Военно-революционные комитеты

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Военно-революционные комитеты (ВРК) в России, боевые органы, создававшиеся большевистскими партийными организациями, как правило, при Советах рабочих и солдатских депутатов в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции (октябрь 1917 — март 1918). ВРК были мощным аппаратом руководства восстанием, установления и утверждения Советской власти. ВРК выполняли роль временных чрезвычайных органов пролетарской власти.

Мысль об организации боевого центра вооружённого восстания для взятия власти рабочими, солдатами и трудящимися крестьянами принадлежит В. И. Ленину. В сентябре 1917 в письме "Марксизм и восстание", направленном в ЦК РСДРП (б), он, поставив в порядок дня задачу подготовки вооружённого восстания, писал: "А чтобы отнестись к восстанию по-марксистски, т. е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов..." (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 34, с. 247). Решения ЦК РСДРП (б) от 10 (23) и 16 (29) октября 1917 об усиленной подготовке к вооружённому восстанию ускорили создание органов восстания в центре и на местах. ВРК избирались из представителей партии большевиков, Советов, профсоюзов, фабзавкомов, солдатских комитетов, военных организаций большевиков, Красной Гвардии и др. Существовали губернские, городские, уездные, районные, волостные, а в армии — фронтовые, армейские, корпусные, дивизионные и полковые ВРК. В ряде случаев функции ВРК исполняли Революционные комитеты. ВРК были неоднородны по своему социальному и партийному составу. В большинстве ВРК преобладали представители большевиков.

Первым штабом вооружённого восстания был Петроградский военно-революционный комитет, созданный Петроградским советом 12 (25) октября 1917. К моменту победы восстания в Петрограде в стране действовало свыше 40 ВРК, основная деятельность которых сводилась к военно-технической подготовке предстоящего восстания.

В период Триумфального шествия Советской власти происходило массовое образование ВРК. 25 октября (7 ноября) создан Московский военно-революционный комитет. Многие ВРК возникали по инициативе прибывших на места делегатов Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Большой отряд комиссаров, эмиссаров и агитаторов в различные районы страны командировал по указанию ЦК РСДРП (б) Петроградского ВРК. В состав ВРК большевистская партия направила опытных организаторов. В ВРК Эстонского края [создан 22 октября (4 ноября)] входили И. В. Рабчинский (председатель), Я. Я. Анвельт, В. Э. Кингисепп и др.; в ВРК района 12-й армии [создан 18 (31) октября и до 26 октября (8 ноября) работал в Цесисе нелегально] — Я. Чаринь, А. Г. Васильев, К. А. Гайлис, Я. М. Круминь и др.; в Минский ВРК [создан 27 октября (9 ноября); в начале ноября переименован в ВРК Западного фронта и Северо-Западной области] — А. Ф. Мясников (председатель), М. И. Калманович, В. Г. Кнорин, К. И. Ландер. Председателем Псковского ВРК [создан 22—23 октября (4—5 ноября); 26 октября (8 ноября) переименован в ВРК Северного фронта] был В. Л. Панюшкин, Смоленского ревкома [создан 29 октября (11 ноября)] — С. С. Иоффе, ВРК Юго-Западного фронта [создан 18 ноября (1 декабря)] — Г. В. Разживин, заместитель председателя — В. И. Киквидзе. В ВРК Румынского фронта [создан 2 (15) декабря 1918] входили П. И. Баранов (председатель), А. С. Круссер, М. Н. Троицкий, В. Г. Юдовский; в Киевский ВРК [создан 29 октября (11 ноября) 1917] — Л. Л. Пятаков, А. В. Иванов, В. П. Затонский, И. Кудрин, А. Е. Карпенко, М. С. Богданов, А. Б. Горвиц; в созданный 15 (28) января 1918 Киевский ревком — А. В. Иванов, М. С. Богданов, Я. Б. Гамарник, А. Б. Горвиц, М. Костюк, И. Кудрин, Н. Н. Лебедев, И. М. Крейсберг; в Харьковский ВРК [вновь создан 10 (23) декабря 1917] — Артём (Ф. А. Сергеев) (председатель). В. И. Межлаук, М. Л. Рухимович. Председателем Екатеринбургского ВРК был Н. Н. Крестинский, Винницкого ВРК — Н. П. Тарногродский, Одесского ВРК — В. Г. Юдовский, Симферопольского ВРК — Ж. А. Миллер, Севастопольского ревкома [создан 16 (29) декабря 1917] — Ю. П. Гавен, Воронежского ревкома [создан 25 октября (7 ноября)] — А. С. Моисеев, Тульского ревкома [создан 27 октября (9 ноября)] — Г. Н. Каминский, Астраханского ревкома (создан в январе 1918) — М. Л. Аристов, Шуйского ВРК — М. В. Фрунзе, Самарского ВРК [создан 27 октября (9 ноября)] — В. В. Куйбышев, Оренбургского ВРК [создан 14 (27) ноября 1917] — С. М. Цвиллинг, Рязанского ВРК [создан 26 октября (8 ноября) 1917] — А. С. Сыромятников, Барнаульского ВРК [создан 7 (20) декабря 1917] — М. К. Цаплин, Дагестанского ВРК [создан 8 (21) ноября] — У. Д. Буйнакский, Кубанско-Черноморского ВРК [создан 17 (30) января 1918] — Я. В. Полуян, ВРК Кавказской армии [создан 28 декабря 1917 (10 января 1918)] — Г. Н. Корганов, заместитель — Б. П. Шеболдаев, Томского ВРК [создан 28 октября (10 ноября) 1917] — А. И. Беленец, ВРК Семиречья (создан 2 марта 1918) — П. М. Виноградов. 10 (23) января 1918 создан Донской ВРК во главе с казаками Ф. Г. Подтёлковым и М. В. Кривошлыковым. В период установления и упрочения Советской власти на местах было образовано свыше 220 ВРК.

