Итоги и уроки «лимоновой» революции в России

            Итоги и уроки «лимоновой»

               революции в России

                       А. Воин

                                                         19.3.12

     Пришло время подвести итоги, извлечь уроки и наметить дальнейшие пути, как власти, так и оппозиции.

     Начнем с того, каковы были причины, вызвавшие движение и были ли они объективными, оправдывающими возмущение как таковое, или это были чисто происки Госдепа и отдельных граждан, движимых корыстными интересами?

     Конечно, тут имели место «происки», например, высказывания Хилари Клинтон на начальном этапе событий (потом она сменила тон). Да и на днях Госдеп, не то Конгресс принял решение о выделении 50 миллионов долларов на поддержку демократического движения в России. Также и корыстные интересы и амбиции отдельных личностей, типа Лимонова  здесь сыграли свою роль. Но, конечно же, главные причины были объективными, связанными с состоянием российской экономики, качеством жизни и качеством управления в России. Даже если амбиции, скажем, Навального и видны невооруженным взглядом, то не придумал же он свой «Распил» на ровном месте. Можно пуститься в долгое плавание по бурному морю статистики (разной у разных источников) для описания коррупции и состояния экономики в целом, состояния медицины, уровня жизни, распределения доходов, распространения наркотиков и алкоголизма, преступности и т.д. Но я ограничусь только констатацией того факта, что даже сами власти в лице Путина и Медведева признают, что далеко не все в порядке в королевстве датском и страна нуждается в глубоких реформах и т.п. Представители же несистемной оппозиции в лице Немцова, например, считают, что если не произойдет немедленного отстранения Путина от власти, то страну ждет немедленный же экономический коллапс, развал и кровавая революция. Оставим пока в стороне вопрос, кто из них ближе к истине, но нет сомнения, что объективные причины для возмущения у вышедших на площади были.

     Теперь рассмотрим, чего хотели и добивались вышедшие на площади и что было бы, если бы они своего добились уже на минувших президентских выборах. Главное, чего они хотели, это честные выборы и смена власти. Интересно было бы спросить у них, а чего они хотят больше из этих двух вещей. Или в другой постановке вопроса: а если выборы будут честными, но победит Путин, Вы будете полностью удовлетворены и успокоитесь или продолжите борьбу с демонстрациями и митингами? Но никто почему-то этих вопросов не задал. Но поскольку выборы существуют не ради спортивного интереса, смею предположить, что главной целью было все-таки смена власти.

      Смена чего-то на что-то предполагает наличие двух объектов: того, который меняют, и того, на который меняют. Кого хотела сменить несистемная оппозиция, ясно – Путина. А вот вопрос, кого она хотела вместо Путина, повисает в воздухе. Вот де, давайте скинем Путина и отстраним от власти Единую Россию, а потом мы в честной борьбе между собой будем решать, кто будет править. Появятся новые лидеры, новые партии с новыми программами и в результате честных выборов появится новый президент, который поведет Россию…Куда? Ах да, ну в это самое светлое будущее.

    - Пардон, ребята, а когда это потом? Ведь выборы вот сейчас, и если, как Вы хотите и надеетесь, они будут честными и при этом Путин не пройдет, то появится новый легитимно избранный президент, который совершенно законно будет править страной 6 лет. И это не будет президент, про которого Вы нам поете, из новых еще не появившихся на свет лидеров, с неведомой пока программой и т.д. Это будет один из реальных сегодняшних претендентов, скорей всего Зюганов или Жириновский. Значит, при Путине страна не переживет еще 6 лет, и двух не переживет, клянетесь Вы и дальше красочно описываете весь ужас нынешнего состояния.  А при Зюганове или Жириновском она переживет и через 6 лет Вам в благополучной обстановке предоставят возможность честно посоревноваться за нового президента, которым станет этот еще не родившийся, но уже безусловно великий и т.д.?

     Конечно, честные выборы – это хорошо, это идеал. Но ведь стремясь к идеалу, надо учитывать реалии, в которых живем. Иначе «благими намерениями…». Коммунисты развалили, прокакали Советский Союз (не буду вспоминать про сталинские репрессии, на которых была выстроена советская экономика), а коммунист Зюганов вытащит страну из пропасти, в которую она, по Вашим уверениям (небезосновательным) падает (и вытащит, причем, не прибегая к репрессиям)? Или Жириновский с его закидонами, вроде мытья сапог в Индийском океане, сделает это?

