Как зажигается "Благодатный огонь"

«Не давайте святыни псам…»

(Евангелие).

Нередко у меня, как у иерусалимца, живущего притом, в каких-нибудь сорока минутах ходьбы от Голгофы, где Христа распяли, спрашивают друзья из-за рубежа, люди с высшим образованием: как это на Пасху сам собою зажигается там в Храме Гроба Господня Благодатный огонь?

А я человек современный, материалист, и от этой подлой нашей нынешней бездуховной жизни к тому же стал теперь еще и циник. И я друзьям прямо и весело отвечаю, чтоб они не терзали зря себя сомнениями: "Блажен, кто верует! И я вам в вашей детской наивности даже завидую. Потому что с тех пор, как человечество изобрело кресала и спички, с огнем нигде проблемы нет".

"Да, но ведь в пещеру перед зажжением Благодатного огня священник входит в одном подряснике, его обыскивают и за ним запечатывают дверь!" - не унимаются друзья.

И снова: блажен, кто верует! И снова вы наивны!

Дверь эту запечатывает мой прежний добрый знакомец (по крайней мере до недавнего времени я считал его таковым) теперь – бывший «добрый» и вообще бывший знакомец (мы перестали здороваться), привратник храма Гроба и хранитель ключей от него Ваджих Нусейбе. Недавно я застал его при свидетелях за тем, что он бессовестно торгует святым местом, пропуская за 100 шекелей без очереди поцеловать намоленные камни, в то время, как другие страждущие терпеливо ждут своей очереди. С тех я больше руки ему не подаю. Вот и делайте теперь выводы сами, насчет того огня, каким именно образом он зажигается.

Ваджиха Нусейбе я всегда называл то ли в шутку, то ли всерьез привратником Бога. Знаю его много-много лет. Мы всегда раскланивались, беседовали на лавочке у ворот храма Гроба, где он несет свою службу, а я нередко проходил там мимо, поскольку работал недалеко.

Он показывал мне именные часы от президента Путина, подаренные ему во время поездки в Москву по приглашению правительства России, просил перевести ему в точности, что на них выгравировано. Иногда обращался с просьбой перевести с русского языка содержание каких-то почетных грамот или приветственных адресов, которые нередко вручают ему с благодарностью многочисленные паломнические группы и делегации, как человеку известному и уважаемому.

Особенно приятно было мне от него услышать, что недавно он побывал в моем родном Донбассе по приглашению местной православной общественности, в красивейших местах, называемых Донецкой Швейцарией, в Святогорском монастыре. Ему там был оказан большой почет.

Конечно, для меня, как для еврея, есть в Иерусалиме, кроме христианской церкви, другие места, где мне следует бывать в первую очередь. Но, как говорит известный израильский экскурсовод Шимон Рикман, еврей, что носит самую ортодоксальную черную кипу и однако не чурается приводить на Голгофу экскурсии: «Это история. Здесь ценности общечеловеческие, они в познавательном, в туристическом плане – для всех, даже и для атеистов. Это для людей культурных, это не для жлобов!». И я с ним согласен.

У нас постоянно бывают гости из-за рубежа, и все, независимо, евреи они или неевреи, просят показать им это одно из самых известных и посещаемых на земле мест. Конечно, приходится их туда проводить. Почему бы и нет? И вот там, на лавочке у ворот, мы с Нусейбе всегда раскланивались и общались. Он казался мне святым человеком.

Так было до недавних дней, когда я проводил ко храму Гроба двоих гостей, украинских бизнесменов, занимающихся у себя на родине производством зерна и животноводством, то есть, людей тоже святых, даже в первую очередь святых, приехавших в один из кибуцев Израиля закупить оборудование доильного зала для молочной фермы. Один из них только что оставил пост мэра города в Донбассе, чтобы полностью посвятить себя любимому делу – работе на земле. Гости пришли за вдохновением в храм Гроба перед новой своей большой работой.

Важих Нусейбе был, как всегда, очень приветлив. Поспешил ко мне, вежливо поздоровался и пожал руку. Спросил, хотят ли мои гости пройти без очереди в пещеру, откуда вознесся Иисус.