Местные ВРК, действуя в контакте с СНК и Петроградским ВРК, пользовались их политической, военной и финансовой поддержкой. 6 (19) ноября 1917 в "Правде" за подписью В. И. Ленина опубликовано обращение СНК "К населению", которое призывало массы к смелому творческому решению насущных вопросов революции, не дожидаясь указаний из центра. Под руководством ВРК отряды Красной Гвардии и революционные солдаты брали власть в свои руки в одних случаях без вооружённой борьбы, в других — преодолевая вооружённое сопротивление контрреволюционной буржуазии. Они устраняли должностных лиц и ликвидировали учреждения Временного правительства, "Комитеты спасения", буржуазные и мелкобуржуазные газеты и другие контрреволюционные органы. ВРК устанавливали контроль над деятельностью организаций связи, транспорта, органов снабжения, над арсеналами, штабами воинских гарнизонов и т.п. ВРК боролись за революционный порядок, против спекулянтов, локаутчиков и саботажников. ВРК налаживали работу транспорта, органов снабжения, продовольственную помощь Петрограду, Москве и фронту. Выступая в качестве полномочных органов Советского правительства, ВРК проводили декреты Советской власти и постановления ВЦИК и СНК; организовывали перевыборы соглашательских Советов, солдатских комитетов, участвовали в национализации предприятий, созывали областные и губернские съезды Советов. ВРК разъясняли крестьянам Декрет о земле, созывали крестьянские съезды, содействовали объединению Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов. ВРК фронтов организовывали заключение перемирий на русско-германском фронте. ВРК издавали бюллетени, газеты и листовки. В ряде районов созывались съезды, конференции и пленумы ВРК, сыгравшие важную роль в укреплении диктатуры пролетариата. В годы Гражданской войны на территориях, занятых белогвардейцами и иностранными оккупантами, создавались подпольные ВРК.

По мере организации советского государственного аппарата, упрочения Советской власти в центре и на местах необходимость в ВРК и ревкомах отпадала. Вся полнота власти сосредоточивалась в руках Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Ликвидация ВРК и ревкомов проходила на местах в разное время в зависимости от конкретных условий.

  А. Ф. Расстригин.

Н. Ленин
МАРКСИЗМ И ВОССТАНИЕ

(ПИСЬМО ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ РСДРП)

К числу наиболее злостных и едва ли не наиболее распространенных извращений марксизма господствующими «социалистическими» партиями принадлежит оппортунистическая ложь, будто подготовка восстания, вообще отношение к восстанию, как к искусству, есть «бланкизм».

