Была ли перспектива у социализма?

Два события заставили взять в руки перо. Двадцатилетний юбилей российской банановой революции (удачное название, придуманное гайдпаркером) и очередной эпилептический припадок развитого капитализма, потрясший биржи, банки и обывателей. И если причины очередного кризиса капитализма давно и хорошо объяснены наукой, то причины победы банановой революции скрывает толстый слой лжи.

Никогда еще так не врали и победители, и побежденные, описывая события двадцатилетней давности, вникая в детали баталий и оставляя без внимания глубинные причины скорбных событий. Портрет Карла Маркса на страницах школьных учебников по экономике в ФРГ печатают рядом с портретом Адама Смита, продажи "Капитала" оставляют далеко позади продажи бестселлеров во всех западных странах, ученые всех стран признают научные заслуги Маркса и учатся у него. И все это потому, что он не умел врать.

«Нам нравится эта работа, называть вещи своими именами» - писал Маркс. Но с тех пор в науку пришло столько лгунов, готовых за мзду утверждать что угодно, что люди, говорящие элементарную правду выглядят идиотами.

Теперь о причинах победы наших доморощенных «демократов». Вспомним строки из МАНИФЕСТА: «Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции даже самую упорную ненависть варваров к иностранцам».

Горько сознавать, что цена и качество наших товаров поставили нас в положение тех самых побежденных варваров. И выяснять нам нужно только одно – почему мы не смогли победить капиталистов в производстве тех самых товаров, которые стали приманкой для наших людей, и которые, по сути, переманили их на сторону капитализма.

Вспомним спор между Лениным и Плехановым, накануне Октябрьской Революции. «Мельница истории еще не смолола муки, из которой будет испечен пшеничный пирог социализма. Должно пройти время, прежде чем страна будет готова к буржуазно-демократической революции, а после того, как капитализм в России завершит свою цивилизаторскую работу,- и к социалистической».

Как чистый теоретик - марксист, Плеханов был прав. Отсталая Россия не была готова не только к социализму, но и к обычной по тем временам демократии для буржуев. Что и показала февральская революция, от которой империя рассыпалась, как карточный домик. Но не знал Плеханов да и Ленин не знал другого: не только лапотная Россия, но и самые передовые страны не были готовы тогда к созданию социалистического способа производства.

Не знал Плеханов и того, что победивший пролетариат, обобщивший средства производства, может выполнить ту цивилизаторскую миссию, какую не выполнил недоразвитый капитализм. И он ее выполнил. Какой ценой? Об этом можно бесконечно спорить, нельзя только вернуться назад.

Для низших слоев, прорвавшихся к образованию и ставших самолетостроителями и станкостроителями, цена эта была приемлема, для высших слоев, потерявших собственность, – неприемлема в принципе. Сегодня новые буржуа стали богатыми, однако нация самолетостроителей превратилась в нацию сторожей. Приемлема ли цена такого обогащения?

В дни великой депрессии, когда весь цивилизованный, капиталистический мир корчился в тисках кризиса и искал выход в войне, плановое общественное производство бурно развивалось и демонстрировало свое превосходство. Победа в великой войне только подчеркнула его преимущества. И на фоне этих побед на поверхность выползло сообщество негодяев, делавших свою карьеру на прославлении преимуществ социализма. Возникла так называемая экономическая наука, присвоившая себе право руководить строительством социализма, но генетически не имевшая для этого научного инструментария. Возникли институты, научные школы, появились академики, доктора, кандидаты наук и прочая научная братия, прочно присосавшаяся к корыту с бесплатным кормом.

«В обществоведческих институтах полным ходом шел естественный отбор, в котором главным фактором выживания был конформизм» - свидетельствует заместитель председателя ЦБ господин Улюкаев ученый–политэконом. Из этого гнездышка выпорхнули такие отъявленные научные негодяи, как Гайдар и Чубайс, которые, не моргнув глазом перешли от кормушки с социалистическим кормом к другой кормушке с кормом намного более жирным. Вместе с ними перебежало практически все научное стадо.

Пока наша экономическая наука укрепляла свои позиции и обставляла мебелью кабинеты, в развитых странах Запада и в СССР кончились резервы экстенсивного роста и математики с инженерами принялись искать выход. На Западе была создана информационная инфраструктура: компьютеры, спутники связи, автоматические системы управления производством и с их помощью Запад перешел на рельсы интенсивного роста. А поскольку другого способа перехода к интенсивному развитию не существует, то и советские ученые-кибернетики предложили создать такую же точно систему, намного более эффективную при плановом производстве.

Но создание информационной инфраструктуры делало безработными ученых-экономистов и они приложили все усилия и максимум подлости, чтобы она не была создана. И после отказа власти от проекта Глушкова, началось отступление социализма. Чем оно кончилось общеизвестно.

Проект Глушкова стоил дороже чем атомный и ракетный проект вместе взятые, но безопасность страны и дальнейшее строительство социализма он гарантировал. Если бы Сталин вместо ракетно - ядерного щита приказал создавать конницу, то эффект был бы точно такой же. Высшее руководство страны в лице премьера Косыгина польстилось на дешевизну проекта очередной экономической реформы и отказало в создании информационной инфраструктуры, обрекая тем самым государство и весь соцлагерь на деградацию.

Теперь в ранг аксиомы возведено утверждение: социалистический способ производства вчистую проиграл соревнование с капиталистическим способом. Но это очередная «научная» ложь. Социалистический способ производства никому ничего проиграть не мог по той простой причине, что его в природе до сих пор нет.

Капиталистический способ производства возник стихийно на основе «естественных» экономических законов, определяющих как его достоинства, так и его недостатки. Историческая задача социализма состоит в создании нового более производительного способа производства лишенного «естественных» рыночных недостатков. Задача эта решена не была. Более того , экономическая наука до сих пор не дала даже научного определения социалистическому способу производства.

Да и как она могла его дать? Ведь этот способ обязан быть более производительным, чем предыдущий, следовательно он, как минимум, должен иметь то же оружие. А наша славная «наука» сделала все возможное, чтобы это оружие социализм получить не смог.

Из опыта капиталистического производства можно сделать единственный верный вывод: без информационной инфраструктуры социалистический способ производства родиться просто не может. Тут нет нужды описывать суть этого способа и все его преимущества, достаточно сказать только, что ни один правящий болван не смог бы отклониться от проекта создания этого способа, если бы этот проект был.

Слово болван, безусловно, относится к Горбачеву, но и Косыгин, поверивший академику-проходимцу, недалеко ушел.

Так деградировал ли социализм? Нет. Деградировала наука, деградировала власть, деградировали борцы за светлое будущее, превратившись в мещан. А социализм побеждает, теперь уже в масштабе планеты. И не потому, что он вооружил себя сам, а потому что старый строй отбрасывает копыта. На наших глазах. И потому, что он успел создать для нового строя то оружие, которого ему не хватало – информационную инфраструктуру. А задача настоящей науки – научить нас пользоваться этим оружием. И научить отличать правду от лжи.