Чернобыль как бомба под СССР-3

Первая частьhttp://oldgoro.livejournal.com/50790.html

Вторая частьhttp://oldgoro.livejournal.com/51103.html

            Срок спытаний реактора 4-го блока ЧАЭС,  намеченных на 25 апреля, из - за требования диспетчера Киевэнэрго не снижать мощность отложен. С разрешения директора станции, согласно утвержденной программе испытаний после необходимой подготовки дежурная смена операторов приступает к испытаниям по выбегу турбогенератора.


             Имеем тревожную фазу изменения ранее намеченного важного технологического мероприятия по выводу реактора в режим остановки с предварительным испытанием системы аварийной безопасности (возможности турбогенератора на холостых оборотах с отключенной подачей пара от заглушаемого реактора, обеспечить питание главных циркуляционных насосов ГЦН, которые обеспечивают охлаждение реактора). 
            Установлена ли личность диспетчера и причина нештатного требования по ВНЕЗАПНОМУ снижению мощности, ставящее под вопрос проведение испытаний без нарушения плана и регламента? Отметим важный момент. К испытанию готовились, на БШУ была заранее смонтирована нештатная кнопка и отключены системы аварийного охлаждения реактора. Были привлечены СТОРОННИЕ специалисты разработчика турбогенератра предприятия «Донтехэнерго», Геннадий Петрович Метленко и два его помощника, находившихся в соседних неоперативных помещениях БЩУ. 
            Поскольку реактор планировался к останову, реактивность реактора была низкой, но в регламентных пределах. В момент происшествия на блочном щите управления 4-м энергоблоком в это время находились: начальник смены блока Александр Акимов, старший инженер управления реактором Леонид Топтунов, заместитель главного инженера по эксплуатации Анатолий Дятлов, старший инженер управления блоком Борис Столярчук, старший инженер управления турбиной Игорь Кершенбаум, заместитель начальника турбинного цеха блока № 4 Разим Давлетбаев, начальник лаборатории Чернобыльского пусконаладочного предприятия Петр Паламарчук, начальник смены блока Юрий Трегуб, сдавший смену Акимову, старший инженер управления турбиной из предыдущей смены Сергей Газин, стажеры СИУРа из других смен Виктор Проскуряков и Александр Кудрявцев. 
            У всех вышеперечисленных работников были и необходимые, знания и опыт и способности для выполнения своей работы, и как показали последующие события и самоотверженность. Говорить о некомпетентности Дятлова, Акимова и Топтунова также не приходится, все действия, которые ими были предприняты, соответствовали и регламенту и программе испытаний. Подъём мощности реактора после его отравления происходил постепенно с регламентными перерывами. Ничто не предвещало беды.
             Да, обстановка была нервная, связанная с вводными диспетчера нарушившими установленный распорядок и, как утверждает С.Г. Покровский неким звонком из Москвы с требованием о немедленно проведении испытания, но не более. Документов, подтверждающих эти требования и звонки нет. Выделим аварийную фазу происшествия, когда мощность реактора начала расти, сначала постепенно, а затем всё больше и больше. Реактор управляется, грубо говоря, посредством движения в технологических каналах соответствующих конструктивных элементов-стержней, гасящих цепную реакцию, происходящую в реакторе под действием «медленных» тепловых нейтронов. h t t p://www.youtube.com/watch?v=nPsDCYrlhsE&feature=related 
              Положения стержней посредствам аппаратуры (сельсинов) фиксируется оператором. Параметры реактора выводятся на индикаторы приборов контроля и на распечатках системы ДРЕГ в цифровом и аналоговом режиме. Несоответствие действительного значения параметра наблюдаемому на приборе могло повлечь и неправильные действия персонала, в данном случае такие, как ошибочные действия по выводу критического количества стержней из активной зоны, так и запаздывание с включением аварийной защиты. Имеем ситуацию подмены тревожной фазы - нормальной, кульминационную – аварийной. 
            Для это требовалось всего-лишь создать соответствующую беспокойную, запутанную и нервозную административную обстановку в смене при испытаниях и должным образом откалибровать показания приборов. Не надо ничего взрывать и портить, гораздо эффективнее воздействовать на персонал в нужном ключе, и природная ответственность и исполнительность атомщиков сделает всё сама, а затем их чувство вины и честность скроет преступный замысел его исполнителей за сонмом версий теорий и разоблачений. 
            Вот здесь записи академика Легасова становятся действительно бесценными.

