Концепция возрождения.

На модерации Отложенный

Для организации государственного управления и экономического обеспечения общественного развития необходимо адекватно понимать функции и взаимосвязи общественных институтов. Вкратце всё это может быть представлено в форме матрицы (см. таблицу 1).

Таблица 1. Объективно необходимые взаимосвязи общественных институтов.

 

 При этом необходимо отметить, что если рассматривать историческое прошлое, то все общественные институты выросли из института семьи как из «зёрнышка». И на исторически продолжительных интервалах времени, охватывающих жизнь многих поколений, определяющим фактором развития общества является функционирование института семьи. На более коротких интервалах времени (в пределах жизни одного-двух поколений) определяющим является функционирование института государственности, обусловленное функционированием института семьи, системы образования и науки в период жизни нескольких предшествующих поколений[1].

Организационно-технологический комплекс хозяйственной системы — порождение общества. Особую роль в нём играют техника, технологии и организационные структуры и процедуры, во многом не зависящие от нравственно-этических аспектов культуры и институциональной организации общества, которое использует тот или иной набор технических, технологических и организационных решений. Поэтому экономику, основой которой является организационно-технологический комплекс, мы не отнесли к числу общественных институтов.

Задача экономики — обеспечение нормального функционирования всех вышеназванных общественных институтов: семьи, государственности, системы образования, науки.

Реальность такова, что за какими-то единичными исключениями ни один продукт или услуга, которые мы потребляем, не могут быть произведены в одиночку никем. Иными словами, в основе благополучия общества в целом, его социальных групп и индивидов лежит коллективный труд множества людей, подчас в преемственности нескольких поколений.

И это приводит к необходимости организации управления общественно-экономической формацией как совокупностью общественных институтов, опирающихся на организационно-технологический комплекс, основанный на коллективном труде.

Практически, сказанное выше в разделе 2 означает, что термин «концепция устойчивого развития» (conceptionofsustainabledevelopment), ставший уже «затасканным» и продолжающий оставаться пустым, должен наполниться реальным научно-методологическим управленчески состоятельным содержанием и стать вторым названием Концепции общественной безопасности. Осуществление концепции устойчивого развития предполагает по существу решение тех же задач, которые ставит Концепция общественной безопасности:

  • во-первых, преодоление глобального экологического кризиса и интеграцию цивилизации в процессе её дальнейшего развития в природную среду́ и,
  • во-вторых, сведение к безопасному минимуму внутрисоциальных антагонизмов как в пределах национальных обществ, так и в международных отношениях.

Первое является необходимой предпосылкой для обеспечения второго, а второе необходимо для обеспечения устойчивости процесса воспроизводства населения, обладающего высокими статистическими показателями здоровья и личностного социокультурного развития, что необходимо для осуществления первого. Таким образом, внутрисоциальные и биосферно-социальные процессы в циклической последовательности обуславливают качество друг друга.

Попытки игнорировать биосферно обусловленный характер жизни цивилизации ведут к деградации биосферы до такого состояния, что в остаточной биосфере может не оказаться места биологическому виду «Человек разумный», не говоря уж о том, что деградация биосферы влечёт за собой биологическую (катастрофический рост статистики заболеваемости) и нравственно-психическую деградацию людей в преемственности поколений, что чревато крахом культуры даже при сохранении воспроизводства биомассы «Бандар-Логов». Попытки игнорировать необходимость гуманизации внутрисоциальных отношений, преодоления и искоренения разного рода внутрисоциальных антагонизмов ведут к росту политического экстремизма, не способного к созиданию, и массовой социальной безответственности вследствие деградации культуры, что способно погубить цивилизацию в результате военной или техногенной катастрофы.

Поэтому потребность в осуществлении Концепции общественной безопасности, а равно устойчивого развития является безальтернативной, но эта задача требует адекватного научно-методологического обеспечения как в аспекте социальной психологии (психика движет людьми и обществами) и социологии (объективные закономерности жизни общества оказывают своё неотвратимое воздействие), так и в сугубо экономическом аспекте (человек, выросший в исторически сложившейся культуре, не способен к жизни в природной среде без защиты от неё посредством техносферы, которая воспроизводится и развивается в ходе экономической деятельности).

