, за парком, отблёскивая гладью, синел, как будто застыв­ший Нарев. А за ним повыше луга, окаймлённые темной бархоткой леса, уже желтели ржаные, артельные поля. Между высоких топо­лей белели постройки бывших панских усадеб и, вздымая тяжёлую пыль, шли на покой общественные гурты скота.

"Ты взгляни Никодим, как все мирно и тихо кругом"- ох­ваченная торжеством летнего вечера прошептала Фаня, прижавшись к руке Никодима, смотря на него обжигающим взглядом своих черных глаз.

Никодим посмотрел на жену. В тоже мгновение его слух уловил короткую очередь автомата, прозвучавшую в дальнем лесу. Вслед за автоматной очередью хлестнули, едва уловимые слухом, отдель­ные выстрелы.

И снова все смолкло.

"Я рад, что ты успокоилась и хорошо чувствуешь окружаю­щую природу"- проговорил Степнов, желая, чтобы его голос за­глушил все, что делается там,  в лесу, на границе.

"Я люблю тебя Никодим! Люблю таким, каким ты есть, - и бурным и спокойным, и жестоким и ласковым, и податливым и не­уклонным" - шептала Фаня, прижимаясь все крепче к руке мужа.

Отзывчивое сердце Никодима было полно счастья. Он шёл рядам с Фаней и не в состоянии был ей что-то сказать. Он толь­ко отвечал на её пожатие своим пожатием. А она видимо и не ждала ответа. Не ждала - потому, что всякий ответ Никодима не мог бы сравниться со всем тем, что нахлынуло и захватило, в эти мгновения, все её существо. Когда возвращались домой и от реки, по узким улицам городка, разливалась ночная прохлада,Фаня сказала - "Ты не сердись на меня Никодим. Я сама знаю, что бываю скверная". "Не будем об этом"- отозвался Никодим.
Ему не хотелось вспоминать об этом потому же, почему не говорят
об этом с человеком, который уже стоит на ступеньках уходящего поезда. В глубине своего сознания он чувствовал приближение неумолимых событий, а с ними и неумолимую разлуку с семьёй.

Уже у дома Степнов вновь услышал, как заклокотала выстрелами граница и метеором прорезала ночную темноту далёкая ракета.

Утром на следующий день во дворе штаба корпуса капитан Поносов строил молодых командиров.

Генерал Никитин вышел к ним в сопровождении полковника Панкова и Степнова.

Поздоровавшись с командирами, он медленно шёл вдоль строя, всматриваясь в серь­ёзные лица в бойких глазах которых, опытный взгляд генерала, замечал озорные ребячьи огоньки.

"Какое военное училище окончили?"- спросил генерал Ники­тин, остановившись возле высокого статного лейтенанта с буй­ный чубом, выбившимся из-под фуражки.

"Тамбовское кавалерийское!"- ответил лейтенант, и его верхняя губа вздрогнула, заискрилась маленькими крапинками про­ступившего пота.

"Фамилия начальника училища?" - поинтересовался генерал, хитровато взглянув в лицо молодого командира.

"Генерал-майор Василии Индык!"- без запинки отозвался лей­тенант.

"Хорошо! - похвалил генерал и пошёл дальше вдоль шеренги.

"А вы где учились?"- задал вопрос генерал коренастому, бело­брысому артиллеристу.

"Объединённое училище имени Верховного Совета ССР, товарищ генерал!"- внятно доложил лейтенант.

"И сам из Москвы?"- спросил генерал.

"Нет, товарищ генерал - брянские мы!" По привычке, унасле­дованной от дедов, объяснил лейтенант.

"О...! Прямо на земляка попал, улыбнувшись, заметил генерал.

А "мы тоже брянские" - пошутил генерал. Весь строй за­гудел весёлым смехом.

Генерал Никитин закончив обход, вышел перед его серединой -

"Поздравляю вас, товарищи командиры, с окончанием военных

училищ и прибытием к месту службы!"

"Благодарим! Спасибо!"- послышались голоса командиров.

"Какие у вас имеются ко мне вопросы?”

Вопросов не последовало. И когда генерал уже хотел про­ститься с командирами, кавалерист-тамбовец сказал -

"Отправьте нас скорее по полкам, товарищ генерал!”