В пользу предлагаемой версии говорит вся трагическая и героическая с одной стороны и преступная с другой совокупность последующих событий. Главное и ключевое преступное действие сокрытие, засекречивание, замалчивание всей информации по аварии. 
            Я утверждаю, что несмотря на многочисленные публикации протоколы и заявления информация о случившемся в полном и объективной объёме была и в отделе как ЦК, так и в КГБ. Предоставим слово академику:
    
           К нашему или, по крайней мере, к моему удивлению Правительственной комиссии не было доложено сколь не будь точной обстановки, которая сложилась и на самой станции и в городе. Точно было доложено только то, что это произошло на 4-м блоке ЧАЭС во время проведения внештатного испытания работы турбогенератора 4-го блока в режиме свободного выбега. Во время этого эксперимента произошли последовательно два взрыва и было разрушено здания реакторного помещения. Пострадало заметное количество персонала. Цифра была еще не точна, но было видно, что в масштабе сотен человек получили лучевое поражение… Сразу стало видно, что руководство атомной станции и руководство Минэнерго, какое там присутствовало, ведут себя противоречиво.

           В книге Медведева «Чернобыльская тетрадь» написано, что все дозиметры, 4-го блока были, либо недоступны персоналу, либо сломаны, либо зашкаливали из-за маленькой шкалы. Как такое могло произойти, в том время, как на соседних блоках всё было согласно штатному расписанию? В этой же книге с высокой художественностью описаны причины ВНЕЗАПНОЙ потери рассудка Дятловым Акимовым и Топтуновым, которые так и не поняли, что произошло, несмотря на очевидную картину взрыва реактора! 
          Кто дал команду пожарным идти на верную смерть в попытках загасить пожар, в то время, как вода только стимулирует реакцию ядерного топлива, происходившую внутри реакторного цеха? Да, ценой своих жизней люди выполнили долг и приказ, загасили горевшие конструкции и обломки немного предотвратили выброс радиоактивности с продуктами горения, но это же капля в море. 
          Повторюсь и подчеркну, что степень опасности и масштаб происшествия был доложен и понятен всем ответственным лицам уже утром 27 апреля. Тем не менее, с эвакуацией населения Припяти тянули, подвергая людей нарастающей опасности для чего? 
          Опять от глупости и безалаберности? А идея с первомайской демонстрацией в Киеве, когда сам Щербицкий вышел на Крещатик со своими внуками во исполнения воли Горбачёва «не сеять панику» и проводить первомайскую демонстрацию!? Решение о проведении демонстрации принималось Горбачёвым лично на заседании политбюро ЦК, которое состоялось в Москве 29 апреля и было полностью посвящено аварии на ЧАЭС.Примечательно заявление Бобкова первого заместителя председателя КГБ Чебрикова, ответственного за контрразведку. Самого Чебрикова на заседание не пригласили.
           "Диверсия исключается. Но беспечность, неграмотность, неготовность поражают. Люди не знали, с чем они столкнулись. Нельзя отдавать судьбу атомной энергетики в руки одного человека. Опасность АЭС — еще и в том, что и там главное — «выполнить» план любой ценой, в ущерб безопасности за ее счет... как на обычном заводе у нас. И гонка в строительстве АЭС, и с захоронением отходов не решено — на некоторых АЭС «сверхнормативные» запасы. Хоронят по уплотненному варианту. В районе Челябинска заражено озеро. Случись ураган или смерч — беда на всю округу". 

      Один из руководителей КГБ через три дня после происшествия делает подобные тенденциозные заявления мажущие наотмашь всю атомную отрасль! Как видно из орг. Структуры КГБ, в ведомстве Бобкова была контрразведка и контроль за деятельностью АЭС. Кто будет признаваться в собственных, пускай и маловероятных упущениях? Разве можно за 3 дня с момента аварии провести комплекс ОРМ позволяющий точно и безопелляциоyнно установить причину происшествия, споры по которой идут до сих пор?! В лучшем случае это заявление можно оценить, как перевод стрелок, в худшем, как сокрытие соучастия или того хуже - его организации. Продолжение следует.