Засос, или Как писатель Мещеряков набил морду писателю Стрельцову

Набил простенько, но со вкусом. Не больно, но очень обидно.

Возможно, самое интересное в том, что оба субъекта мордобития – не просто писатели, а литературные функционеры – руководители двух региональных организаций Красноярского края. Алексей Мещеряков – председатель правления Красноярского краевого отделения Союза писателей России, а Михаил Стрельцов – председатель Красноярского регионального представительства Союза Российских писателей.

Ну, набил и набил. В мирной писательской жизни всякое бывает. И никто бы не узнал про позор Стрельцова, если бы он сам не разболтал о нем в собственном ЖЖ, в заметке «Опять двух небитых подавай». Любой желающий может посмотреть http://steclinski.livejournal.com/242035.html А для тех, кому лень слоняться по жешечкам, воспроизвожу текст обиженной жертвы прямо здесь, курсивом.

«Не понимаю, мода, что ли, у СПРешников такая пошла – чуть чего СРПешника – по мордасам. Их там, может, поливают чем?

31 мая в восьмом часу вечера у крыльца «Дома искусств», где проходило литературное мероприятие – творческий вечер поэта Андрея Леонтьева, во время небольшого перерыва кандидат в мэры города Красноярска – писатель, председатель Красноярского отделения Союза писателей России Алексей Николаевич Мещеряков при свидетелях напал на меня, автора этих строк.

Поводом для разногласия послужило несовпадение мнений по поводу формирования редакторского состава альманах красноярского писательского содружества «Енисей».

Если честно, я был совершенно не готов к ситуации. На мой взгляд, по вопросу ранее были достигнуты договоренности. Более того, есть основания утверждать, что это было запланированной акцией, поскольку предварительно мне был звонок от заместителя А.Н.Мещерякова Г.С.Найды с предложением «переговорить» - в самых радужных, но натянутых тонах. Ну и сам инцидент - я даже не успел закончить фразу, отвечая на вопрос, как стал объектом нападения. Вернее, дело было так – я выскочил покурить, а г-н Мещеряков выскочил за мной, совместно с товарищем предложив «отойти обсудить» вопрос. И только попытался напомнить, что это уже решали-обсужадали, как получил слегка в грудь и под глаз. В это же время Г.С.Найда, как бывший милиционер, умело отсекал происходящее своим телом от стоящих неподалеку гостей мероприятия.

Отступая, увеличил меж нами расстояние, но полагающий, что кулаки – лучше средства для литературного диспута, г-н Мещеряков, обзываясь, принялся меня преследовать. «Как глупо подставляется кандидат, - подумалось». Несколько раз отбегал, но преследование продолжалось. «Да ну вас к чёрту!» - прикинул, сделав последний рывок за угол этого длинного дома. И прямиком по Мира дошагал до УВД Центрального района, в котором прописан. Сделал соответствующее заявление, с просьбой привлечь идиота за мелкое хулиганство. Попутно попросили побыть понятым на изъятие наркоты у одного гаврика. Так что – сходил, называется, литературно просветился.

Вероятно, и на посту главы города А.Н.Мещеряков предполагает решать спорные вопросы при помощи кулаков. Но поскольку – ушибы, им нанесённые незначительные, то и драться, как следует, не умеет. Вот только щечку мне слегка обручальным кольцом подпортил. На засос похоже.

Само собой, по итогам действий правоохранительных органов, намереваюсь защищаться честь и достоинство в судебном порядке. Всё же морда – моя, и ей обидно».

Качество процитированного текста, точнее, неумение «писателя» Михаила Стрельцова внятно писать по-русски оставим на его совести. Видимо, для того, чтобы возглавлять краевое представительство Союза Российских писателей вовсе не обязательно быть хоть каким-нибудь писателем. Например, такой шедевр, как «намереваюсь защищаться честь и достоинство в судебном порядке», говорит о многом.

А теперь – к началу процитированного сочинения.