Непредвзятый историко-политический анализ с позиций достаточно общей теории управления (ДОТУ)[2] функционирования глобальной общественно-экономической формации показывает, что потребность в концепции устойчивого развития была вызвана к жизни распространением в глобальных масштабах либерально-рыночной экономической модели. Необходимость отказа от неё и перехода к более совершенной системе признаётся многими политическими и общественными деятелями (см. Приложение 2).

Реальность такова, что либерально-рыночная экономическая модель способна только к тому, что из поколения в поколение устойчиво воспроизводит массовую нищету и бескультурье, на фоне которых сверхбогатое меньшинство прожигает жизнь и сетует на дикость, озлобленность простонародья и его нежелание работать на систему. При этом в условиях либерального общества с его отсутствием сословно-кастовых ограничений на потребление либерально-рыночная модель порождает гонку безудержного потребления, в которой без пользы и с прямым и косвенным ущербом для общества перемалываются социальные и природные ресурсы, что и породило глобальный экологический кризис. Кроме того, научно-технический и организационно-технологический прогресс в либерально рыночной модели сопровождается тем, что некоторая часть населения становится экономически избыточным и так или иначе уничтожается. Разные эпохи общества отличаются только тем, как уничтожается экономически избыточное население: на виселицах на основании закона о бродяжничестве, как это была в Англии в первую промышленную революцию, либо в процессе бомжевания, как это происходит в России с начала 1990‑х.

Но и плановая директивно-адресно управляемая экономика СССР не была альтернативой либерально-рыночной экономической модели, поскольку многие жизненно необходимые контуры прямых и обратных связей в её системе управления либо отсутствовали изначально, либо были заблокированы под воздействием обособления властной «номенклатуры» от народа на основе весьма специфической корпоративной этики «номенклатуры». Вследствие этого СССР начал отставать в научно-техническом развитии и на его территории также возникли районы экологических бедствий, самым обширным из которых стало Приаралье[3].

В силу этих обстоятельств человечество оказалось перед необходимостью выработки некоего иного образа жизни, который был бы свободен от пороков обеих социально-экономических систем и в котором мог бы быть реализован творческий потенциал людей безопасным для биосферы и общества образом. Процесс выработки этого образа жизни можно назвать «конвергенцией», но при этом следует признать, что возникшая в либеральных обществах в первой половине ХХ века «теория конвергенции» описывает его не вполне адекватно, поскольку наряду с поисками альтернативы капитализму и тоталитаризму марксистского псевдосоциализма изначально решала ещё задачу — сохранения и воспроизводства образа жизни, сложившегося на основе либерально-рыночной экономической модели. Тем не менее, процесс конвергенции двух систем следует признать объективной данностью мировой политической жизни, а концепция устойчивого развития по мере совершенствования её научно-методологи­чес­кого обоснования является средством построения качественно нового образа жизни глобальной цивилизации и её региональных сегментов.

Президент США А. Линкольн выразил своё понимание смысла существования государственности так: «Законная задача правительства — делать для общества людей всё то, что им нужно, но что сами они, выступая каждый в своём индивидуальном качестве, не могут сделать совсем или не могут сделать хорошо»[4]. Это — одно из наиболее точных определений назначения государственности, когда-либо данных в истории. И это — именно то, чем постсоветская государственность заниматься не желает, не умеет и не желает этому учиться.

Действительно, в своей жизни общества сталкиваются с проблемами, затрагивающими более или менее широкие социальные группы, которые люди не в состоянии разрешить, действуя в одиночку либо по-дилетантски на основе эпизодической самоорганизации. Потребность в решении такого рода проблем приводит к тому, что общество порождает государственность — субкультуру осуществляемого на профессиональной основе управления делами общественной значимости на местах и в масштабах общества в целом.

Необходимость отказа от либерально-рыночной экономической модели, диктуемая концепцией устойчивого развития, обязывает государство к принятию на себя функции управления хозяйственной и финансовой деятельностью именно в целях экономического обеспечения устойчивого развития. На эту необходимость ещё полвека тому назад указывал выдающийся американский экономист-практик Дж. К. Гэлбрейт:

«Новый социализм не допускает никаких приемлемых альтернатив; от него можно уклониться только ценой тяжёлых неудобств, большого социального расстройства, а иногда ценой смертельного вреда для здоровья и благополучия. Новый социализм не имеет идеологического характера, он навязывается обстоятельствами»[5].

