Русские, скупающие Британию по кускам

Русский миллиардер, его белокурая муза ростом метр восемьдесят и величественная усадьба, приобретенная у нуждающегося английского аристократа

Леон Макс - один из многих богатых россиян, скупающих Британию по кускам. А сейчас он проводит наступление на модную публику в Англии.

В конце длинной зеленой аллеи стоит Версальский дворец в миниатюре шириной в девять оконных проемов, к которому ведет пара полукруглых лестниц.

Каменный фасад кремового цвета, каменные львы, стоящие на парапете - поместье Истон-Нестон похоже на дом принца из эпохи Ренессанса.

Дом был построен в 1702 году архитектором Николасом Хоксмором (Nicholas Hawksmoor). Он никогда не был открыт для широкой публики, что весьма необычно для столь изысканного образца архитектурного искусства.

В гостиную меня ведет егерь, он же смотритель парка Рой Гуджер (Roy Goodger). Этот уверенный человек в твиде проработал в Истон-Нестоне более 30 лет.

А принц, о котором идет речь, это исключительно богатый русский по имени Леон Макс. Он приобрел поместье за 15 миллионов фунтов стерлингов в 2005 году у бывшего казначея тори лорда Хескета, у которого в 1970-е годы была собственная команда "Формулы 1".

Говорят, что на ремонт и обустройство поместья Макс потратил еще 25 миллионов. Над камином вист картина Рубенса размером с двуспальную кровать, ранее принадлежавшая Хескетам. На ней изображена исполинская охота на дикого вепря.

Макс, или Леонид Максимович Родовинский, это один из многих богатых россиян, скупающих Британию по кускам. Но вместо того, чтобы тратить свое состояние на футбольные клубы, как это делает Роман Абрамович, или на обширные поместья в Суррее, подобно бывшему деловому партнеру Абрамовича Борису Березовскому, ставшему его злейшим врагом, Макс сделал то, чего до него не делал ни один русский: он купил прекрасный и величественный дом-усадьбу.

А сейчас, подобно нуворишу со Среднего Запада из "Великого Гэтсби" Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, который проложил себе путь в светское общество восточного побережья США, Макс проводит наступление на модную английскую публику. Хотя наступление это неправильное слово, ибо оно подразумевает некое сопротивление.

Во время стрелкового сезона его дом до отказа набит изысканной публикой, среди которой можно увидеть графа и графиню Албемарль, а также актрису и светскую львицу Джорджину Райлэнс (Georgina Rylance).

Но сейчас Макса в доме не видно, как не видно вообще никого. Кроме Роя, в доме не видно и не слышно никого из прислуги. На французских столах с украшениями из золочёной бронзы нет ни одной семейной фотографии.

Нет там и миссис Макс. Леон Макс дважды разведен, а его единственная дочь Софи (об этом он скажет мне позже), которой 24 года, живет в Портленде, штат Орегон. В доме нет даже ни одной собаки. Похоже, что дом во всем своем великолепии впал в глубокую спячку.

В гостиную входит Макс. Он совершенно не похож на англичанина, и в то же время, очень естественно смотрится на фоне всего этого немного запустевшего европейского величия. Наверное, грива украшенных сединой волос и мясистый нос действительно делают его похожим на принца Гонзагу из мантеньевского Ренессанса. Ему не хватает лишь плотно облегающих лосин белого и красного цвета.

Но он в твидовом пиджаке и молескиновых брюках темно-коричневого оттенка. В этой одежде он добивается почти невозможного: выглядит по-деревенски и в то же время исключительно модно.

Начинает он очень по-английски.

"Надеюсь, кто-то что-нибудь вам предложил - чашку чая?"

Да, предложили.

"Прошу прощения. Здесь никого нет. Мой дворецкий находится в моем доме в Лос-Анджелесе (раньше этот дом принадлежал Мадонне). Обычно у нас здесь стоят цветы, - он как бы оправдываясь обводит рукой комнату. - Но сейчас все закрыто на зиму".

Макс очень сильно отличается от других богатых россиян. В отличие от олигархов, он не вырывал зубами свое состояние в ходе кровопролитной схватки после краха коммунизма, в которой выжили лишь сильнейшие.

"У меня немного русских друзей, - говорит он, сохраняя дистанцию. - Друзья детства все умерли - либо из-за слабого здоровья, либо в эпоху перестройки".

