Легенда О Нэфернейте

Не было в древнем храме Хатор лучшей храмовой танцовщицы, чем прекрасная Нефернейта.

Её искусство было совершенно-пленительные движения, завораживающие своей неиссякаемой чудолейственной страстью выражали божественные тайны точнее, чем философия, мистикой и созерцательностью превосходили лучшие молитвы, искренностью и чистотой превышали сотни жертвоприношений, с легкостью достигали самых вершин и глубин богообщения.

Когда Нефернейта танцевала, то музыка не просто звучала-нет, музыка оживала, и с упоением служила её танцу! Восторженно дарила ей свои трели флейта, влюбленно подносила свои переливы арфа, беззаветно отдавал ритмы барабанчик.

Ароматные благовония сладострастно овевали красавицу, блаженствовали от прикосновения к ней её бесчисленные драгоценные украшения, в экстазе сливались с её гибким юным телом полупрозрачные шелковые одеяния.

Но сильнее всего был одурён красотой девушки один из верховных жрецов, как-то раз ненароком застав голую красавицу купающейся в священном бассейне.

Ах, как была она хороша!

Похоть нечестивого жреца разгоралась с неимоверной силой, образ нагой Нэфернейты преследовал его дни и ночи напролет.

 Всё сильнее и сильнее истязаемому греховной жаждой к её юной красоте, ему хотелось не только обжигаться воспоминанием каждой минуты сцены её купания - в царстве своих развратных мечтаний он ждал блаженного поцелуя, искал пьянящего обьятья, жаждал волшебства соитья; в жарких , беспокойных, беспредельно непристойных  снах он вновь и вновь видел себя овладевающим её телом,  наконец-то упиваясь вожделенным желаемым! Но, возвращаясь из этого дурмана фантазий к постылой действительности, он сходил с ума от невозможности напитать поработившую все его существо дикую страсть  к Нэфернейте чем-то иным, чем лицезрением её каждодневного ритуального танца.

До одурения наслушавшись советов от аморального вина и коварного опиума, он решился на дерзкий шаг.

Однажды ночью он проник в комнату танцовщицы.

Пожираемый сластолюбием, он смотрел, как лунный свет ласкает обнаженную спящую красавицу. Чуть дыша, стараясь не вспугнуть жертву, он полез на её ложе.

Медленно, осторожно, тихо.

Его выдала неожиданная пьяная икота.

-Кто здесь?-всполошилась девушка-но он ,уже ничего не соображая, навалившись, жадно схватил её за грудь и часто задышал её в лицо удушливым перегаром:

-Иди ко мне…я тебя озолочу…ты станешь главной жрицей…богиней, если захочешь!

-Отпусти меня…-беспомощно дергаясь и, придушенная его тяжелой рукой, едва прохрипела она.

-Да перестань, тебе понравится, поверь!-его бесстыдные руки жадно мяли её плоть, опускаясь от высокой упругой груди к девственным бедрам.

Девушка укусила его.

Он разьярившись, ударил ее по лицу и пленил её чистые уста смрадным поцелуем;ударом колена раздвинул ее ноги, и сорвав с себя пояс, обнажил орудие похоти.

Тщетно взывала к богине несчастная нефернейта.

Или не тщетно?

-Оставь её!-обожгло железо плечо жреца.

Это подруга танцовщицы, из комнаты напротив, проснувшись от громкой возни, резанула его острым кинжалом:

-Прочь отсюда! Я позову стражников!-и снова надсекла его толстую кожу.

-Ах ты сука!

В пьяном угаре жрец ловко подпрыгнул, толкнул её в сторону, вывернул из кроткой девичьей руки кинжал и, намереваясь лишь напугать, не очень-то видя в темноте, ткнул кинжалом вперед.

Попав его острием ей прямо в сердце.

Поняв, что убил, он мгновенно протрезвел.

-Проклятье!-стиснув зубы, выругался он.

Оглянулся на Нэфернейту-та в безмолвном ужасе сидела на ложе, вся трясясь от страха , ненависти и горя.