Это высказывание нуждается в пояснении: Дж. К. Гэлбрейт не был приверженцем советской экономической модели и не пропагандировал её в американском обществе; «социализмом», как можно понять из контекста его книги, он называет любую социально-экономическую систему, в которой государственное управление не просто доминирует в экономике, но доминирует с целью обеспечения экономических и общекультурных интересов широких масс населения. Это предполагает государственное планирование биосферно-экологического и социально-экономи­ческого развития, а также — и государственное регулирование финансово-экономической деятельности в русле государственного плана. И при этом Дж. К. Гэлбрейт не противопоставлял плановую экономику рыночной, что стало в СССР и на постсоветском пространстве главной мировоззренческой причиной пагубной политики, начиная с 1985 г., повлекшей за собой многочисленные социальные бедствия.

В экономике развитых стран, на примере США, он выделял две подсистемы — «рыночную» и «планирующую»[6]. В «рыночной системе» множество фирм действительно функционируют в условиях конкуренции на рынках товарной продукции, соответствующей профилю их специализации. «Рыночная система» включает в себя большей частью мелкий и средний бизнес (главным образом семейный), который в силу своей отраслевой принадлежности и специфики рынков, на которые он работает, не имеет перспектив когда-либо стать крупным.

«Планирующая система» включает в себя большей частью крупные корпорации, которые малочисленны в сопоставлении с количеством фирм, принадлежащих «рыночной системе». Фирмы «планирующей системы» подчинили себе цены на рынках своей продукции и производственные издержки, работают на основе внутрифирменного долгосрочного планирования и внутриотраслевого и межотраслевого сговора о ценах, объёмах производства, политике зарплаты и т.п. Это практически полностью устраняет какую бы то ни было конкуренцию между ними за рынки и покупателей, вопреки культовому блефу о конкуренции как движущем факторе экономического развития. Сговор основан на принципах «само собой разумения», носит неформальный характер и потому не подпадает под действие антимонопольных законов и законов о нечестной конкуренции.

Целью деятельности фирм в «планирующей системе» является не максимум прибыли в краткосрочной перспективе, как это свойственно большинству фирм в «рыночной системе», а приемлемый уровень гарантированных доходов на долгосрочных интервалах времени. В удовлетворении потребностей общества и в разрешении его проблем они участвуют только в тех пределах, которые не мешают решению их главной задачи — получению гарантированных приемлемых доходов на продолжительных интервалах времени.

Если же интересы общества и его проблемы становятся помехой при осуществлении этой цели, то фирмы «планирующей системы» прилагают усилия к тому, чтобы подчинить государство своим корпоративным интересам и навязать их обществу в качестве его смысла жизни. Это нашло своё выражение в широко известном афоризме: «То, что хорошо для Дженерал Моторс, — хорошо и для Америки». Дж. К. Гэлбрейт показывает, что такое положение дел в экономике ведёт к тому, что многие общественно значимые проблемы (как внутрисоциальные, так и экологические) не решаются годами и десятилетиями.

Причина этого в том, что рыночный механизм не обладает способностями: 1) к выявлению проблем, с которыми сталкиваются региональные общества и человечество в целом, 2) к целеполаганию в отношении их разрешения (целеполагание макроуровня, включая и целеполагание глобального характера), 3) к самонастройке на режим осуществления продуктообмена в соответствии с осознанными интересами (целями) социально-экономического развития регионов планеты и человечества в целом. Устранить эти системные пороки либерально-рыночной саморегуляции производства и потребления ни частные предприниматели сами по себе, ни покупатели конечной продукции сами по себе — не в силах в условиях конкурентной среды, формируемой либеральным рынком как в пределах регионов, так и в глобальных масштабах.