В гостиную вплывает белокурая Катя Елизарова ростом метр восемьдесят сантиметров. Это модель и лицо линейки модной одежды Макса, девушка, которую заметили в 14-летнем возрасте на одной из улиц провинциального Саратова, находящегося к югу от Москвы.

После развода у Макса был роман с Катей, и у нее до сих пор сохранилась к нему некая смесь кокетства и обиды.

Она объявляет: "Я не могу остаться на фотосессию после часа, Леон. Я же тебе говорила. У меня после обеда прослушивание. У меня есть собственная жизнь".

Я спрашиваю его, кто для него Катя - муза или подружка. Он смеется: "Роли смешались".

Он говорит о своем отношении к ней как о Пигмалионе: скульпторе, влюбившемся в собственное творение, которое оживили боги. "Я одел Катю. А поскольку она идеально соответствовала моим представлениям, нежные чувства просто не могли не появиться".

Но в мифе Пигмалион и Галатея жили вместе долго и счастливо.

Родившийся в ленинградской семье советских интеллигентов, Макс уехал из России в юношеском возрасте, размахивая своей еврейской визой в Израиль. Но вместо пересадки в Вене он попросил политического убежища.

"Меня везли по Вене в государственной машине. Улицы города были прекрасны, но все надписи были на немецком, которым я не владел. В этот момент я понял, что либо утону, либо выплыву".

К счастью, мать Макса дала ему три семейных рамки для фотографий работы Фаберже; он продал их, и на эти деньги начал новую жизнь.

"Мне бы очень хотелось выкупить их обратно. Так что, если вы услышите, что какой-то сумасшедший платит бешеные деньги за рамки Фаберже, то знайте, что это я".

Его матери сейчас 90 лет, она живет в Санкт-Петербурге, и Макс навещает ее пару раз в год.

"Когда я сейчас приезжаю в Россию, я богатый иностранец. Что само по себе хорошо".

Поработав немного частным тренером в Нью-Йорке, он оказался в Лос-Анджелесе, где стал трудиться на одну начинающую компанию модной одежды.

"Я подумал, что у меня все получится. Поэтому я основал собственную компанию.

К 25 годам я уже был миллионером".

Его компания носит название Max Studio. Она занимается изготовлением женской одежды средней стоимости. По словам Макса, компания продает "более миллиона изделий в месяц. Вот почему у меня есть необходимые средства на покупку всего этого".

"Все это" - его новая английская жизнь в Истон-Нестоне. Сейчас Макс руководит своей международной империей одежды из студии дизайна, созданной им в выгоревшем крыле для слуг, построенном сэром Кристофером Реном (Christopher Wren). Он только что запустил свою новую серию одежды в Британии под названием "Леон Макс".

Я спрашиваю его, много ли он сделал денег на появлении новой России.

"Не так много, как должен был", - отшучивается он.

А потом Макс замыкается. Большой ли у него объем продаж? "Я не хочу об этом говорить".

Но он с неохотой признается, что его родственники в России весьма успешны. Однако он знает, что за все приходится платить.

Его лучший друг детства Сергей стал богатым банкиром. "Он погиб. В 1997 году его застрелил на перекрестке мотоциклист", - говорит Макс.

Его американское состояние находится в безопасности, поскольку оно далеко от российских разборок, далеко от Путина.

"Не могу сказать, что я против Путина, - говорит он. - Некоторым странам нужен сильный руководитель. Надо лишь надеяться, что он будет благожелательным".

Макс уютно устраивается в своем кресле.

Почему выбор пал именно на этот дом?

"Это очень красивый дом".

А почему Англия?

"Я по-настоящему люблю Англию. Мне нравится стиль жизни и сама страна. История. Культура, которой наполнен Лондон. Устремления этой страны".

Он стреляет, охотится?

"Не охочусь, но стреляю. Во время стрельбы я познакомился со многими интересными людьми. Кроме того, интересно побывать в других прекрасных домах. Я дружу с Чарльзом Спенсером (Charles Spencer) (брат принцессы Дианы), он живет здесь по соседству".

"Так что я стреляю там, а он приезжает ко мне. Бывают Мальборо из Бленхейма (дочь герцога леди Генриетта Спенсер Черчилль (Henrietta Spencer Churchill) работала у Макса декоратором).