Искушенный в изысканных интригах храма мозг преступника сработал сам собой-жрец  хладнокровно вынул нож из груди мертвой девушки.

-Шлюха!-и кинул в Нэфернейту (или мимо неё?) кинжал.

Она уклонилась от острия, а затем  схватила кинжал  и вытянула его впереди себя, думая обороняться от насильника.

-Убей и меня, если я и стану твоей, то только мертвой!-Крикнула Нэфернейта.

Этой глупости только и  ожидал от неё лукавый жрец.

-Эй,стража!  Стража!-с деланным испугом закричал он.

И злорадно подмигнул ей.

-Негодяй…-поняв, что теперь с нею будет, прошептала она.

В дверь вломились боевые жрецы, осветив комнату нервным светом факелов.

На полу, в луже крови, лежала жрица.

На коленях перед ней убивался жрец.

-Она из ревности пыталась убить меня-указал он на Нэфернейту-.…несчастная пожертвовала своей жизнью ради меня!

Он , содрагаясь от рыданий, приник к телу убитой:

-Любимая! Как я буду жить без тебя! Это я должен был бы умереть, но не ты!!! О, горе мне, горе!!! Зачем мне жить без тебя!-и, выхватив у одного из стражников меч, попытался убить себя.

Стражники, сочуствуя его горю, удержали его.

-Ты-убийца! Под маской добродетели ты скрывала грех и зло!!! Пусть за смерть моей возлюбленной тебя покарают боги!!!-проклинал жрец танцовщицу.

Нэфернейта, оглушенная этим каскадом лжи и лицемерия, не произнесла не слова.

А утром состоялся суд. Фальшивые улики и фальшивая репутация жреца сделали своё дело-Нэфернейте никто не поверил.

Судья огласил приговор:

-Ты признана виновной, причем не только в убийстве, но и в попытке уклониться от правосудия, клевеща на известного своею добродетелью и высокой духовностью жреца.Согласно нерушимым и вечным законам этого храма, сейчас, в преддверии главного праздника, жрицу нельзя казнить, или посадить в темницу.

Но и оставить происшедшее без должного правосудия, мы не можем. Поэтому, дабы боги не обрушили на нас кару за святотатство, ты изгоняешься в пустыню Нуб на три дня. Если ты выживешь там-твой обвинитель будет отдан до конца своих дней для потехи старым жрицам. Умрешь-значит, виновна. Уведите её!

 Грубо вытолкнув жрицу из города, стражи наглухо заперли городские ворота.

Беспощадная жара пустыни Нуб, согласна древним книгам, была способна убить даже бессмертного. Бескрайние шершавые пески, сквозь которые изредко прорезались острые камни, раскаленное добела небо, царапающий гортань сухой воздух,безжалостное солнце, медленно выжигающее глаза…

Два дня безмерных страданий претерпела танцовщица.

-Хатор, почему ты не слышишь меня? Смотри-эти ноги, танцевавшие для тебя, изодраны колючим песком , сердце, бившееся от блаженства  в твоем святилище, разбито тяжестью водопада моих страданий!!! Руки, восхвалявшие тебя игрою на арфе, покрыты волдырями от жара пустыни! Чем я так прогневила тебя, если второй день я жива в этом ужасном месте, где смерть собирает щедрый урожай каждый миг?

Она вспоминала свою прежнюю жизнь, и горькие слезы текли из её прекрасных миндалевидных глаз.

Она шла, шла, шла. Наконец, силы покинули её.

-Смерть-одному ты незваная гостья средь празднества жизни, другому-дар недоступный в мученьи…-иссохшими губами горько произнесла девушка.

И , бесконечно изнуренная, упала в забытьи на песчаную жаровню.

Но и на утро третьего дня Нэфернейта оказалась жива, и это словно заново вдохнуло в неё силы-выжила, значит, неопровержимо невиновна, и добравшись до города, восторжествует над клеветником!!! Праздник станет для нее праздником вдвойне!!!