Это и вызывает потребность в организации государственного управления, о чём Дж. К. Гэлбрейт писал так:

«По мере того как государство во всё большей мере начинает использоваться в интересах общества (т.е. становится демократическим по существу, а не формально-процедурно: наше пояснение при цитировании — авт.), становится возможным рассмотрение тех реформ, для осуществления которых требуется вмешательство со стороны государства. Эти реформы логически распадаются на три части. В первую очередь существует потребность радикально усилить влияние и возможность рыночной системы, положительно повысить уровень её развития по отношению к планирующей системе и тем самым уменьшить со стороны рыночной постоянное неравенство в уровнях развития между двумя системами. Сюда входят меры по уменьшению неравенства в доходах между планирующей и рыночной системами, по улучшению конкурентных возможностей рыночной системы и уменьшению её эксплуатации со стороны планирующей системы. Мы называем это «новым социализмом». Необходимость уже вызвала к жизни новый социализм в гораздо большем масштабе, чем подозревает большинство людей.

Затем приходит очередь политики в отношении планирующей системы. Она состоит в упорядочении её целей с тем, чтобы они не определяли интересы общества, а служили им. Это означает ограничение использования ресурсов в чрезмерно развитых областях, переключение государства на обслуживание общества, а не планирующей системы, защиту окружающей среды, переключение технологии на службу общественным, а не технократическим интересам. Таковы следующие шаги, которые нужно рассмотреть в стратегии реформ.

И наконец, экономикой нужно управлять. Проблема состоит в том, чтобы управлять не одной экономикой, а двумя: одна из них подчинена рынку, а другая планируется фирмами, из которых она состоит. Подобное управление представляет собой последний шаг при определении общей стратегии реформ»[7].

По нашему мнению следует согласиться с тем, как Дж. К. Гэлбрейт ещё полвека тому назад (1973 г.) оценил потребности развития цивилизации и поставил задачу разрешения проблем. Однако любое управление требует выработки алгоритмики, адекватной намеченным целям. Объективный характер процессов глобализации, конвергенции, общность проблем, с которыми сталкиваются разные общества, обуславливает в перспективе и унификацию алгоритмики государственного управления в разных странах. Соответственно этим обстоятельствам изменяется и характер того явления, которое получило название «лидерство страны». В перспективе «лидерство страны» прежде всего прочего — это лидерство её науки в понимании механизмов генерации разного рода проблем в жизни человечества и в выработке алгоритмики общественного самоуправления (включая и государственное управление), которая позволит разрешить проблемы, унаследованные от прошлого, не создавая новых проблем.

Общая структура алгоритмики государственного макроэкономического управления, осуществляемого в русле концепции устойчивого развития, должна выражать принцип биосферной обусловленности жизни цивилизации. Это обстоятельство обуславливает наличие в структуре алгоритмики различных функциональных блоков, что представлено на рис. 1.

 

 

Рис. 1. Взаимная обусловленность частных управленческих задач
в ходе реализации концепции устойчивого развития.

Рис. 1 нуждается в пояснениях. В каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, интегральный биосферно-экологический показатель — распределение земель между: 1) заповедными зонами с первозданной природой, 2) зонами, в которых природная среда доминирует, но имеет место эпизодическое воздействие цивилизации, 3) сельхозугодьями, 4) населёнными пунктами и 5) промышленными ландшафтами.

Реальная структура землепользования может допускать дальнейшее наращивание в регионе хозяйственной деятельности и численности населения, а может требовать их сокращения и коррекции структуры в интересах оздоровления экологии. В анализе проблематики биосферно-социального взаимодействия можно последовать подходу, предложенному в 1974 г. греческим архитектором С.А. Доксиадисом[8]. Он предлагает шкалу градации ландшафтов, включающую 12 типов, каждый из которых характеризуется степенью угнетения цивилизацией естественно-природных ландшафтов: от первозданной природы до техносферного ландшафта без каких-либо самовоспроизводящихся природных биоценозных включений. Некоторые из 12 предлагаемых им типов могут включать подтипы.

С помощью такой шкалы можно охарактеризовать в целях обеспечения биосферно-экологи­чес­кой безопасности общества любой регион планеты, площадь которого достаточно велика, чтобы на ней можно было выделить «кванты» хотя бы некоторых из типов ландшафтов, предусмотренных классификацией С.А. Доксиадиса.

