ПРЕДИСЛОВИЕ
Мы живем в мире, где нас окружают миллионы людей, а мы, порой, так и остаемся одинокими. Почему же? Жизнь летит так стремительно, что у людей, вращающихся в привычном водовороте событий и уставших от одиночества, не остается другого шанса, как использовать всевозможные социальные сети, отдаваясь во власть иллюзий, чтобы найти себе либо собеседника по душе, либо друга, либо ту пресловутую «половинку», о которой многие так тоскуют, даже и не зная, существует ли она вообще.
Это рассказ о том, как современные технологии вторгаются в нашу жизнь навязчиво и бесцеремонно. О том, как они влияют на человеческие отношения и судьбы, и что из этого получается. Героев этого рассказа - Рому и Наташу разделяют тысячи километров. Они реальные люди, достаточно взрослые, каждый из них со своим жизненным багажом и историей. Для того, чтобы лучше понять ту неповторимую суть взаимоотношений, которые сложились между нашими героями, и все то, что произошло между ними, ваш покорный слуга уделил столь пристальное внимание описанию характеров героев и их образа жизни. По этическим соображениям в истории отчасти изменены лишь имена некоторых персонажей. Все остальное имело место быть в реальной жизни и, думается, многие смогут найти нечто близкое для себя в лицах характеров этого рассказа.
От автора
Слезы?
Нет, это дождь.
Больно?
Нет, все в порядке.
Вместе? Увы, но мы врозь.
Сны? Мне они не понятны.
Память? Ее не сотрешь.
Сердце? Разбито не склеишь.
Мысли? Они все с тобой.
Чувства? Их не изменишь…
Она:
Ее любовь была похожа на мчащийся на полной скорости состав, сметающий все на своем пути, сошедший с тормозов и не знающий своего конечного пункта назначения. Она же была в нем машинистом, начавшим подкидывать уголь в топку маленькими пригоршнями, еще не зная как управлять этой махиной и куда ей ехать, и теперь уже, сломя голову, закидывала туда уголь доверху полными лопатами, все больше и больше уже не в состоянии остановиться. На недоуменные вопросы, которые она задавала сама себе в этой гонке, - что же она делает, почему она это делает, и надо ли это делать вообще она, не задумываясь отвечала только, - Да, да, и еще раз да.
Он:
Его любовь была похожа на упряжку лошадей в повозке, пытающихся помчаться во весь опор, а сам он был кучером, пытающимся догнать тот самый состав, но сдерживающим лошадей в смятении, сомнениях и страхе перед бездной, зияющей впереди. Его любовь была наполнена болью и страданием, желанием и непониманием, вопросами, счастьем и плачем, темнотой и тупиком, маячившими впереди. Но любовь боролась за себя, несмотря на свои заведомо проигрышные позиции, боролась с непреодолимыми реалиями жизни, боролась с преградами и, в конце концов, победила, но победила, как оказалось, саму себя.
ГЛАВА I. Наташа
Наташа стояла у окна и всматривалась вдаль, в холодную зимнюю стужу, словно пытаясь разглядеть что-то там вдалеке. Снег кружился огромными пушистыми хлопьями, вокруг не было видно ни зги, но небо почему-то было не черным, а завораживающего темно-синего цвета и светилось оно каким-то волшебным мерцающим светом, накатывающимся на нее волнами необычайного спокойствия и блаженства. Красота за окном была чарующей. На спину Наташи спадала длинная, красиво сплетенная толстая коса, а на самой было надето длинное крахмально-белое платье до щиколоток. Наташа с удивлением окинула взглядом всю себя и, словно не узнавая, провела руками по платью, обернулась, завела руки за голову, потрогала косу. Но взгляд ее оставался прикованным к окну – к этому чарующему танцу снежинок, а вокруг все было наполнено таким безмятежным спокойствием, которое она никогда прежде не ощущала. Однако, несмотря на это, чувство это казалось ей очень знакомым. Ей было хорошо. Ей было очень хорошо. Она давно так хорошо себя не чувствовала. Она чувствовала уверенность в чем-то, но в чем, она пока не могла понять. Она узнавала и одновременно не узнавала себя, но чувство блаженства и радости на душе пересиливали все остальные ощущения. Ей не хотелось отрывать взгляда от этой волшебной картины, не хотелось отходить от окна. Ей хотелось раствориться в этой чарующей картине и самой лететь в темную бездну пушистой снежинкой.