    Таким образом, выбор на прошедших выборах был между плохой и продолжающей ухудшаться стабильностью с Путиным и почти мгновенным наступлением хаоса без Путина. Один журналист даже высказался в таком духе, что, мол, ну и что, что будет хаос, демократия и есть хаос. Не думаю, что нужно тратить слова, доказывая, что нормальная дееспособная демократия – это гораздо более сложный и тонко организованный механизм, чем тоталитаризм. А демократия с хаосом была при Ельцине, что привело страну на грань развала, и только Путин предотвратил его. Предотвратил, но не устранил угрозы развала полностью, а только отодвинул его. Т. е. выбор на этих выборах был между угрозой развала почти мгновенного и развала отсроченного на время. Но политика – это выбор между плохим и еще худшим. В данном случае, отвлекаясь от того, были ли выборы честными или нечестными и насколько нечестными, нужно признать, что выбор был сделан правильный, было выбрано лучшее из того, из чего реально можно было выбирать.

     Теперь попробуем оценить сложившуюся после выборов ситуацию. Все те проблемы, которые существовали до выборов и которые власть, не отрицая их, стремилась преуменьшить, а оппозиция – преувеличить, остались и требуют решения. Пусть не такого мгновенного, как пыталась и пытается представить  несистемная оппозиция, но достаточно быстрого. Что изменилось и изменилось ли что-то в результате выборов и предшествующей им борьбы? Изменение есть и существенное. Выросла гражданская активность, так сказать широких масс, как тех, кто участвовал в движении протеста, так и тех, кто не участвовал, но активно следил, добавляя свои 5 копеек постами в интернете, или участвовал во встречном движении на стороне власти. Поскольку эффективная демократия не может быть без активного участия граждан, то на первый взгляд может показаться, что рост активности – это чисто положительный результат и его можно только приветствовать. Но как я уже сказал, демократия – сложный и деликатный механизм и улучшение, усиление одного его звена, при том что другие звенья останутся критически слабыми, может не только не увеличить надежность механизма в целом, но наоборот, увеличить опасность слома его в слабом звене. Например, если в автомобиле мы не просто отремонтируем двигатель, но сделаем ему перетяжку, форсаж или заменим его на новый более мощный, а все передачи останутся старыми и изношенными, то вероятность поломки автомобиля только возрастет.

Демократия может успешно функционировать только при сочетании активности граждан с наличием в обществе принимаемой большинством его и достаточно близкой к оптимуму системы ценностей и норм морали, которая накладывает ограничения на эту активность во всех ее проявлениях: политическую, экономическую, в сфере искусства, в решении локальных проблем на разных уровнях и т.д. И при наличии конструктивных конкурирующих партийных программ, канализирующих политическую активность в масштабе страны, и способности большинства населения понимать и оценивать их и делать сознательный выбор между ними, т.е. от уровня аналитического мышления населения. Последнее не касается других видов активности (активность, направленная на сохранение культурных памятников или чтобы не сорили на улицах, не требует партий с программами), но, тем не менее, является также необходимым условием успешного функционирования демократии. Первое же из этих двух условий является необходимым для успешного функционирования не только демократии, но и любого вида тоталитаризма. Но для демократии, как для более сложного и тонкого механизма, это требование более критично. А без этих двух условий (особенно первого) демократия может быть и в шайке разбойников.

     Помимо этих двух главных условий есть еще ряд тоже достаточно существенных. Это, прежде всего, хорошее законодательство, особенно по части выборов, разделения властей, их функционирования, судов и т. д. А также обеспечение выполнения законов. По части выполнения этих дополнительных условий протестное движение принесло свои плоды: принят закон, облегчающий создание новых партий, и еще какие-то в этом направлении. И это надо зачислить в актив движения, не забывая отдать должное и власти, которая пошла навстречу. Но если не выполнены первые два условия, если нет принимаемой большинством населения системы ценностей или принята система ценностей, возводящая на пьедестал, скажем, успех и кайф любой ценой, а также если нет партий с нормальными программами, а население, не разбираясь в программах, голосует за личности, то никакие законы не будут работать. (Или, во всяком случае, не изменят ситуацию радикально). Что, в общем-то, и наблюдается сегодня в России (и пусть и в меньшей степени, но и на Западе тоже). 