Анализируя вариативную структуру распределения долей каждого из типов ландшафтов в общей площади территории, С.А. Доксиадис рекомендует в качестве оптимума структуру землепользования, представленную на рис. 1, позволяющую обеспечить как устойчивость биосферы, так и хозяйственную деятельность и быт цивилизации. В оптимальной на его взгляд структуре 40 % площади должны составлять территории, обладающие тем или иным заповедным статусом, на которых хозяйственная деятельность практически полностью запрещена, 42 % — территории, посещение которых людьми признаётся допустимым в целях отдыха и ограниченного ведения хозяйственной деятельности, не нарушающей устойчивости биоценозов в их сложившихся границах, 10,5 % — сельхозугодья, 7,3 % — территории населённых пунктов, транспортных инфраструктур и промышленных предприятий (за исключением тяжёлой промышленности и переработки отходов), 0,2 % — площади под предприятиями тяжёлой промышленности и переработки отходов.

Соответственно на этой основе можно выработать биосферно-экологическую политику государства, одним из аспектов которой является определение биосферно допустимой экологической ниши, которую в каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, может занимать цивилизованное общество (этому соответствуют блоки 1 и 2 в структуре рис. 1). Это предполагает необходимость отказа от исторически сложившегося образа жизни цивилизации путём перехода к ландшафтно-усадебной урбанизации[9], позволяющей поддерживать устойчивость биосферы и воспроизводство здоровых поколений, сочетать в себе удобства городского образа жизни со здоровьем сельского образа жизни, и свободного от недостатков каждого из них при опоре на современные и перспективные технологии и организацию макро- и микро- уровней экономики.

Это открывает возможности к выработке демографической политики государства, которая должна определить количественные и качественные (медико-биологические и социокультурные) показатели, которыми должно обладать население в каждом регионе, а также — параметры миграции населения между регионами, допустимые как с точки зрения бесконфликтности внутрисоциальных отношений, так и в биосферно-экологических аспектах. При этом необходимо понимать, что демографическая политика — фактор, которому должна быть подчинена экономическая политика, а не наоборот (как это имеет место в либерально-рыночной экономической модели), хотя демографические параметры и обуславливают возможности экономической деятельности. Поскольку жизнь цивилизованного общества невозможна без инфраструктур разного рода, то с демографической и биосферно-экологической политикой необходимо должна быть связана инфраструктурная политика (это отражено в блоке 3 на рис. 1).

Анализ с позиций ДОТУ жизни общественно-экономических формаций позволяет все потребности, порождаемые обществом, разделить на два класса: демографически обусловленные, удовлетворение которых безопасно и необходимо для обеспечения устойчивости общественного развития, и деградационно-паразитические, удовлетворение которых наносит прямо или косвенно вред потребителям, окружающим, потомкам, биосфере. Демографически обусловленные потребности предсказуемы на основе биологических и социокультурных закономерностей жизни человеческого общества на десятилетия вперёд. Это обстоятельство позволяет интерпретировать их в качестве вектора целей макроэкономического управления, а деградационно-паразитические — интерпретировать как собственные шумы системы и помехи, индуцируемые в ней извне, и рассматривать производство в их обеспечение в качестве одной из составляющих вектора ошибки управления. Общее представление об алгоритмике прогноза демографически обусловленных потребностей даёт рис. 2.

 

 

Рис. 2. Генерация и прогнозирование демографически обусловленных потребностей.

Демографическая политика может быть представлена как демографическая волна, с которой связаны три матрицы демографически обусловленных потребностей: личностных (DЛ), семейных (DС), инфраструктурных (DИС) (включающих и потребности биосферно-экологической политики государства). Их долгосрочная предсказуемость разрешает неопределённости в отношении задания компонент вектора конечной продукции (правой части уравнений межотраслевого баланса) и даёт возможность построить хронологическую последовательность межотраслевых и межрегиональных балансов продуктообмена и финансового обмена, ведущую к гарантированному удовлетворению демографически обусловленных потребностей (более обстоятельно см. работу ВП СССР «Краткий курс…»).

Структурно алгоритмически эта задача (ей соответствует блок 4 в схеме, представленной на рис. 1) аналогична задаче поражения управляемым снарядом медленно маневрирующей цели. Эта задача успешно решается в ВПК с середины 1950‑х гг. в целях обеспечения противовоздушной, противоракетной и противолодочной обороны, хотя в нашем случае она должна решаться в пространстве параметров большей размерности. Спектр инвестиционных продуктов в составе вектора конечной продукции в таком подходе интерпретируется как вектор управляющего воздействия.