"Правильно! Верно! В полки, к своим взводам отправьте!"- послышались голоса.

"Это ваша законная просьба - отозвался генерал. Вы буде­те в ближайшее время отправлены, - пообещал генерал.  Доложите мне распределение по полкам молодых командиров, приказал Никитин Панкову.

"Слушаюсь!”- произнёс полковник и направился в строевой от­дел.

Через четверть часа в кабинете командира корпуса уже си­дели Щукин, Панков и Степнов.

Когда Панков доложил генералу о распределении командиров, генерал довольно проговорил, - "Хорошее пополнение к нам прислали. Очень важно, что мо­лодые командиры стремятся в полки к своим взводам". Имеется план сегодня - же отправить молодых  командиров по частям, доложил Панков.

"Да, конечно, отправляйте! - не задерживайте".

Через несколько минут, когда Панков и Степнов покинули ка­бинет командира корпуса к полковнику Панкову зашёл бригадный комиссар Щукин.

"Я хотел бы, Илларион Ефимович, провести завтра - в суб­боту 21 июня, вечер молодого командира в нашем гарнизоне, по­святить его целиком вновь прибывшим к нам выпускникам из воен­ных училищ. Пополнение к нам прибыло хорошее, а соединение у нас с солидными традициями. Поэтому мне хочется, чтобы молодые командиры сразу – же почувствовали это. Как вы на это смотрите, товарищ Панков?"- довольно демократично поставил вопрос Щукин.

На застенчивом лице Панкова вспыхнули алые пятна. Его охва­тила тревога. Едва сдерживая себя, он сказал:  "Мероприятия, которые вы предлагаете, - очень хорошие мероприятия, товарищ бригадный комиссар.

Но в конкретной об­становке, я считаю, что гораздо более необходимо, - отправить молодых командиров по полкам, - к своим взводам. Поэтому пово­ду командиром корпуса уже принято решение и молодые команди­ры сегодня будут отправлены".

"Вы задержите их отправку, товарищ полковник, а я погово­рю с генералом" - предупредил Щукин и быстро направился в кабинет генерала. Через несколько минут в кабинет генерала были вызваны Панков, Степнов и Носов. Соображения Щукина были уже известны, и потому все стояли в напряжении, дожидаясь последнего слова командира корпуса.

"Устроить вечер для молодых командиров, вещь заманчивая, но..." Генерал оглядел всех взглядом и не договорил. Всем было ясно, он ожидал, что скажет полковник Степнов.

"Но в данной обстановке не обязательная, товарищ генерал,- проговорил Степнов, совершенно ясно понимая ситуацию. Кто зна­ет, что нас ожидает? Пусть бойцы познакомятся со своими коман­дирами и наоборот".

Щукин встал. Чувствовалось, что намеченное им мероприя­тие он решил защищать до конца.

" Вы полковник, вот уже полгода пророчите нам опасность. Но все, как видите, обстоит тихо и спокойно. Я уверен, что и за эту пари дней ничего особенного не случится, - горячо про­говорил он. Вот и полковой комиссар Носов, я думаю ..."

"Я считаю, что полковник Степнов правильно ставит вопрос, товарищ бригадный комиссар" - решительно высказался Носов.

"Ну, знаете, это ещё не видно, - правильно или неправильно!

Я категорически настаиваю на проведении этого политического мероприятия, акцентируя на слове "политического" - заключил Щукин.

Генерал поднялся с места и прошёлся по кабинету….

"Ну, добро! Будем веселиться! - стараясь сгладить напря­жённость, проговорил он.

- Молодых командиров отправить по полкам утрам 22 июня,- уже совершено определённо сказал гене­рал.

Степнов посмотрел на генерала, взгляды их встретились.

"Вот так!" - добавил Никитин. Глаза генерала как будто говорили, -

"Вот так бывает иногда в жизни, когда две стороны, со­вершенно искренне, уверены в своей правоте".

"Слушаюсь!" за всех проговорил Панков…

                             продолжение следует…

Подготовка к публикации - проект “Неизвестная война”

архив Мирослава Хопёрского.
Все права защищены. 
(с) Мирослав Хоперский, 2012 год.