-Благодарю тебя, Хатор!!!-воскликнула девушка.

Не обращая внимания на раны ног и чудовищную жару, она бегом  направилась к городу.

-Далеко же я забрела, в безумном бреду отчаяния…

Вот он, родной город- уже виднеются его стены, вот дым от жирных и тучных жертвоприношений , что под священные гимны жреческих хоров приносятся на золотых алтарях, чадит небесам и богам, питая миропорядок Маат силой и мощью…

Быстрее, быстрее спешит она, от радости словно обретя крылья…

И вот уже…

-О, боги!-оцепенела она-Проклятье!!! За что я так страдаю?

Это были не стены-руины.

Это было не празднество-а пир стервятников.

Это горели не жертвы-это разграбленный , разметённый варварскою ордою, весь обьятый неистовствующим огнём, её родной город горел зловонным черным дымом, отравляя небеса..

Дома больше не было. И , безутешно рыдая, сходя с ума от горя, Нефернейта побрела в неизвестность.

Теперь её скорбный путь был не только безрадостным, но и бесцельным.

С каждым шагом она не столько двигалась, сколько теряла жизненную силу.

Немеющие, окровавленные от огненного песка и лезвий суховея ступни ног.

Упала. Вдох. Глоток песка. Немощный набат истощенного сердца.

Злорадный победный шепот пустыни-убийцы.

И темнота…

-Испей воды, девочка-с трудом открыв опаленные глаза, услышала Нэфернейта.

-Где я?

-Это часовня, посвяшенная Храму Всех Богов. Редко, редко  сюда забредают гости, я уже более года не видел человека, да ещё к тому же и жрицу…пей, пей-это вода из святого источника, единственного, оставшегося в этих краях после битвы богов…он даст тебе новое дыхание, и исцелит твои увечья.

-Благодарю!-напившись из кувшина, Нэфернейта и в самом деле утолила не только жажду, но и адскую боль во всем теле-к ней вернулось зрение, перестали зудеть раны-Кто ты, старик?

-Я Хуфу, последний оставшийся в живых из многочисленных жрецов древнего Храма Всех Богов. Когда-то здесь был огромный город. А теперь-только вот эта небольшая капелла и моя хижина.

-Я слышала легенду об этом городе. Говорят, он исчез, когда исчезла под песками местная река. А можно ещё воды?

-Да, да, конечно-жрец, тяжело опираясь на трость, подошел к большому водоносу и зачерпнул для нее живительной влаги-Пей!

Она с наслаждением опустошила кувшин.

 -Давным-давно, во время  войны полководца богов Хора Бехдетского и демона Небеджа, протекавшая здесь река иссохла от лучей Крылатого Солнца. Моя семья живет здесь уже несколько поколений, и видела, как медленно, от жажды и неумолимо поглощавшей плодородные земли пустыни, в затянувшейся агонии, мучительно умирал город. Даже великий храм пал под её натиском…

-Но отчего тебе не переселиться в другое место, где твоя старость не будет омрачена нищетой и тоской? Такого жреца, как ты, потомка великих святых мудрецов этого священного места, с радостью приютит любой храм Атлантиды!

-Пока храм стоит, в нем должен быть жрец. Пока тело не умерло само собою, душа не в праве его покидать! Да и суеты здесь меньше, чем нынешних храмах, больше похожих на базары, чем на святилища! Пусть за водою и скудной трапезой из побегов папируса я хожу за день пути отсюда, а редкие посетители-это сбившиеся с пути полуживые караваны, часто уже без торговцев-зато у меня полно времени для молитвы и… Но, прости, -жрец улыбнулся собственной оплошности-Ты едва  очнулась, а я уже , наверное, утомил тебя рассказами…прости, я так давно ни с кем не разговаривал…А кто ты? Как ты оказалась в пустыне?