Вождь оппортунизма, Бернштейн, уже снискал себе печальную славу обвинением марксизма в бланкизме, и нынешние оппортунисты в сущности ни на йоту не подновляют и не «обогащают» скудные «идеи» Бернштейна, крича о бланкизме.

Обвинять в бланкизме марксистов за отношение к восстанию, как к искусству! Может ли быть более вопиющее извращение истины, когда ни один марксист не отречется от того, что именно Маркс самым определенным, точным и непререкаемым образом высказался на этот счет, назвав восстание именно искусством, сказав, что к восстанию надо относиться, как к искусству, что надо завоевать первый успех и от успеха идти к успеху, не прекращая наступления на врага, пользуясь его растерянностью и т.д., и т.д.

Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъем народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции.

Это в-третьих. Вот этими тремя условиями постановки вопроса о восстании и отличается марксизм от бланкизма.

Но раз есть налицо эти условия, то отказаться от отношения к восстанию, как к искусству, значит изменить марксизму и изменить революции.

Чтобы доказать, почему именно переживаемый нами момент надо признать таким, когда обязательно для партии признать восстание поставленным ходом объективных событий в порядке дня и отнестись к восстанию, как к искусству, чтобы доказать это, лучше всего, пожалуй, употребить метод сравнения и сопоставить 3—4 июля с сентябрьскими днями.

3—4 июля можно было, не греша против истины, поставить вопрос так: правильнее было бы взять власть, ибо иначе все равно враги обвинят нас в восстании и расправятся, как с повстанцами. Но из этого нельзя было сделать вывода в пользу взятия власти тогда, ибо объективных условий для победы восстания тогда не было.

1) Не было еще за нами класса, являющегося авангардом революции.

Не было еще большинства у нас среди рабочих и солдат столиц. Теперь оно есть в обоих Советах. Оно создано только историей июля и августа, опытом «расправы» с большевиками и опытом корниловщины.

2) Не было тогда всенародного революционного подъема. Теперь он есть после корниловщины. Провинция и взятие власти Советами во многих местах доказывают это.

3) Не было тогда колебаний, в серьезном общеполитическом масштабе, среди врагов наших и среди половинчатой мелкой буржуазии. Теперь колебания гигантские:

наш главный враг, империализм союзный и всемирный, ибо «союзники» стоят во главе всемирного империализма, заколебался между войной до победы и сепаратным миром против России. Наши мелкобуржуазные демократы, явно потеряв большинство в народе, заколебались гигантски, отказавшись от блока, т. е. от коалиции, с кадетами.

4) Потому 3—4 июля восстание было бы ошибкой: мы не удержали бы власти ни физически, ни политически. Физически, несмотря на то, что Питер был моментами в ваших руках, ибо драться, умирать за обладание Питерам наши же рабочие и солдаты тогда не стали бы: не было такого «озверения», такой кипучей ненависти и к Керенским, и к Церетели — Черновым, не были еще наши люди закалены опытом преследований большевиков при участии эсеров и меньшевиков.

Политически мы не удержали бы власти 3—4 июля, ибо армия и провинция, до корниловщины, могли пойти и пошли бы на Питер.

Теперь картина совсем иная.

За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы.

За нами большинство народа, ибо уход Чернова есть далеко не единственный, но виднейший, нагляднейший признак того, что крестьянство от блока эсеров (и от самих эсеров) земли не получит. А в этом гвоздь общенародного характера революции.

За нами выгода положения партии, твердо знающей свой путь, при неслыханных колебаниях и всего империализма, и всего блока меньшевиков с эсерами.

За нами верная победа, ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даем всему народу верный выход, показав значение нашего руководства всему народу «в дни корниловские», затем предложив компромисс блокистам и получив отказ от них при условии отнюдь не прекращающихся колебаний с их стороны.

