Константин Симонов. Дожди.
Всё, что мы видим и слышим, всё, что мы чувствуем, всё, что мы ощущаем, - всегда преломляется ньютоновской призмой нашего сердца. Вот такое стихотворение Константина Симонова, оно, - охотно подпишусь, - не лучшее, литературоведы, вполне возможно, раскритикуют его, и вероятно, - заслуженно.
А мне почему-то оно нравится. А я его частенько перечитываю, теперь уж и вовсе не скажу, отчего.
Возможно, - оттого, что воображать себе войну чем-то сродни героическому эпосу меня отучил дед, спокойный и суровый, добрейший и великодушнейший из всех людей, которых мне посчастливилось знать.
Делюсь с вами, друзья, фрагментом симоновского стиха. Здесь вы сможете прочесть его целиком.
Нам в первый день не повезло:
Дождь рухнул с неба, как назло,
Лишь только, кончивши работу,
Замолкли пушки, и пехота
Пошла вперед.
А через час
Среди неимоверной, страшной
Воды, увязнувший по башню,
Последний танк отстал от нас.
Есть в неудачном наступленье
Несчастный час, когда оно
Уже остановилось, но
Войска приведены в движенье.
Еще не отменен приказ,
И он с жестоким постоянством
В непроходимое пространство,
Как маятник, толкает нас.
Но разве можно знать отсюда –
Быть может эти три версты,
Две взятых кровью высоты
Нужны за двести верст, где чудо
Прорыва будет завтра в пять.
Уже в ракетницах ракеты.
Москва запрошена. Ответа
Нет. Надо ждать и наступать.
Он был обычным тверским крестьянином, мой дед, и, само-собой, ничего не знал - ни про Ньютона, ни про – всякие призмы. Он - уже много лет, как умер. Но ведь я – остался.
Комментарии
Комментарий удален модератором
Но в школе в своё время, помню, меня потряс "Реквием" Рождественского. И я так часто его перечитывала, что выучила наизусть. Чем-то зацепило...
Хочется поклониться вашему деду. И вам.
Я деда своего редкий день не вспоминаю. Привычка помнить.
А кланяться - это внешнее, и это порыв. Я не показушница, но если у меня слезы в горле, то я плачу; и поклониться человеку или памяти о нем в знак признательности или уважения мне не претит...
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Симонов был поражен подвигом простых людей, жителей Могилева, которые ВСЕ вышли на защиту города и погибли на Буйничском поле.Поражен настолько, что завещал после смерти его прах развеять на этим полем.И хотя стихотворение "Дожди"написано по другому поводу, но становится понятно, почему Гитлер за "Жди меня" объявил Симонова личным врагом.Настолько сильным было воздействие его поэзии на бойцов, которые верили каждому слову, потому что он говорил их языком и за них.
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Получилось так, что я прочитала вскоре после гибели на службе мужа... И эти пронзительные строчки помноженные на невозможность ничего изменить чуть не свели меня в могилу.
Комментарий удален модератором
Стихотворение услышала впервые И оно понравилось,несмотря на предупреждение,что "не лучшее"..)) Кто знает..что вообще лучшее.
Модест спасибо,что познакомил с неизвестным Симоновым..Но еще более с самим собой.
Вечная Память твоему дедушке.
Которого уже давно нет на этом свете.Но у которого есть Внук.
Внук ,помнящий своего Деда.
С Праздником Победы,Модест!
Всем тем, кому золотых семнадцать,
Кому окрыленных, веселых двадцать,
Кому удивительных двадцать пять.
По-моему, это пустой разговор,
Когда утверждают, что есть на свете
Какой-то нелепый, извечный спор,
В котором воюют отцы и дети.
Пускай болтуны что хотят твердят,
У нас же не две, а одна дорога.
И я бы хотел вам, как старший брат,
О ваших отцах рассказать немного.
Когда веселитесь вы или даже
Танцуете так, что дрожит звезда,
Вам кто-то порой с осужденьем скажет:
- А мы не такими были тогда!
Вы строгою меркою их не мерьте.
Пускай. Ворчуны же всегда правы!
Вы только, пожалуйста, им не верьте.
Мы были такими же, как и вы.
И были горласты в своей правоте,
А если не очень-то были модными,
То просто возможности были не те.
Когда ж танцевали мы или бузили
Да так, что срывалась с небес звезда,
Мы тоже слышали иногда:
- Нет, мы не такими когда-то были!
Мы бурно дружили, мы жарко мечтали.
И все же порою - чего скрывать!-
Мы в парты девчонкам мышей совали,
Дурили. Скелетам усы рисовали,
И нам, как и вам, в дневниках писали:
"Пусть явится в срочном порядке мать!"
И все-таки в главном, большом, серьезном
Мы шли не колеблясь, мы прямо шли.
И в лихолетьи свинцово-грозном,
Мы на экзамене самом сложном
Не провалились. Не подвели.
Жить так, чтоб гордилась тобой страна,
Когда тебе вовсе еще не по росту
Шинель, оружие и война.
Но шли ребята, назло ветрам,
И умирали, не встретив зрелость,
По рощам, балкам и по лесам,
А было им столько же, сколько вам,
И жить им, конечно, до слез хотелось.
За вас, за мечты, за весну ваших снов,
Погибли ровесники ваши - солдаты:
Мальчишки, не брившие даже усов,
И не слыхавшие нежных слов,
Еще не целованные девчата.
Я знаю их, встретивших смерть в бою.
Я вправе рассказывать вам об этом,
Ведь сам я, лишь выживший чудом, стою
Меж их темнотою и вашим светом.
Но те, что погибли, и те, что пришли,
Хотели, надеялись и мечтали,
Чтоб вы, их наследники, в светлой дали
Большое и звонкое счастье земли
Надежно и прочно потом держали.
Стерильными ангелочками?
Ни станцевать, ни спеть, ни сострить,
Ни выпить пива, ни закурить,
Короче: крахмально белея, быть
Платочками-уголочками?!
Кому это нужно и для чего?
Не бойтесь шуметь нисколько.
Резкими будете - ничего!
И даже дерзкими - ничего!
Вот бойтесь цинизма только.
И суть не в новейшем покрое брюк,
Не в платьях, порой кричащих,
А в правде, а в честном пожатье рук
И в ваших делах настоящих.
Но знаю я, если хлестнет гроза,
Вы твердо посмотрите ей в глаза
Так же, как мы смотрели когда-то.
И вы хулителям всех мастей
Не верьте. Нет никакой на свете
Нелепой проблемы "отцов и детей",
Есть близкие люди: отцы и дети!
Идите ж навстречу ветрам событий,
И пусть вам всю жизнь поют соловьи.
Красивой мечты вам, друзья мои!
Счастливых дорог и больших открытий!
Эдуард Асадов.
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Это пришло позже, когда я вместе со всеми растерянно стоял в мокрой и жирной кладбищенской глине.