     Картину состояния российского общества по части системы ценностей характеризует уже упомянутое распространение коррупции, алкоголизма, наркомании и прочих анти социальных явлений. Можно еще долго расписывать ее в цветах и красках, но я ограничусь лишь теми дополнительными мазками, которые добавило в нее протестное движение. Казалось бы, протестное движение, вызванное благородным порывом и оскорбленным достоинством граждан, оскорбленным неуважением к их выбору, должно было бы пробудить в этих гражданах и в обществе в целом жажду более высоких идеалов и норм морали. И апологеты движения («движухи», как называли его журналисты из числа сторонников) всячески подчеркивали превосходство протестующих по части их высоких стандартов морали, идеалов, миролюбия, прогрессивности, креативности и т.д. Превосходство перед остальной быдловатой, жлобоватой, не креативной частью населения. (Отказывая в креативности даже таким признанным творцам и деятелям искусства, как Говорухин, Михалков и многие другие, оказавшиеся в противоположном лагере).

 Ну, что касается миролюбия внешнего, проявляемого в том, что протестующие не громили ларьков, не поджигали машин и т.п., то оно, безусловно, имело место. Но оно не обязательно есть свидетельство высоких идеалов и норм морали, а может быть простым нежеланием рисковать получить тюремный срок больше, чем 15 суток. Гораздо лучше, чем внешнее миролюбие на демонстрациях, участников протестного движения, а также их противников и, следовательно, ситуацию в целом в стране, характеризует моральный, а также интеллектуальный уровень полемики в интернете, вызванной протестным движением (тем более что интернет послужил, так сказать, колыбелью этого движении). Полемика во всевозможных социальных сетях и на разнообразных форумах и до этого носила крайне грязный характер с низким уровнем интеллекта. (Смотри мою статью «Интернет культура»). Но в связи с протестным движением она превратилась в такую взаимную поливу грязью (причем зачастую не только оппонентов, но и своих), что предмет спора просто тонул в этих помоях. А что уж говорить про возможность выяснить истину в таком собачатнике, даже при наличии хорошего уровня аналитического мышления у общества в целом? Дабы кому-нибудь не захотелось передернуть и представить меня чистоплюем, замечу, что я не имею ничего против того, например, что Немцов ругался матом в телефонном разговоре с другом. Мат – это существенная часть русского языка (и не только русского), обогащающая выразительные возможности, и нелепо было бы запрещать его вообще. Но употреблять мат нужно там, где это уместно (подобно тому, как естественные надобности мы отправляем не где попало). А употреблять мат в интернете это - то же самое, что употреблять его в общественных местах и то же самое, что гадить на улицах.

    Но главное даже не в том, что в этом собачьем лае в интернете полно мата. Даже если бы там не было ни одного матерного слова, это бы ничего не поменяло. Главное – это звериный, скотский облик «креативных» и «интеллектуальных» масс, выглянувший из этой интернетной взаимополивы.

     Что касается наличия партий с нормальными программами и способности населения трезво оценивать эти программы, то несистемная оппозиция яростно не признает наличие таких программ у партии власти и у партий системной оппозиции, что встречает довольно вялые и неубедительные возражения со стороны последних. Отказ Путина баллотироваться в президенты от лица правящей партии и его поддержка, несмотря на это, примерно половиной населения свидетельствуют в пользу утверждения несистемной оппозиции, а также подтверждает, что население голосует за лидеров, а не за программы. Но и несистемная оппозиция демонстрирует необычайную скудость по части серьезных программ, что сама же и стала признавать после выборов в качестве главной причины своего поражения. Последнее, впрочем, естественно, ибо никакая нетривиальная идея, идеология, программа пробиться сквозь вышеупомянутый собачий лай и быть услышанной и обсужденной на должном уровне не может.

Быть услышанными в такой атмосфере могут только лозунги типа «Ату их!» и программы типа «Правый фланг нужно поставить на левый, а левый….в центр». (Или экономической программы Навального «из 5-и слов», как охарактеризовала ее одна журналистка).