Вдруг, вдали появилась белая яркая точка, не похожая на все остальные снежинки и, более того, точка эта приближалась, становясь все больше и больше. Наташа прищурилась. Точка постепенно превратилась в маленького коня, который галопом скакал к ней по небу, увеличиваясь в размерах. Наташа инстинктивно поднесла ладони ко лбу, сложив их козырьком, чтобы получше разглядеть происходящее. Верхом на коне показался всадник, одет он был во все белое, а голова его была покрыта мягкой голубой шапочкой в форме восточного шатра, прошитой вдоль тонкими золотыми нитями, со сверкающим камнем в лобовой части. Всадник подгонял скакуна, вонзаясь шпорами в ему бока, и энергично взмахивал локтями, ухватившись за уздечку. Он становился все больше и больше, и уже можно было разглядеть его лицо. Наташа открыла глаза еще шире. Всадник улыбался и что-то кричал ей. У Наташи замерло сердце, по телу забегали мурашки, а с головы до ног дрожью прокатилась приятная теплая волна. Возникло доселе неведомое ощущение, что происходит то, чего она так долго ждала, ждала всю жизнь, а вся ее предыдущая жизнь предстала перед ней как одно беспрерывное и долгое мучение в заточении, но которое должно вот-вот закончиться. Дышать стало легче и свободнее, воздух стал чистым и прохладным, и, будто бы очистившись от лишней сдавливающей дыхание скверны, стал наполнять ее легкие приятной и сладостной негой. Всадник был уже совсем близко, и тут она, наконец, услышала, что он кричал, а он кричал ей, радостно махая руками, - Герда, Герда..! Наташа разомкнула было губы, чтобы крикнуть в ответ, - Ка…
- М-ам-м, м-ам-мочка, вставай! – Машуля стояла у изголовья ее кровати и теребила Наташу за плечо, - м-ам-м, узе светло, - ее рожица расплылась в улыбке, - ну вставай зе..!
Все еще не понимая, что происходит и где она находится, с трудом разомкнув веки, Наташа открыла глаза. Машулина мордашка смешно съежилась, потом вытянулась и сладко зевнула. Она стояла и теребила Наташино плечо все сильней, - М-ам-м, ну м-ам-м, мне в школ-лу…, говорила она, сложив брови грустной дугой. Наташа посмотрела на себя – одета она была так же, как и всегда. На ней была надета теплая байковая пижама, и находилась она в своей кровати на втором этаже дома, доставшегося ей вместе с тремя детьми после развода с мужем. Она инстинктивно бросила взгляд на окно – там висели привычные, толстые шторы цвета кофе с молоком. «М-да», - подумала она, в душе все еще ощущая быстро улетучивающееся состояние блаженной неги, спокойствия и полноты жизни, которые она только что испытывала.
Машеньке - ее младшей дочке было семь лет, но она почти не разговаривала, однажды замолчав после сильного стресса, перенесенного во время одного из громких скандалов, учиненного бывшим мужем Наташи - Машенькиным отцом. Слова давались ей с трудом, а врачи не могли сказать что-то определенное или помочь чем-то существенным, дружно рекомендуя уповать лишь на время. Наташе только и оставалось, что уповать на время и определить Машеньку в спецшколу для детей с физическими недостатками.
Сон, вернее те ощущения, которые Наташа испытала во сне, быстро улетучивались. Реальность вступала в свои права, но образ всадника в белых одеждах все еще маячил перед ее глазами. «И почему именно Герда?» - с удивлением думала она, накидывая на себя халат и поправляя волосы. «Я Герда, умора» - засмеялась она. Взяв Машулю за руку, она отвела ее вниз по лестнице на первый этаж, где их дожидались еще двое – Настя 12–ти лет и Дима – 10-летний попрыгун с массой фантазий, энергии и детских иллюзий, впрочем, как и большинство мальчишек его возраста.
Сон, вернее те ощущения, которые Наташа испытала во сне, быстро улетучивались. Реальность вступала в свои права, но образ всадника в белых одеждах все еще маячил перед ее глазами. «И почему именно Герда?» - с удивлением думала она, накидывая на себя халат и поправляя волосы. «Я Герда, умора» - засмеялась она. Взяв Машулю за руку, она отвела ее вниз по лестнице на первый этаж, где их дожидались еще двое – Настя 12–ти лет и Дима – 10-летний попрыгун с массой фантазий, энергии и детских иллюзий, впрочем, как и большинство мальчишек его возраста.
- Вставайте сони, в школу опоздаете, - бросила им на ходу Наташа, - я выезжаю через час, ждать не буду. Во дворе залаяла собака, что означало, что колесо дня завертелось в своем обычном ритме…
Ровно через час, все сидели уже в машине, за окном лил дождь, а из выхлопной трубы выстреливали белые струйки дыма. Наташа вставила ключ в замок зажигания, уверенным движением повернула его по часовой стрелке, оглянулась еще раз на детей, расположившихся на заднем сиденье и, удовлетворительно кивнув головой, выжала педаль. Детей надо было развести по школам, а потом и самой выдвигаться на работу. Погода в Питере была переменчивой, на дворе стоял апрель и частенько покрапывал, а то и лил проливной питерский дождь. Пахло весной, щебетали ранние птицы и деревья, раскрасившись белым цветом, уже распускали свои почки. Большой город нехотя пробуждался от зимней спячки.
