«Великий и могучий»

 

Недавно в мировой культурной жизни произошло заметное событие: названы лучшие книги и писатели всех времён. Этот результат был получен путём опроса 125 самых известных писателей Англии и США. Список 10 величайших литературных произведений ХIХ века открывает «Анна Каренина» Л. Толстого. Аналогичный список ХХ века – роман В. Набокова «Лолита».

Недавно в мировой культурной жизни произошло заметное событие: названы лучшие книги и писатели всех времён. Этот результат был получен путём опроса 125 самых известных писателей Англии и США. Список 10 величайших литературных произведений ХIХ века открывает «Анна Каренина» Л. Толстого. Аналогичный список ХХ века – роман В. Набокова «Лолита». Величайшим писателем признан Л. Н. Толстой.

Дело критиков и литературоведов – оценивать художественные достоинства литературных произведений. Но я хочу остановиться на одном очень важном, по моему мнению, обстоятельстве. Оно относится к роману «Лолита». Я не даю оценку его содержанию, хотя и имею о нём свое мнение. Прежде чем объяснить смысл моего рассуждения, позвольте привести выдержки из «Постскриптума к русскому изданию», написанного самим В. Набоковым.

«История этого перевода – история разочарования. Увы, тот «дивный русский язык»... оказался несуществующим... Эта невязка отражает основную разницу между зелёным русским литературным языком и зрелым английским: между гениальным, но недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей и маститым гением...» Далее в том же ключе подробно.

И вот, владея таким «недорослем», как считал автор «Лолиты», писали свои бессмертные произведения: Л. Толстой, Ф. Достоевский, А. Чехов, А. Пушкин, М. Лермонтов, а также другие русские писатели и поэты – лауреаты Нобелевской премии по литературе.

В «Постскриптуме» В. Набоков старается показать превосходство выразительности английского языка над русским. Я в силу своей профессии занимался всю жизнь изучением проблем работы, организации и управления сложными системами. Так получилось, что и оба названных выше языка оказались в поле моего внимания, потому что они входили в схему получения и переработки текстовой информации с участием ЭВМ. В этой статье я хочу поделиться некоторыми результатами и выводами, касающимися сравнения двух языков в их выразительности. Но делать я это буду, глядя со своей теоретико-информационной колокольни. Я не стану здесь приводить подробных и не очень понятных неподготовленному читателю математических выкладок и специальных терминов, а попробую максимально упростить изложение. Основными характеристиками информации являются: количество информации, скорости создания, передачи и обработки информации, избыточность информации.

Рассуждение я начну с самого начала: со сравнения алфавитов двух языков. Тут всё очень просто: в английском языке 26 букв, в русском – 33 (в азбуке Морзе – всего две!). Ну и что из этого вытекает, спросите вы? А вот тут уже начинается теория, и она утверждает, что чем больше символов в алфавите, тем большее количество комбинаций (в нашем случае слов) из них можно построить, при этом каждый символ будет нести большее количество информации. Теперь можно сделать первый вывод: английский язык проигрывает русскому уже в информативности алфавита.

Принято считать, что мы, люди, почти «божественно» развитее, чем животные, потому что у нас есть язык, а у них его нет. Но давайте спустимся с облаков на грешную землю. А дело вот в чём: количество образов, действий и мыслей, существующих во вселенной вообще и на Земле в частности, несравненно большее (можно сказать – равно бесконечности), чем ограниченное количество слов, обозначающих в любом человеческом языке те же самые образы, действия, мысли. В этом – условность нашей «божественности», т. е. нашего языка не хватает, чтобы покрыть всё информационное пространство нашей жизни. (Правда, Эллочка-людоедка обходилась всего 30 словами!) Попутно отметим здесь два момента: первый – не стоит нам, людям, уж слишком высоко задирать нос перед «младшими братьями» по разуму (не перевелись у нас ещё «эллочки»), а другой – не существует предела развития человеческого языка.

Ограниченность слов в любом живом языке приводит к тому, что одно и то же слово часто обозначает разные и даже противоположные по смыслу понятия. Так, например, английские слова: put имеет 17 омонимов, get – 27, make – 35! Встречаются они и в русском языке: например, коса – пять, но с меньшим количеством значений и скорее как исключение. В английском – как правило. Следует второй вывод: уступает английский язык русскому в разнообразии слов и, как результат этого, в богатстве лексики.

Поговорим теперь об избыточности информации. Пожалуй, это самая интересная характеристика. Ещё не до конца изучено её значение в системах различной природы: физической, химической, биологической, психической. С полной уверенностью можно утверждать, что она определяет качество работы системы, её организованность. Говорят, что американцы победили японцев во Второй мировой войне не столько в результате атомной бомбардировки, а потому, что их армейские команды были в 2,5 раза короче японских. (Напомним, что русское «ура!» – тоже короче японского «банзай!».) Шутки шутками, а во флоте, например, вместо «капитан первого ранга» говорят «каперанг». Военные понимают, что в боевой обстановке время стоит не денег, а самой жизни. Сказанное лежит на поверхности. Давайте заглянем глубже. Само понятие избыточности настораживает, потому что ассоциируется с понятием излишества. Зачем оно надо? Я постараюсь ответить.

Информационная избыточность, обозначим её как Rm, рассчитывается по несложной формуле, выражающей превышение количества «лишних» слов в данном тексте над минимально необходимым для передачи того же содержания, а также теснотой логической связи (корреляцией) между словами.