Вы поняли, о чем говорит Стрельцов в первых строках своего темного текста? «Не понимаю, мода, что ли, у СПРешников такая пошла – чуть чего СРПешника – по мордасам. Их там, может, поливают чем?». Не поняли? А я понял. Здесь Михаил, почти сорокалетний, довольно толстый и мордатый мужичок, сравнивает себя с женщиной – Светланой Василенко, замечательной русской поэтессой, прозаиком и тоже литературным функционером, только куда более высокопоставленным, чем Стрельцов.

Светлана Василенко – первый секретарь правления Союза Российских писателей. То есть в некотором смысле – начальница Стрельцова. Но это к данной ситуации почти не имеет никакого отношения. А имеет отношение то, что Светлану Василенко 4 марта 2011 года, то есть накануне международного женского праздника, жестоко избил глава российского ПЕН-клуба, писатель Андрей Битов. Этот позорный случай многим известен. Кто не знает, тот легко найдет подробности в интернете.

Предмет данного текста – не повторение подробностей прошлогодней московской истории, а разговор о нынешней красноярской. А также сравнение этих двух историй и некоторые выводы. Сразу замечу: не я взялся сравнивать, а Стрельцов. А я только продолжаю. Так вот посмотрите сами и, как говорят, почувствуйте разницу. Точнее, три разницы. Однако прежде, чем перейти к этим разницам, должен кое-что пояснить.    

Начну с того, что «СПРешники» из текста Стрельцова – члены Союза писателей России, а «СРПешники» – члены Союза Российских писателей. Так вот в части красноярского мордобития Стрельцов прав: СПРешники надавали СРПешнику. А вот, намекая своим заголовком «Опять двух небитых подавай» и началом текста на Битова, Стрельцов не прав. Ибо Битов – не член СПР. И руководитель краевой писательской организации Стрельцов мог бы об этом знать.

Тут, мне кажется, стоит сказать несколько слов об основных героях мордобоя. Но с Мещеряковым я совершенно не знаком. Хотя, как и он, являюсь членом СПР. А вот Стрельцова знаю неплохо. Кажется, с его школьных лет. И всегда он был и остается для меня Мишей, маленьким провинциальным сочинителем всего подряд.

Жил Миша в кузбасском городе Мыски. Возили его на занятия областной литературной студии «Притомье». Потом он поступил на библиотечный факультет института культуры. Перебрался в Кемерово.

Писал средненькие стишки. Умудрился с этими стишками издать несколько тонких книжек. Попытался вступить в наш Союз писателей. Не приняли. Потому что как сочинитель был слаб.

Запомнился книжкой «Несостояние». Кроме жуткого названия, которое с первого взгляда читалось как «Нестояние» и вызывало искренне сочувствие к тогда еще молодому литератору, в книжке было еще одно чудо: эпиграф ко всей книжке. Он состоял из двух строк:

«До тридцати поэтом быть почетно

И срам кромешный после тридцати».

Я – не Бог весть, какой знаток поэзии. Но стихотворение Александра Межирова «Все то, что Гете петь любовь заставило», из которого взяты две приведенные выше строки, знаю наизусть с юных лет. Считаю, это – великое стихотворение. И не грех брать строки из него в эпиграф. Но только надо указывать, кому принадлежат цитируемые строки.

Миша Стрельцов вместо имени Александра Межирова, под его строками, вляпал имя другого не менее значительного советского поэта Ярослава Смелякова. На мой взгляд, такая путаница – позорище. Особенно для библиотекаря и молодого писателя, который вроде как должен знать отечественную литературу, по крайней мере, ее лучшие образцы. Но Миша легко пережил этот позор и, кажется, даже не расстроился.

Поняв, что в Кемерове вступить в СПР не получается (или, может быть, по каким-то другим причинам, не знаю, мне они не интересны), Миша перебрался в Красноярск. Там тоже в наш Союз писателей его не приняли. А в СРП взяли. Как – мне неведомо. И опять же не интересно.

После этого Миша несколько раз приезжал в Кемерово. В характере его появилась некая заносчивость, этакий непроизносимый вслух упрек: мол, вы меня тут не приняли, а я там вступил. Ну, вступил и вступил. Мало ли кто и во что ни вступает?