При этом задача планирования — показать те уровни отраслевого производства, ниже которых спектр реального производства не должен опускаться в целях обеспечения устойчивости развития общества. Научно-технический прогресс и нормативно не учитываемые производственные мощности идут в запас устойчивости плана. Если созданы условия для массовой самореализации научно-внедренческих циклов[10], то макроэкономика восприимчива к научно-техническому прогрессу и должна отвечать требованию гибкости и адаптивности к меняющейся техносфере. За исключением устанавливаемых государством цен на товары, принадлежащие базе прейскуранта[11], все прочие цены формируются рынком.

В таких условиях поддержание рентабельности отраслей в задаче гарантированного удовлетворения демографически обусловленных потребностей и обеспечения устойчивого развития общества (с учётом особенностей региональной локализации предприятий) должно обеспечиваться налогово-дотационным механизмом, а платежёспособный спрос населения должен системно защищаться целевыми субсидиями и грантами от уничтожения либерально-рыночным ценообразованием.[12] Дотации, субсидии, гранты могут быть как государственными, так и корпоративными. Кредитно-финансовая система, законодательство о хозяйственной и финансовой деятельности, система стандартизации и сертификации продукции интерпретируются как средства сборки макроэкономической системы из множества административно самостоятельных предприятий, а также как компоненты системы бесструктурного государственного макроэкономического управления[13]. Этому фрагменту алгоритмики государственного управления в русле концепции устойчивого развития соответствует блок 5 в схеме, представленной на рис. 1.

Таким образом, решение задачи осуществления концепции устойчивого развития требует циклической замкнутости в объединяющей их алгоритмике пяти функционально своеобразных алгоритмических блоков, что представлено на рис. 1.

Представленная на рис. 1 общая схема алгоритмики государственного управления, на наш взгляд, позволяет реализовать концепцию устойчивого развития в том смысле, как понятие «устойчивое развитие» было определено ранее.

Если говорить о научно-методологическом обеспечении работоспособности каждого из блоков на рис. 1, то анализ публикаций о теории и практике, относимых к предметной области каждого из блоков, показывает, что проблема не в «непроработанности» каждого из них, а в разрозненности узкоспециализированных научных дисциплин, которые разделены «междисциплинарными пропастями» и в невежестве и управленческой безграмотности управленческого корпуса: политиков, юристов, бизнесменов, топ-менеджеров. В каждой из предметных областей, соотносимых с блоками на рис. 1, к настоящему времени создан научно-методологический задел, вполне достаточный для выявления и решения соответствующих проблем при должной координации с другими предметными областями. Поэтому настало время понять 3 положения:

  1. Людей и научные дисциплины должны объединять «общие области», а не разделять «междисциплинарные пропасти», из которых «выползают» чудовищные бедствия.
  2. Термины «экология» и «экономика» происходят от греческого слова «οἶκος»обиталище, жилище, дом, имущество. Соответственно: в наши дни экология и экономика — две оторванные друг от друга половинки одной научной дисциплины, в которую следует включить и демографию (дом мёртв без живущих в нём и заботящихся о нём и о связанном с ним хозяйстве).
  3. ДОТУ — это та методология, освоив которую, можно преодолеть «междисциплинарные пропасти» и создать «общие области», способные объединить людей и частные научные дисциплины.

И реализовать это понимание надо на практике в течение ближайших нескольких десятилетий в глобальных масштабах, но для этого необходимо развернуть программу НИОКР в целях создания стандартного программно-алгоритмического комплекса обеспечения функционирования в практике реального государственного управления макромодели, представленной на рис. 1.

 

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Приложение 1.

Приложение 2.

 

_________________________________________________
 

[1] В частности, крах Российской империи в 1917 г. во многом был обусловлен пресловутым указом «о кухаркиных детях» (1887 г.), закрывшим доступ к среднему и высшему образованию выходцам из «простонародья» и тем самым лишившим страну дееспособного управленческого корпуса.

Реформы П.А. Столыпина заблокировали возможности развития по тому варианту, который был реализован в Японии после «реставрации Мэйдзи» (1866 г.) по настоящее время: в основе успеха Японии лежит сохранение общинной (по сути общенародной) этики, согласно нормам которой, обязанность всякого человека (от простого крестьянина до императора) — заботиться об общем благе вплоть до жертвенности без какого-либо своекорыстия. Япония пропагандирует эту нравственно-этическую норму и на будущее в своём обществе, ориентируясь прежде всего на молодёжь: см. фильм «Yamato» (Сценарий — Джан Хенми, Дзюнья Сато; режиссёр — Дзюнья Сато; Япония, 2005 г.): http://kinofilms.tv/film/yamato/28991/.