Вот уже три года как Наташа жила одна с тремя детьми. Надо сказать, что Наташа была женщиной довольно красивой, с чуть удлиненным овалом лица, красиво вздернутой линией носа, мягкими, послушными волосами темно-русого цвета, которые плавно спадали мягкими волнами на ее плечи, и лучистыми карими глазами, способными свести с ума представителей мужского племени своей лучистостью и выражением глубоко запрятанной грусти, замешанной на теплившейся в ней надежде. Будучи по характеру нежной и ласковой, она порой становилась, и зачастую себе же во вред, упряма «как осел» - как она сама же про себя и говорила, а также жесткой, непреклонной и твердой. И если она отрекалась от человека, то отрекалась навсегда. А еще она могла загораться, вспыхивать как спичка в порыве чувств, быть неудержимой, напористой и темпераментной, но, разочаровавшись в ком-то или в чем-то, так же быстро, но болезненно остывала. Она была из той категории женщин, которых можно было с одним и тем же успехом назвать и роскошная, даже лучезарная, как и назвать простенькая и обычная, мимо которой можно было пройти, не обратив на нее никакого внимания. Джинсы, куртка – пуховик, мягкие повседневные кеды - ничего особенного, в общем. Все зависело от ее настроения и от того огня, который загорался порой у нее внутри. И тогда глаза ее начинали светиться тем лучезарным, ярким и неотразимым светом полным любви – тем светом, который струится из глаз любящей женщины и скрыть который невозможно.
Но все-таки жил, жил в ней бес – бес отчаянный, упрямый, твердый и непреклонный, и уже от него порой зависело ее поведение, а от нее зависело дать ему волю или нет. Так они и жили вместе – Наташа и ее бес, не всегда дружно, но всегда «согласовывая» свои действия.
Но все-таки жил, жил в ней бес – бес отчаянный, упрямый, твердый и непреклонный, и уже от него порой зависело ее поведение, а от нее зависело дать ему волю или нет. Так они и жили вместе – Наташа и ее бес, не всегда дружно, но всегда «согласовывая» свои действия.
Наташа ехала, внимательно вглядываясь в дорогу, и тут она вновь вспомнила свой сегодняшний странный сон и на лице у нее появилась саркастическая улыбка. «Гм, надо же, Герда!» - не переставала удивляться она. Ей было смешно. Но вспомнила она и то, что когда была еще маленькой девочкой, и мама однажды прочла ей сказку «Снежная королева», она потом еще долго стояла у окна, всматривалась вдаль и ждала когда же ее Кай придет за ней. На миг на душе стало тепло, так же тепло и хорошо как ей было совсем недавно в царстве ее ночного видения. Но одновременно ей стало до боли тоскливо и обидно, а холодящее и давно знакомое чувство одиночества вновь заполонило ее, взяло над ней верх и на сей раз. «Да уж, надо срочно заводить любовника», - подумала она, зная однако, что никакого любовника заводить не будет. Наташа была человеком глубоко верующим и свято верила в то, что в постель надо ложиться только с законным супругом или, в крайнем случае, по любви.
«Застукав» однажды своего бывшего мужа вместе с любовницей, - подругой Наташи, она получила такой сильный ожег сердца, который не зарубцевался до сих пор. Она так и продолжала жить с этой болью, которая сопровождала ее повсюду, и которая, наверняка, никогда уже не пройдет. Хотя все ее близкие и даже родная мать упрекали ее, уговаривали если не простить, то хотя бы не разводиться с мужем, подумать о детях и все такое, она в полной мере проявила все свое «ослиное» упрямство, выставив мужа из дома. Муж ушел, и с тех пор так и проживал в съемной квартире с той самой «подругой», а она осталась жить одна с тремя детьми в доме, куда он периодически и по-хозяйски наведывался, чтобы повидаться с ними. Банальная история, что тут скажешь. Пожилая мать Наташи жила одна в однокомнатной квартире, и Наташе с детьми деваться было больше некуда.
Ей уже перевалило за 30. Женщиной она была умной, и так как она могла еще быть когда захочет очень даже привлекательной и элегантной, она смогла неплохо устроиться по протекции друзей исполнительным директором в молодую строительную компанию, а затем еще и администратором одного из питерских ночных ресторанов, где она работала сутки через двое. И сегодня были как раз такие сутки. Ей надо было заступить на смену в 9 утра и «оттрубить» до 9 утра следующего дня. Это ее «неплохо» отнимало у нее почти все время, оставляя лишь крохи для общения с детьми. Такова была ее реальность, таковы были ее обстоятельства. «Интересный парадокс получается, думала она, - я делаю все, чтобы детям было хорошо, а в итоге дети меня почти не видят, хм».
Погруженная в свои мысли, она и не заметила, что Питер давно уже пробудился от сна, и мчался теперь по рельсам дня на полных парах. На часах было 8.30, дети были развезены по школам - двое старших в одну, Машуля в другую, и в обзоре лобового стекла возник торговый центр, на последнем этаже которого и располагался ее ресторан.
ГЛАВА II. Рома
Рома по кличке Зомби сидел за своим рабочим столом в офисе крупной коммерческой компании, уставившись усталым взглядом в экран монитора...
Продолжение:
http://myworld-rauf.blogspot.com/2012/03/blog-post.html
http://www.chitalnya.ru/work/476704/
Комментарии