      Конечно, стабильность, базирующаяся на сырьевой экономике, не способная справиться с коррупцией, с засильем и тупостью чиновников во всех сферах, включая науку, гуманитарную и экономическую в особенности, не вызывает симпатии и, кстати, сквозь нее новым и важным идеям тоже почти невозможно пробиться. Но «креативный» хаос с тотальным собачатником выглядит еще менее привлекательным и более опасным. Так что же делать?

     В первую очередь нужно менять существующую систему ценностей и морали. Но как это сделать?  Разговоры на эту тему идут со времен развала Союза, то усиливаясь, то затухая. После каждого всплеска разговоров о том, что нужна новая идеология для страны, нужно возрождение духовности, религиозности вообще и православия в частности, патриотизма в сочетании с правами человека и либерализмом и т.д. и т.п., убеждаются, что ни к чему эти разговоры не приводят и коррупция, пьянство и т.д. остаются как были и даже растут. Тогда меняют пластинку и начинают убеждать друг друга, что вместо «болтовни вааще», нужно принять такие-то законы, такого-то уволить, а вместо него назначить такого-то и вообще правый фланг поставить на левый, а левый – на правый и все будет о’кей без всяких там высоких материй. Потом принимают законы, ставят правый фланг на левый, все «получается как всегда» и начинается новый виток разговоров про идею, духовность, ментальность и т. д.

     Поскольку повторяемость этих витков, к тому же происходящая с возрастающей частотой, начинает раздражать «широкие массы» и вызывать у них сомнение в пресловутом профессионализме политиков и интеллектуалов, которые водят их по этим кругам, то последние периодически подкрепляют свои призывы к духовности или к конкретным делам все новыми «теоретическими» подпорками. Не надо изобретать велосипед, надо делать «как у них», у них ведь все работает. Что там «как у них», вот в Грузии (почти что у нас) приняли соответствующие законы и победили коррупцию. Другие поют: в Союзе было все прекрасно, надо вернуться туда. Третьи – когда все верили в Бога, было все хорошо, надо всем креститься и покаяться. Четвертые – надо вернуться к народным традициям, вот когда были традиции… И т. д.

     Не стану тратить время свое и читателей, в который раз доказывая, что в Союзе отнюдь не было все хорошо (хотя кое-что можно оттуда заимствовать). И когда все были повально верующие, скажем в средние века, было вообще мрак и ужас (хотя кое-что можно заимствовать и оттуда). И в народных традициях неизвестно чего больше: хорошего или плохого. Хотя хорошее, почему не позаимствовать.

     Что касается «как у них», то «у них» сейчас своих проблем полон рот и ситуация ухудшается. Да, по многим параметрам там «у них» все еще лучше, чем в России. И определенную роль в этом «лучше» играют и лучшие законы. Но ведь, сколько уже скопировано у них хороших законов, а результата почему-то нет. Видать, разница не только в законах, но еще в чем-то.

     Я во многих своих статьях (в частности в «В мире») объясняю, что «у них» на Западе в свое время, в  период их становления была принята очень неплохая система ценностей и норм морали и, более широко, мировоззрение и на этом они стали и расцвели. А затем в определенный момент под влиянием ошибочных философских учений, восторжествовавших у них, а затем и в мире, они отошли от своей исходной, близкой к оптимуму системы ценностей и рационалистического мировоззрения и приняли нынешнюю, либеральную систему ценностей и модернистское (постмодернистское) мировоззрение. И это и есть причина их нынешнего кризиса. Но поскольку трансформация их системы ценностей и мировоззрения была лишь частичной, кое-что от своей исходной системы и мировоззрения они еще сохранили, то они пока еще держатся кое-как на плаву и их законы кое-как исполняются. Ну а в Росси они никак не исполняются, все равно, что принимай закон, что не принимай.

     Таким образом, делать «как у них» сегодняшних – просто глупо. А делать «как у них» вчерашних, так с какой стати, почему? Потому что я так сказал? Ну, мало ли что сказал какой-то Воин. Ведь говорящих голов сегодня – пруд пруди и все говорят разное. И все орут до хрипоты, но переубедить друг друга никак не могут, а народ ли, власть ли совершенно не знают, кому из них верить. Нет критериев. И тут во весь рост встает проблема обоснования.