Тем, кто с этой характеристикой общинной этики и проистекающей из неё негативной оценкой реформ П.А. Столыпина не согласен, — следует подумать о том, что не надо отождествлять общинность (в которой есть место личностному творческому началу и инициативе) со стадностью (для которой личностное своеобразие — нечто неуместное), и соответственно — не надо культивировать антиобщественный индивидуализм и стадность.

[2] Достаточно общая теория управления. Постановочные материалы учебного курса факультета прикладной математики — процессов управления Санкт-Петербургского государственного университета (1997-2003). — Новосибирск, 2007. — 408 с.; а также интернет-ресурс: http://dotu.ru/2004/06/23/20040623-dotu_red-2004/.

[3] Аральского моря ныне нет: есть солончаково-гербицидная пустыня вокруг «лужи», площадь которой составляет порядка 20 % от площади зеркала моря в начале 1960‑х гг. См.:

  • «Аральское море»: http://enrin.grida.no/htmls/aralsoe/aralsea/russian/arsea/arsea.htm;
  • «Аральское море и причины его гибели»: http://lifeglobe.net/blogs/details?id=484.

[4] Рузвельт Ф.Д. Беседы у камина. — М.: ИТРК. 2003. 408 с. — С. 83. (см., например: http://lib.rus.ec/b/104207; http://www.modernlib.ru/books/gelbreyt_dzhon/ekonomicheskie_teorii_i_celi_obschestva/).

[5] Гэлбрейт Дж. К. Экономические теории и цели общества. — М.: Прогресс. 1976. (J.K. Galbraith. Economics and the Public Purpose. 1973). — Гл. XXVII. 

[6] Гэлбрейт Дж. К. Экономические теории и цели общества. — М.: Прогресс. 1976. — Гл. V.

[7] Гэлбрейт Дж. К. Экономические теории и цели общества. — М.: Прогресс. 1976. — Гл. XXI.

[8] Более обстоятельно см.: Методы обоснования программ устойчивого развития сельских территорий: моногр. / Под ред. В.И. Фролова. СПб гос. архитект.-строит. ун-т.; — СПб. 2011. — 464 с. — С. 324-328. (http://ruidea.org/index.php?option=com_docman&task=doc_details&gid=163&Itemid=218).

[9] Ландшафтно-усадебная урбанизация — это одно-, двухэтажная Россия небольших поселений с усадебной застройкой, интегрированных в природную среду и утопающих в зелени садов. По этой теме в интернете есть множество публикаций: достаточно набрать в поисковике «ландшафтно-усадебная урбанизация».

Кроме того опубликовано в интернете: http://homeland.3dn.ru/load/koncepcija_obshhestvennoj_bezopasnosti/knigi_drugikh_avtorov/velichkl_v_m_efimov_v_a_puti_sovershenstvovanija_upravlenija_innovacionnym_razvitiem_i_modernizaciej_strany/33-1-0-122.

[10] Величко М.В., Ефимов В.А. Управление социально-экономическими системами в условиях модернизации: http://homeland.3dn.ru/load/koncepcija_obshhestvennoj_bezopasnosti/knigi_drugikh_avtorov/velichkl_v_m_efimov_v_a_puti_sovershenstvovanija_upravlenija_innovacionnym_razvitiem_i_modernizaciej_strany/33-1-0-122.

[11] База прейскуранта — малочисленная группа товаров, значительный рост цен на которые влечёт за собой рост себестоимости производства (и соответственно — цен) всех остальных продуктов.

[12] Тем, кто возражает против сказанного и настаивает на том, что «плоская шкала» налогов — решает все задачи экономической политики, предлагаем заблокировать руль в своём автомобиле и попробовать доехать на нём куда-нибудь (только не надо выключать зажигание во время движения по дорогам, чтобы не нанести вреда окружающим).

[13] «Бесструктурное управление» — термин “Достаточно общей теории управления”.

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Приложение 1.

Приложение 2.