Это безразмерная величина, находящаяся в пределах 0
Обратимся вновь к примерам. Мы уже видели, как Rm «нанесла поражение» Стране восходящего солнца. Рассмотрим пример, когда увеличение Rm ведёт к положительному результату. Возьмём русское слово «дева». Оно содержит четыре буквы. (В английском «girl» их тоже четыре). Другое слово практически того же содержания – «девушка» – имеет семь букв, т. е. в слове присутствуют «лишние» буквы, мы имеем в нём Rm. Это верно, но оказывается, что эти буквы совсем не «лишние», они несут очень важную смысловую окраску – какая дева: девочка, девица, деваха и т. п. Попробуйте перевести русское слово «девчушка» на эквивалентное понятие в английском: в какой многословный пассаж это вам обойдётся. Других возможностей в английском языке не существует.

Ещё немного арифметики. Возьмём английское существительное, у него есть только две возможности изменения: единственное и множественное числа. Эту возможность определим как произведение два. В русском имеются те же два, плюс изменение слова по падежам – их шесть, добавим ещё два на префиксы и суффиксы, итого получаем 2х6х2=24. Из сказанного следует третий вывод: выразительные возможности русского языка на порядок больше, чем у английского.

Итак, у русского языка есть основание называться «великим и могучим».

Сейчас мы живём в век, когда от нас требуется уметь: to comuterize information, to use iPhone, to use High-Speed Technology, что обязывает нас к современному знанию основного источника информации – нашего языка. При этом никто не отменял нам с вами радостей от его «человеческой составляющей». Вспомните тургеневское: «...во дни сомнений, во дни тягостных раздумий ты один мне был опорой и поддержкой...».

А теперь оставим «разведённый мост». Народная мудрость гласит: «язык голову кормит». Добавлю, что «питает» он её в большей мере, чем пищевод. В наш мозг поступает информация от всех внутренних и внешних источников и перерабатывается им в знания, в «know-how». «Но ведь известно, – скажете вы, – что наш мозг в нормальной жизнедеятельности загружен не более чем на 10%! Давайте-ка мы загрузим его работой как полагается!» Ни в коем случае, отвечу я вполне определённо. Другие 90% мозга, помимо того, что являются нашим главным информационным «спецхраном», ещё выполняют функции: «охранников», «пожарников», «врачей-реаниматоров» и других недремлющих «эмчеэсовцев», обеспечивая стабильность и надёжность работы мозга в экстремальных условиях. Намерение загрузить их чрезмерной учёбой, работой, неконтролируемым напором СМИ и прочим информационным беспределом – крайне опасное стремление, «в конце тоннеля» которого нас ждёт катастрофа. В подтверждение сказанного приведу один простой пример. Возьмите в руки несколько предметов. Начните с семи. Пусть это будут: зонтик, сумка, книга, ключи от машины, от дома, мобильник и т. п. Размеры их не имеют значения: главное – количество. Начните что-нибудь делать: запирать замок в доме или говорить по мобильнику. Скоро вы увидите, что один из предметов, потеряв ваше внимание, выпадет из рук. Объяснение этому простое: кто-то из перечисленных выше «служащих» именно в тот момент «вышел покурить». Конечно, люди молодые и здоровые могут справиться и с несколько большим числом предметов. Но у пожилых людей даже с тремя предметами будут проблемы.

Выше было сказано, что в нашем мозге заложены избыточные информационные мощности для обеспечения нашей жизни в любых условиях. Эту часть мозга можно квалифицировать как высокоорганизованное информационно-вычислительное средство. Поговорим теперь ещё об избыточности самой информации. Кто-то может спросить, а есть ли вообще эта ваша Rm, если её нельзя «пощупать»? Поди тут проверь. (Чисто крестьянский подход к делу. Однако такое понимание вещей теоретически обосновал ещё В. И. Ленин: «...объективная реальность (...) дана нам в ощущении».) Но всё же давайте попытаемся её (Rm) «потрогать» – и опять же то, что «лежит сверху».

Возьмём художественную литературу. Она, в отличие от канцелярской документации, просто не может существовать без Rm. Зачем мы говорим: «небо голубое-голубое», а «ночь тёмная-тёмная». К чему эти повторения (здесь Rm=1)? Ведь для разума вполне достаточно однократного указания одного и того же слова-описания. А делаем мы это потому, что хотим включить другой «приёмник информации» – сердце. Уберите-ка из речи словесного «близнеца», и мы сразу лишаемся чувственного содержания выражения – основы художественной литературы. Таким образом, Rm обеспечивает новое качество передаваемой информации – эмоциональность.

Обратимся к другой области: процессу обучения. В нём «повторение – мать учения» (а Rm – просто зашкаливает!). Здесь сведения, идущие от учителя (источника информации), не оседают в голове ученика (её приёмника) «с первого захода»: в одно ухо влетело, а в другое – вылетело. Бестолочи-зубрилы – побочные отпрыски Rm.

И, наконец, пример из технической сферы: управление сложными химико-технологическими системами, которыми я занимался вплотную. В них природа Rm иная, чем у гуманитарных. Мои собственные расчёты и моделирование показали наличие в них Rm в пределах 0,92–0,98, которая обеспечивает высококачественное автоматическое управление. Эти цифры показывают близость к тому, о чём было сказано выше. Воистину, основные законы информационного управления «в человеке и в машине», т. е. в природе, как это постулирует кибернетика, одни и те же. Так распорядился Всевышний конструктор.

 Николай Волжский, специалист по квантовой физике