"У меня есть еще один холостой сосед, живущий неподалеку в замке Эшби. Это Дэнни Комптон (Danny Compton) (граф Комптон, наследник графа Нортгемптона). Я также в приятельских отношениях с Орландо Роком (Orlando Rock) (звезда британского шоу The Antiques Roadshow ("Репортаж об антиквариате"))".

Истон-Нестон, объясняет Макс, стал для него любовью с первого взгляда.

"Я увидел его с вертолета. И сразу понял: вот оно".

Макс искал "заброшенную и никому не нужную громадину", где бы он мог создать свою британскую студию дизайна для создания моделей одежды.

"Я хотел, чтобы это было недалеко от Лондона, чтобы в случае необходимости  ездить туда".

Макс рассказывает, что купил дом через неделю после того, как Хескеты выставили его вместе с содержимым на аукционе.

"Это трагично, - говорит он. - Пришлось убрать все люстры".

Он не любит тратить деньги впустую. Хотя состояние Макса приближается к миллиарду фунтов стерлингов, в Лондоне у него нет дома.

"Оно того не стоит. Я останавливаюсь в отеле Lanesborough".

Нет у него и собственного вертолета.

"Если он мне нужен, я звоню и заказываю".

Частные самолеты он также заказывается на сайте bookajet.com.

"Я жду свой самолет. Поставка задерживается. Это будет турбовинтовая машина с возможностью вертикального взлета".

Похоже, он не заботится даже об отоплении в собственном доме. Смеясь, он признается, что это ошибка.

"Просто так получилось, что оно выключилось. Что-то там произошло. Это совершенно  новая система. У нас здесь отопление под полом".

Он гордится своими картинами, такими как полотно Луки Джордано "Иаков, борющийся с ангелом". "Посмотрите на пальцы ангела, какие они грязные", - говорит он.

Или картиной Рубенса в гостиной. "Она и раньше здесь висела. Поэтому, когда дом выставили на продажу, я купил ее. Я подумал, что будет неплохо, если она здесь останется. Она здесь идеально подходит".

В июле 2011 года Макс, только что расторгший брак со своей второй женой, американской моделью и стилистом Эйм Остин (Ame Austin), закатил роскошный прием.

"Я понял, что не знаю в этой стране никого, кто моложе 50".

Своих гостей Макс завозил из Лондона на автобусе, где подавали шампанское. То были молодые и крутые отпрыски новой "рокократии" - Пикси Гелдоф (Pixie Geldof), Отис Ферри (Otis Ferry), а также потомки старой гвардии - внучка лорда Лэмтона Вайолет Нейлор Лейланд (Violet Naylor-Leyland) и сэр Джордж Ситвелл (George Sitwell) с женой Мартой, леди Ситвелл.

Макс сам говорит, что ведет жизнь "в стиле Гэтсби".

У себя в кабинете наверху он показывает мне недавно снятый документальный фильм с названием "In Pursuit Of Beauty" (В поисках красоты). Оператор следует за Максом на протяжении шести месяцев, пока тот пытается наладить свою холостяцкую жизнь в Англии, а также за его новой линейкой одежды: игра в поло в Коудрей-Парке; летний прием; морское путешествие на изящной синей яхте в Сан-Тропе; Макс в компании Кати.

Но между ним и Гэтсби есть одно отличие, отмечает он.

"В моей жизни нет Дейзи".

Дейзи у него, может и нет, но девушки имеются.

Кроме Кати у него было два брака, которые, по его словам, "сами собой иссякли". Правда, в фильме его последняя экс-супруга Эйм говорит, что развод был "ужасен".

А как насчет английской девушки?

"У всех равные возможности".

А как насчет семьи?

"Идеально было бы иметь в этом доме семью. Но он также вполне подходит как дом для развлечений".

Я спрашиваю, не чувствует ли он себя одиноким.

"У меня есть коллеги, работающие в студии", - говорит он, показывая рукой на крыло работы Рена.

"А по выходным есть друзья".

Возможно, Дейзи все же есть, но это не человек. Макс рос, прильнув лицом к "железному занавесу", мечтая о красоте, о свободе старой Европы.

Свое состояние он сколотил в Новом Свете. А сейчас Максу хочется, чтобы его друзья из Старого Света также полюбили его одежду.