Массовая истерия как оружие борьбы с толерантностью

Приехала с радио «Говорит Москва». У них новая дискуссионная программа с Верой Кузьминой. Думала, почирикаем вдвоём о правах подростков, оказалось, есть ещё два героя – Николай Бурляев и симпатичный молодой психолог Антон Сорин.
Крутились вокруг трёх сюжетов :
Шестнадцатилетняя дочка Заворотнюк выложила себя в интернет в купальнике;
Родители не могут положить лечиться от наркомании по закону ребёнка с 15 лет без его согласия;
Папаша насильно отправил в клинику подростка, объявившего, что он гей, сказал, лучше ты будешь овощем, чем геем, и парня закалывают психотропными ( этот сюжет я подсказала редактору из блога Натальни Радуловой).

Ясное дело, что тело шестнадцатилетней Заворотнюк принадлежит ей самой, а не её мамаше, обществу, государству, РПЦ и остальным игрокам политической реальности – 16 уже даже возраст согласия.
Ясное дело, что лечения от наркомании без желания наркомана человечествово не придумало, а посадка на цепь и закалывание препаратами является не лечением, а преступлением.
Ясное дело, что если возникнут адреса и явки истории с папашей, отправившим сына в клинику, папаше и клинике грозит жирный список статей от похищения и удержания человека, до нарушения медицинских инструкций, по которым в нашей стране совершаются все медицинские манипуляции. Лишение родительских прав тоже не задержится!
Николай Петрович Бурляев, конечно же устроил в студии православный спектакль; звонившие либо фильтровались, либо на это радио звонят одни неликвиды; но, как мы с молодым психологом не пытались напомнить, что сидим в 21 веке и живём в постиндустриальном обществе, ничего не помогало.
Просто массовая истерия.

И вот сейчас она продолжается в «Честном понедельнике», на который меня позвали, а потом спохватились и передумали. Появилась Стебенкова, перебежавшая когда-то из СПС в партию власти и перелицевавшая все свои месседжи. Для либералов она слишком провинциальна, а бороться с абортами, Ксенией Собчак и геями вполне адекватно её выражению лица и объёму словарного запаса. Ответить на вопросы Минаева бедняжка не смогла, и, как справедливо заметил Минаев, отвечая в московской думе за медицину, Стебенкова прославилась не этим, а дешевым православно-клубничным пиаром.
Вот уже друг моей молодости Проханов рассказал, что у геев свои авианосцы, а Марков пообещал лекарства от гомосексуализма. Теперь доярка, утверждающая, что у неё три образования, но с трудом говорящая по-русски, как городская сумасшедшая вопит, что геи – это трупы смердящие. Почти не дают говорить Сергею Агаркову, который единственный в студии понимает в теме. Митрофанов весело стебается, обаятельнейший Соседов затыкает, многодетную дурищу, не дающую смотреть детям телек и уверенную, что слово «нравственность» каким-то образом связано с её убогим внутренним миром.
Короче КВН. Но, ничего, придёт ВТО, ВТО нас рассудит.)

Когда вижу доярок в красных кофточках, кричащих "мы народ защитим Русь святую", хочется им напомнить, что на молитвенном стоянии, как не свозили с Подмосковья, насчитали 0,28 процента населения Москвы, если ориентироваться на провалившуюся перепись, где получилось 14 млн. А по потреблению в Москве ней живёт 20 млн, так что даже не 0,28...