     То мировоззрение, которое лежит (вместе с христианской моралью) в основе становления западной цивилизации, мировоззрение классического рационализма исходило из убеждения, что наше познание способно давать нам истину и что существует метод (единый общий для всех), позволяющий обосновать, что вот это - истина, а вот то – не истина. И поскольку этот метод единый, то он позволяет всем ученым и вообще всем людям договориться до того, что есть истина, а что – не истина. Мало того, рациональная наука, возникшая на базе рационалистического мировоззрения и в тесной связи с ним, практически выработала этот метод и пользовалась им, особенно в сфере естественных наук, что и привело к колоссальному успеху этих наук и связанному с ним научно техническому прогрессу. Однако, к сожалению, этот метод не был представлен эксплицитно, т.е. в явном виде, а существовал лишь на уровне стереотипа научного (прежде всего, естественно научного) мышления. Это, в сочетании с трудностями, с которыми столкнулась наука при вторжении в сферы микромира и космологии, привело к появлению видимых противоречий и парадоксов, которые наука своевременно не смогла объяснить. В результате произошел кризис классического рационализма и восторжествовали философские учения (экзистенциализм, пост позитивизм и др.), релятивизирующие научное познание, отрицающие в частности наличие у науки единого метода обоснования ее теорий, надежность ее выводов и вообще ее способность давать нам истину. В результате распространился так называемый плюрализм, понимаемый не как право каждого отстаивать свой взгляд на то, что есть истина, а как вообще отсутствие объективной истины и наличие у каждого своей. Причем все эти частные истины равноправны, нет критерия для их сравнения. Это привело, во-первых, к резкому снижению уровня аналитического мышления населения (при том что сумма знаний, добытых наукой, продолжает расти экспоненциально). Каждый считает себя гигантом мысли, не заботясь сравнить свои представления с представлениями других. (Зачем, ведь у каждого - своя правда). А место убеждения других с помощью аргументов, основанных на теории, заняла пропаганда а ля Геббельс, с бесконечным повторением одного и того же, и вышеупомянутая полива инакомыслящих. Во-вторых, это привело к релятивизации морали. Как у каждого теперь своя правда – истина, так и у каждого своя мораль, чего хочу, то и ворочу. Невозможно обосновать объективную истину, значит, невозможно обосновать и нормы объективной общечеловеческой морали. Значит, можно все превратить в стеб и доказывать (по приколу), что «Pussyriot» - не наглые, бесстыжие девки, готовые оплевать что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание, а героини и мученицы борьбы с тоталитаризмом. В третьих, это привело к снижению эффективности науки (продолжающийся даже с ускорением прирост знаний достигается за счет роста числа ученых и денег, вкладываемых в науку, а не за счет эффективности ее). Даже естественные и точные науки оказались зашлакованы немалым количеством бездари и посредственности. Гуманитарные же и общественные науки, а также макроэкономика превратились в пустую болтовню, что дополнительно усугубляет трудность пробиться новым идеям и теориям в этой области.  Последний мировой финансово экономический кризис, неспособность правительств даже предвидеть, не то что предотвратить его, беспомощное барахтанье ведущих стран мира при попытках преодолеть его последствия, все это вызвано состоянием макроэкономики и гуманитарных наук в целом и это состояние подтверждает.

     Таким образом, если главная причина отступления Запада от своей исконной системы ценностей и норм морали, а также отступления его от рационализма в сторону отупляющего плюрализма есть не проявленный в свое время, а затем отвергнутый вообще единый метод обоснования научных теорий, то начинать исправлять ситуацию нужно именно с этого метода. Нужно, прежде всего, опровергнуть аргументы релятивизаторов научного познания, доказать существование у науки единого метода обоснования и представить его эксплицитно. Все это я сделал в книге «Единый метод обоснования научных теорий» (http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/11279.html) и ряде статей, опубликованных в философских журналах и сборниках. Я показал также возможность применения этого метода в гуманитарной сфере (где он и в лучшие времена практически не применялся) и, опираясь на него, разработал теорию оптимальной морали («Неорационализм, часть 4; «Проблема обоснования морали» и др.). Я показал также возможность применения его в макроэкономике. При этом показал, что главной причиной последнего финансово экономического кризиса было использование макроэкономических теорий типа кейнсианской или монетаристской за пределами их применимости и наметил пути построения новой макроэкономической теории, учитывающей изменившуюся экономическую действительность.