Величайшей ошибкой было бы думать, что наше предложение компромисса еще не отвергнуто, что Демократическое совещание еще может принять его. Компромисс предлагался от партии к партиям; иначе он не мог предлагаться. Партии отвергли его. Демократическое совещание есть только совещание, ничего более. Не надо забывать одного: в нем не представлено большинство революционного народа, беднейшее и озлобленное крестьянство. Это совещание меньшинства народа—нельзя забывать этой очевидной истины. Величайшей ошибкой, величайшим парламентским кретинизмом было бы с нашей стороны отнестись к Демократическому совещанию, как к парламенту, ибо даже если бы оно объявило себя парламентом и суверенным парламентом революции, все равно оно ничего не решает: решение лежит вне его, в рабочих кварталах Питера и Москвы.

Перед нами налицо все объективные предпосылки успешного восстания. Перед нами—исключительные выгоды положения,, когда только наша победа в восстании положит конец измучившим народ колебаниям, этой самой мучительной вещи на свете; когда только наша победа в восстании сорвет игру с сепаратным миром против революции, сорвет ее тем, что предложит открыто мир более полный, более справедливый, более близкий, мир в пользу революции.

Только наша партия, наконец, победив в восстании, может спасти Питер, ибо, если наше предложение мира будет отвергнуто и мы не получим даже перемирия, тогда мы становимся «оборонцами», тогда мы становимся во главе военных партий, мы будем самой «военной» партией, мм поведем войну действительно революционно. Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов. Мы оставим им корки, мы оденем их в лапти. Мы дадим весь хлеб и всю обувь на фронт.

И мы отстоим тогда Питер.

Ресурсы действительно революционной войны, как материальные, так и духовные, в России еще необъятно велики; 99 шансов из 100 за то, что немцы дадут нам по меньшей мере перемирие. А получить перемирие теперь — его значит уже победить весь мир.

Сознав безусловную необходимость восстания рабочих Питера и Москвы для спасения революции и для спасения от «сепаратного» раздела России империалистами обеих коалиций, мы должны, во-первых, приспособить к условиям нарастающего восстания свою политическую тактику на Совещании; мы должны, во-вторых, доказать, что мы не на словах только признаем мысль Маркса о необходимости отнестись к восстанию, как к искусству.

Мы должны на Совещании немедленно сплотить фракцию большевиков, не гоняясь за численностью, не боясь оставить колеблющихся в стане колеблющихся: они там полезнее для дела революции, чем в стане решительных и беззаветных борцов.

Мы должны составить краткую декларацию большевиков, подчеркивая самым резким образом неуместность длинных речей, неуместность «речей» вообще, необходимость немедленного действия для спасения революции, абсолютную необходимость полного разрыва с буржуазией, полного смещения всего теперешнего правительства, полного разрыва с готовящими «сепаратный» раздел России англо-французскими империалистами, необходимость немедленного перехода всей власти в руки революционной демократии, возглавляемой революционным пролетариатом.

Наша декларация должна быть самой краткой и резкой формулировкой этого вывода в связи с программными проектами: мир народам, земля крестьянам, конфискация скандальных прибылей и обуздание скандальной порчи производства капиталистами.

Чем короче, чем резче будет декларация, тем лучше. В ней надо только ясно указать еще два важнейших пункта: народ измучился от колебаний, народ истерзан нерешительностью эсеров и меньшевиков; мы рвем с этими партиями окончательно, ибо они изменили революции.

И другое: тотчас предлагая мир без аннексий, тотчас разрывая с союзными империалистами и всякими империалистами, мы получим немедленно либо перемирие, либо переход всего революционного пролетариата на сторону обороны и ведение революционной демократией, под его руководством, действительно справедливой, действительно революционной войны.

Прочтя эту декларацию, призвав решать, а не говорить, действовать, а не писать резолюции, мы должны всю нашу фракцию двинуть на заводы и в казармы: там ее место, там нерв жизни, там источник спасения революции, там двигатель Демократического совещания.

Там должны мы в горячих, страстных речах разъяснять нашу программу и ставить вопрос так: либо полное принятие ее Совещанием, либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет.

Ставя вопрос так, сосредоточив всю фракцию на заводах и в казармах, мы правильно учтем момент для начала восстания.

А чтобы отнестись к восстанию по-марксистски, т. е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города; мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т.д.

Это все примерно, конечно, лишь для иллюстрации того, что нельзя в переживаемый момент остаться верным марксизму, остаться верным революции, не относясь к восстанию, как к искусству.

Н. Ленин