8. Труд как действительная причина господства наследственной собственности. Часть 2.

На модерации Отложенный

Ты работал собственник; но что есть общего между трудом, который является твоим долгом, и присвоением вещей, принадлежащих всем. Разве ты не знал, что господство над землей нельзя захватить, так же как господство над воздухом и светом и мыслями людей.

- Я не только захватил, - кричит он в ужасном волнении, - я работал, я производил, улучшал, изменял, созидал! Этот дом, это поле, эти деревья дело моих рук: я превратил дикий кустарник в виноград, лесное дерево в смоковницу; я теперь собираю урожай с бесплодной прежде земли; я удобрил землю своим потом, я платил тем людям, которые умерли бы с голоду, если бы не работали вместе со мной. Никто не облегчал моего труда и моих расходов, и я ни с кем не хочу делиться.

Ты работал, собственник! Зачем же ты говорил о первоначальном захвате? Разве ты не был уверен в твоем праве, неужели ты надеялся обмануть людей и справедливость? Торопись с изложением твоих средств защиты, ибо приговор будет безапелляционный и ты знаешь, что дело идет о возвращении взятого.

Ты работал; но что есть общего между трудом, который является твоим долгом, и присвоением вещей, принадлежащих всем. Разве ты не знал, что господство над землей нельзя захватить, так же как господство над воздухом и светом.

Ты трудился! Но разве ты не заставлял трудиться других? Каким образом они потеряли, работая для тебя, то, что ты приобрел, не работая для них?

Ты трудился. Отлично! Посмотрим, что ты сделал. Мы будем считать, мерить, взвешивать; это будет Валтасарово взвешиванье, ибо я клянусь тебе этими весами, отвесом и наугольником, что если ты себе каким бы то ни было способом присвоил труд другого, то ты вернешь все без остатка.

Итак, принцип завладения оставлен.

Теперь не говорят уже: земля принадлежит первому, завладевшему ею. Собственность, вытесненная из первой своей позиции, отбрасывает свою старую отговорку; справедливость, устыдившись, отрекается от своих утверждений. И этот процесс общественной философии совершился лишь очень недавно.

Пятьдесят веков понадобилось для искоренения одной-единственной лжи; сколько санкционированных захватов, прославленных нашествий и получивших благословение побед произошло за это время!

Сколько отсутствующих были лишены своего достояния, сколько бедных было изгнано, сколько голодных оттеснено смелым и проворным богатством.

Сколько зависти и войн, какие пожары, какая бойня между народами!

Теперь наконец, благодаря времени и разуму, землю перестали считать призом. Когда нет других препятствий, то есть место для всех людей на земле. Каждый может привязать свою козу к изгороди, погнать корову на пастбище, засеять клочок поля и печь свой хлеб на собственном очаге.

Впрочем, нет, не каждый это может. Я слышу со всех сторон крики: слава труду и промышленности! Каждому по его способности и по его произведениям.

И я вижу, что три четверти рода человеческого снова обездолены; можно подумать, что труд одних направляет дождь и град на труд других.

"Проблема разрешена! - восклицает г. Геннекен. - Собственность, дочь труда, может пользоваться настоящим и будущим только под эгидой законов; она ведет свое происхождение от естественного права, силу свою получила от права гражданского, и из комбинации двух понятий: труд и покровительство - возникло положительное законодательство..."

Итак, проблема разрешена. Собственность - дочь труда? Но что же такое право приобретения, право наследования, право дарить и т. д., если это не право сделаться собственником путем простого завладения.

Что такое ваши законы о совершеннолетии, об опеке, об освобождении от нее, о лишении прав, если это не условия, на основании которых тот, кто уже трудится, приобретает или теряет право оккупации, т. е. собственности?

Не имея возможности теперь заняться подробным обсуждением кодекса, я ограничусь рассмотрением трех предрассудков, приводимых чаще всего как доказательства в пользу собственности:

1) присвоение или возникновение собственности благодаря владению;

2) признание общества и

3) давность.

Затем я прослежу, к чему ведет труд, как в отношении положения трудящихся, так и в отношении собственности.