Стрельцовская гонористость с годами стала усиливаться. И превращаться в говнористость. Если не сказать – в обыкновенную говнистость. Ярким свидетельством этой говнистости стало участие Миши в травле замечательной женщины, организованной одним полусумасшедшим впадающим в старческий маразм кемеровским жижистом. Дней десять подряд старый подонок грязно оскорблял женщину в своем жж. И время от времени в постах подонка появлялся Михаил Стрельцов (ник steclinski) и оставлял столь же мерзкие комментарии, что и сам оскорбитель.

Полагаю, что нет особой разницы между Битовым, нанесшим женщине физическую и моральную травмы, и кемеровским маразматиком, пытавшимся методично, в течение многих дней, нанести другой женщине душевную травму. Но та, другая, тоже оказалась сильная. Выстояла.

Михаил Стрельцов отсутствия разницы в отношении к женщине между столичным Битовым и кемеровским маразматиком не разглядел. Но стоило только ему, Михаилу Стрельцову, слегка получить по морде, он начал сравнивать себя со Светланой Василенко. А когда сам участвовал в интернет-травле женщины, даже и не думал, что он такой же мерзавец, как и тот, на кого намекает в своем заголовке про двух небитых.

А теперь – три обещанные разницы между Светланой Василенко и Михаилом Стрельцовым.

Разница первая. Светлана, после избиения, попала в больницу с черепно-мозговой травмой, сотрясением головного мозга и ушибом мягких тканей правой скуловой области. Михаил получил легкую отметинку на щеке, похожую, как он сам выражается, на «засос».

Разница вторая. Женщина Светлана во время конфликта не отступила ни на шаг. Мужчина Михаил трусливо сбежал от обидчика.

Разница третья. Светлана, насколько мне известно, не обращалась в правоохранительные органы с жалобой на действия Битова. Хотя некоторые подталкивали ее к этому, аргументируя, что нанесение черепно-мозговой травмы вполне подпадает под действие УК. Но Светлана не опустилась до сведения счетов через УК. А Михаил, сбежав с «поля боя» с «засосом», тут же накатал заявление в полицию.

Вот они – все три разницы. Почувствовали? А ведь и ребенку ясно: просто так и прыщик на лбу не вскочит, и «засос» на щечке не появится.

И еще раз о Мишином тексте. Он весь – самообличение. Особенно смешно и позорно выглядят эти строки: «Но поскольку – ушибы, им нанесённые незначительные, то и драться, как следует, не умеет». Миша, если он драться не умеет, то какого хрена ты сбежал от него? И если ушибы незначительные, то чего же ты так низко падаешь – пишешь в полицию на писателя? Вот Светлана Василенко, которой ты ни по одному показателю в подметки не годишься, в том числе по нанесенному здоровью ущербу, хотя и сравниваешь себя с ней, не стала этого делать.

И последнее. Удивительное совпадение. Михаил Стрельцов получил по морде вечером 31 мая. И в этот же день, за несколько часов до «засоса», он оставил в жж упомянутого выше маразматика комментарий, фрагмент которого цитирую: «Я, например, с измальства, как закоренелый бандюган, которые не трогают людей искусства исходя из понятий, привык всё прощать поэтам, поскольку они – поэты».

Процитировал я фрагмент Мишиного комментария не для того, чтобы уличить его во вранье, что «привык все прощать», а на самом деле даже «засосик» простить не может. А для того, чтобы наглядно показать: днем Михаил Стрельцов был «бандюганом», живущим «по понятиям», а вечером оказался трусом, не способным на обыкновенный мужской разговор, позорно сбежавшим от собеседника.

И не впадлу было бандюгану бежать с «засосом» в ментовку и писать заявление на писателя Алексея Мещерякова?

Нет, Миша, ты не бандюган. Ты – обыкновенный стукач и трус.

На снимке: Миша Стрельцов (справа), еще без «засоса». По такому личику не промажешь…