     Таким образом, если Россия признает и применит разработанный мной (представленный эксплицитно) единый метод обоснования научных теорий, то она сделает главное для решения не только своих проблем, но и проблем, стоящих сегодня перед человечеством. Это – та сверхзадача, которая всегда была важна русскому народу (в силу его ментальности), для вдохновления его на большие дела и которая особенно важна сегодня. Это - сверхзадача, которая может объединить и власть и оппозицию, включая несистемную, точнее тех представителей власти и оппозиции, которые действительно радеют о благе страны и человечества, а не о своих карьерах и амбициях.

      Кстати, успех Грузии в борьбе с коррупцией или Польши в развитии экономики связаны с, так сказать, локальной сверхзадачей, появившейся у каждой из них в соответствующий момент. У поляков это был патриотический подъем, связанный с  освобождением от коммунистического режима и одновременно от вассальной зависимости от Советского Союза. У грузин тоже патриотический подъем, но вызванный наоборот поражением в войне с Россией. Патриотический подъем способен вызвать подъем морали, в частности, готовность работать на общее благо, жертвуя личным успехом. Путин успешно использовал этот момент в первое свое президентство, когда призвал народ к победе в войне с чеченскими сепаратистами и добился успехов в ней. Но такого рода ситуативная сверхзадача, способна породить лишь кратковременный подъем. На патриотизме можно выезжать только в критические моменты истории. Поэтому посмотрим еще, что будет в Грузии и Польше через несколько лет.  Россия не раз переживала такой подъем во время, скажем, войны 1812 года или Великой Отечественной. Но вскоре после победы страна погружалась в свое обычное пьяно дремотное состояние. Длительный устойчивый подъем страны и народы переживали только в результате принятия правильной системы морали и ценностей и мировоззрения.  Так было в истории с Христианством, Возрождением, Конфуцианством (для Китая) и, наконец, рационалистическим мировоззрением, положившим начало расцвета европейской цивилизации.

     Могут спросить, а почему тогда возврат к религии не может послужить основой длительного процветания?  И почему такой возврат, который чисто количественно имеет место сегодня в России, никак не препятствует росту коррупции, алкоголизма и т.д.? Потому что это возврат чисто внешний, формальный. Нельзя по настоящему вернуться к религии без пересмотра смысла ее учения, без признания ошибочности прежнего понимания этого смысла, т.е. без реформации, без обоснования заново. Опять, как видим, без обоснования. Ведь предыдущий упадок религиозности (христианской) даже в России (не говоря про Запад) нельзя списать только на большевиков. Одно лишь то, что Христианство (как и другие религии) разбито на множество конфессий с разным пониманием смысла его учения, свидетельствует о том, что подлинный смысл его не найден. Ведь Бог один и истина едина. Но может ли вообще быть найден единый и правильный смысл религиозного учения, в частности христианства? Я показываю, что, используя единый метод обоснования, это можно сделать, и я сделал это в книге «От Моисея до постмодернизма. Движение идеи» (Киев, Феникс, 1999). Конечно,  речь не идет о толковании чисто теологических вопросов типа один ли Бог или в трех лицах. Речь идет об учении, как должен жить человек, о моральном учении Библии. И я показываю, что Библия содержит непротиворечивое моральное учение и оно может быть вычленено и истолковано единственным образом. И это учение совпадает в основном с тем, которое следует из теории оптимальной морали.

    Естественно, я не предлагаю принять единый метод обоснования с закрытыми глазами, так сказать, купить кота в мешке. Речь идет о широком обсуждении метода. Сегодня же, несмотря на то, что ряд моих статей по единому методу опубликован в философских журналах и сборниках, есть сильное сопротивление такому обсуждению со стороны  философского  и академического официоза в целом при равнодушии, если не враждебности, политиков, общественных деятелей и интеллектуалов всех мастей и направлений.