Неблагодарное это, конечно, дело, стремиться куда-либо в обход всех.

Это мы хорошо усвоили еще с советских времен сплошных стояний в затылок друг другу. Ведь точно такие же люди, как ты, ничем тебя не хуже, терпеливо стоят и ждут, не ропщут, и вполне резонно могут заметить: «Вас тут не стояло!»

Тем более, нехорошо лезть вперед в святом месте, которое очищает и наставляет философски задуматься и о суетности этого мира, и о всеобщем братстве, и о равенстве. Божий храм – не автобус, не подземный переход с многочисленными торговыми лавками и палатками, не универмаг. Хотя бы тут можно не расталкивать локтями, не торопиться в обход других, остановиться, оглянуться...

Но оглянуться моим гостям хозяин места Важих Нусейбе как раз таки не дал. Он быстро поставил их вперед очереди. Честно говоря, это подкупило.

Человек слаб и не стоек к любезному угождению. То, что на тебе хотят заработать, ты не сразу понимаешь и можешь принять это за особое проявление гостеприимства. Да к тому же через считанные часы у моих друзей обратный самолет, и дорога каждая минута. Поэтому, по правде говоря, мы были Важиху благодарны.

И тут он произнес слова, которые сразили наповал, и для меня рухнул мир: «По сто шекелей с каждого!».

И храмовый меняла быстро растворился в толпе прихожан и туристов, размахивая руками, «разруливая» очередь, как нахальный мздоимец-гаишник на дороге, а вместо себя оставил мальчика, который повелительно махнул мне, мол, подойди и расплатись!

Деловым тоном молодой да ранний, но уже хорошо познавший вкус легких денег, потребовал платы.

Как на базаре. Как в ресторане. Как в такси или в бане.

От ужаса я онемел.

Прямо скажу, такого страха я не испытывал давно. Это были не позор, не унижение, не обида. Именно – страх! Если даже здесь бесцеремонно и бессовестно берут деньги, если даже здесь гниль, значит, мир наш подошел к краю! Для меня в эту минуту наступил конец света.

Этот деляга даже расценки установил. Вы ж понимаете! Барыга привратный нашелся! Не таких ли изгонял Христос? Один страдал на кресте, а другой продает его раны!

Все это я тут же высказал Важиху в лицо. Сказал, что подам официальную жалобу его церковному начальству.

Вначале он попытался «наехать», как какой-нибудь распальцованный бык: «Если не заплатишь, у тебя будут проблемы!». Но тут же испугался и занервничал. Сказал, что пошутил. Покраснел, глупо и вымученно засмеялся.

Ах, он еще и шутник к тому же! Тогда нужно знать, где и как шутить.

Все в жизни относительно. Если человека ударят палкой по голове в цирке, мы будем смеяться, а если в храме – мы будем плакать.

Нусейбе «ударил» меня, убил наповал в храме, который он перепутал с цирком и рынком. И видимо, судя по тому, как привычно, умело и бойко он это сделал, далеко не первый раз берет он с людей деньги за вход в святую пещеру, «на ремонт провала», чтобы «не слишком проваливался», как собирал в свое время свежую копейку Остап Бендер. И, видимо, Важиху эти деньги легко платят! Я потом присмотрелся, таки-да! Там все хорошо поставлено и налажено, там целая бригада работает.

Подлец, кто торгует святым местом. И дураки, кто ему потворствуют и подыгрывают, кто ему платят. Если бы хоть раз кто-то из туристов и экскурсоводов закатил скандал, дал бы храмовому меняле по рукам, давно был бы положен конец безобразию.

…Недавно я вновь проходил мимо храма Гроба Господня в Иерусалиме. Важих Нусейбе не поздоровался со мной, сделал вид, что меня вовсе не знает. Да и занят он был: вместе со своими бойкими молодыми помощниками кого-то вновь проталкивал без очереди…

М.Каганович, пресс-секретарь стоматологической клиники медицинского туризма.

г.Иерусалим, Израиль.

armon49@rambler.ru