Я НЕ ВИНОВАТ

Я НЕ ВИНОВАТ.
(Отрывок из повести «Вышка» или «Люди за кулисами».
1.Гришин – начальник ВШ КГБ.
2.Гамбуржец – преподаватель спецдисциплины.

В Вышке нам выдавали, как курсантскую (военную) форму, так и гражданскую одежду. Ходили мы, конечно, как правило, в гражданской одежде, но Гришин иногда для укрепления дисциплины среди слушателей издавал приказы: приходить в школу в военной форме.
Первый приказ: военная форма - оказался для нас шоком. В адрес Гришина было не мало сказано с нашей стороны хороших слов. Они всем известны. Зачем повторять.
Мнение, которое прорвалось от первого приказа,  было такое: он – генерал, ему (пропускаю слово), конечно, в генеральской форме ходить. А мы? В сапогах и с погонами, на которых ни хрена нет. Ни одной лычки. Не дай Бог, подружки наши увидят. И что?
Вопрос был поставлен ребром. Только один Громов оставался спокойным.
- Да перестаньте вы хорохориться. У меня есть идея.
Подкопаться к идее Громова или, как звали мы его, Гром оказалось не просто.
-Будете ходить в гражданской форме. Я вас научу. Только за это целый месяц водить меня в ресторан «Черный алмаз» и заказывать на весь вечер «Очи черные». Я их так люблю.
- Ты что, обалдел, - возмутились мы, - а с чем мы останемся. Куда с подружками.
- В парк Горького, мороженное. Никаких цветов и шампанского. Хватит жрать. Нужно порядочными людьми становиться.
Мы были перед выбором.
- Хрен с тобой. Согласны.
- Вот и хорошо. Покупайте чемоданы, - флегматично сказал Громов.
- И в ресторан тебя водить и чемоданы покупать? Может, еще скажешь черные бронепоезда, на которых ездят наши верхи.
Как мы не упирались, Громов стоял на своем. А идея – то оказалась простая.
. Военную форму мы впихивали в чемоданы в общежитии и направлялись в Вышку. В Вышке мы переодевались в курсантскую форму, но, где переодевались? В лифте.
Это было очень просто. Слушатели взбирались на последний этаж. Выстраивались в очередь. Заходили в лифт человек по пять. Включали лифт. Лифт скользил от одного этажа к другому, а слушатели в это время переодевались из гражданской одежды в курсантскую форму. На первом этаже, где стояли преподаватели в ожидании лифта, лифт не останавливался. Преподаватели не могли иногда даже загрузиться в лифт и подолгу отстаивали перед ним в ожидании, когда переоденутся все слушатели. В таких случаях на занятия, как правило, опаздывали преподаватели.
Когда они заходили в аудитории, слушатели были при полном параде: в курсантской форме.
- Нехорошо, - говорили слушатели преподавателям, - дисциплиной страдаете.
Гришин, не зная истинную причину опозданий, наказывал не слушателей, а воспитателей.
Гамбуржец, которого Гришин больше всего распекал, попытался пресечь курсантскую наглость, но лучше бы он это не делал. После случая с лифтом он поклялся больше никогда не вмешиваться в дела паршивцев.
- Преподаватели стоят в очереди, а вы катаетесь, - гремел он, - нас на ковер…
- Мы не катаемся, - отвечали слушатели, - мы шкуру меняем. И тренируемся. Вы попробуйте из полковничьей шкуры в гражданскую переодеться за несколько секунд. Можем провести эксперимент
От эксперимента полковник наотрез отказывался. Слушатели не отставали.

- Послушайте нашего совета. Сделайте преподавательский лифт и катайтесь хоть целый день. А на занятиях мы как – ни будь и без вас обойдемся.
После очередного распекания Гришиным нервы полковника не выдержали. Он вызвал электрика и приказал поставить лифт на ремонт, но электрик был то ли плохо знаком с электричеством, то ли слишком хорошо знал его.
Он провозился пару минут и сказал полковнику, что в движение лифт теперь не приведет ни одна собака. За исключением его.
Полковник решил уточнить. В другой ситуации он не уточнял бы, но сейчас ситуация требовала абсолютной точности. Ошибка могла стоить дорого.
- За исключением кого? – спросил Гамбуржец. - Тебя или твоей собаки?
- У меня собаки нет, - обиделся электрик. – А лифт стоять будет мертво.
- Точно?
Электрик обиделся еще сильней.
- Да Вы знаете, сколько я их сломал на работе.
Электрик попытался посвятить полковника в число сломанных лифтов, но Гамбуржца интересовало не, сколько лифтов сломал электрик, а сломал ли он этот лифт.
Будучи человеком практичным, полковник решил проверить: зайти в лифт. Электрик попытался его отговорить. Видимо, он чувствовал: произойдет что-то не ладное.
- Я не виноват, - сказал электрик. – Я знаю, что Вы работали разведчиком в Гамбурге, но я не виноват.
Подобную фразу Гамбуржец услышит еще раз, и она ему сильно не понравится.
Полковник электрика не послушался и зашел в лифт. А напрасно. Электрик оказался провидцем. Лифт, словно взбунтовался. Он катал Гамбуржца сверху вниз и снизу вверх в течение часа. Если б дело ограничилось только катанием. В то время, когда полковник лихорадочно играл на кнопках в лифте, пытаясь безуспешно остановить взбунтовавшийся лифт, который в движение не могла привести ни одна собака, Гришин стоял в ожидании.
Генерал был человеком устоявшихся привычек. И ходить пешком не любил. Он зашел в лифт, когда из него вывалился бледный полковник, но лифт повел себя, как и предсказывал электрик. На слова электрика: я не виноват – генерал не отреагировал. И тоже напрасно, потому что к мнению простых людей нужно прислушиваться.
Двери закрылись, лифт пошел вверх и стал намертво между этажами.
Вызвали электрика.
- Я не виноват, - сказал он, - я знаю, что в лифте генерал, но я не виноват. Лифту, наверное, не нравится генерала катать. Выньте генерала.
- Как же его отдута вынуть. – вспылил Гамбуржец, - он между этажами.
- Я, - начал электрик.
- Заткни рот, - взорвался полковник , - говори что нужно делать.
- Зацепите багром и тащите вверх.
- Кого?
- Сначала генерала, а потом лифт.
От такого совета Гамбуржец отказался и пошел на поклон к слушателям: выручайте.
Слушатели согласились, но потребовали договор: полковник дает слово никогда не вмешиваться в переодевания слушателей.
Что оставалось делать полковнику? Не давать слово и ждать, когда у лифта оборвется трос, и он рухнет вместе с начальником школы или дать слово и освободить Гришина, который после заточения, как утверждали слушатели, подаст рапорт о награждении полковника.
Лифт из мертвого состояния вывел слушатель Громов. Он служил в подводниках электромехаником.
Генерала пришлось выносить, но что примечательно: он стал ходить пешком.
Лифты меняют привычки.