Нефернейта поведала свою грустную историю-о жреце, приговоре, сожженном городе:

-Я всю жизнь провела в храме, служа Хатор-но в трудный час богиня никак не помогла мне! В пустыне я должна была бы умереть не от зноя и жажды, а от безверия…без веры нет смысла ни в жизни, ни в смерти, ни в темнице, ни во дворце..

 Жрец внимательно её выслушал.

-В молчании богов, девочка, смысла и пользы больше, чем от их знамений и чудес! Что бы ты не думала сейчас о богине, как бы не была обижена на неё-ты жива, свободна -но весь твой город разрушен, многие убиты, а в лучшем случае-не знаю, правда, лучше ли это-попали в рабство. Не будь ты изгнана в пустыню, тебя ждала бы таже самая участь…

Мудрые и рассудительные слова жреца смягчили самую сильную боль Нэфернейты-боль от того, что её богиня оставила её, его голос утолил самую сильную её жажду-жажду понимания собственного положения.

- Набирайся сил, приходи в себя-ты, действительно, много выстрадала…

Через несколько дней Нэфернейта уже помогала жрецу принести воды, навела порядок в ветхой  хижине, прибралась в часовне и даже нашла неподалеку много сухих веток-так что впервые за многие месяцы у жреца был на столе ароматный, наваристый ,вкусный суп из скорпионов и гадюк.

-Плени страх-и достигнешь всех своих целей; исторгни яд-и обретёшь сладость!-уплетая вкуснейшее блюдо, цитировал древних мудрецов Хуфу.

Радость старого жреца была настолько велика!

 Прошло долгое время, прежде чем Нэфернейта почувствовала непреодолимое желание станцевать. Не то, что бы она простила богиню-но, как поэт внезапно среди ночи просыпается и лихорадочно записывает хотя бы две строчки для поэмы, которые не мог найти  несколько месяцев, как художник, встретив прекрасный пейзаж, делает на чем попало примитивную зарисовку-неприглядную основу будущего шедевра-так и Нэфернейта, однажды услышав причудливый ритм падающих из переполненного сосуда о каменный пол капель воды, загорелась желанием свершения священнодействия своего искусства.

И, войдя в капеллу, поклонившись трем статуям-Хора Бехдетского, Хонсу Лунаправителя и Хатор-Любвидарительницы, отбивая себе ритм двумя палочками, начала танец.

Танец, где каждое мгновение было вечностью, и любая вечность-мгновением…

                                *                     *                     *

-Интересно рассказываешь, но хочу напомнить, что там,  у города…-перебил Гормахис.

-В мире смертных, когда я закончу рассказ, не пройдет и минуты…

-Понял…

-И вот её танец взывает ко мне, я собираюсь её явиться-и тут же, просмотрев имеющуюся у каждого бога Книгу Жизни, где всё рассказывается обо всех его жрецах и почитателях, их злоключениях и поворотах судьбы-поняла, что я натворила!-продолжала свой рассказ богиня.

А ведь вышло так, что когда расстроенная собственными неудачами я ущла в пустыню, и наглухо затворила сердце от обращенных ко мне молитв-невинная жрица стала жертвой похоти и клеветы, подвергнута жестокому, нечеловеческому испытанию!

Город, где стоял мой самый красивый и древний храм, истинная драгоценность вселенной, хранилише искусств и знаний-дотла сожгли варвары, убив великое множество людей и превратив в говорящие орудия тех, кто умело разбирался в тайнах звездного неба и в хитросплетениях философии, кто властью таланта и усердного труда вырывал из мира идей один за другим шедевры скульптуры, сокровища живописи, чудеса поэзии!

Наконец, в пустыне, где пыталась умереть богиня, из последних сил пытался жить и поддерживать жизнь храма старый, больной , одинокий-но бесконечно преданный своему призванию жрец!

 Я испытала жгучий стыд за то, что множество людей надеялись на меня, нуждалось во мне, в конце концов любило меня , любило беззаветно…и, как оказалось, безответно!!! А я эгоистично думала, что мои страдания-важнее всего!!!!

Вот, она , преданная, забытая, отверженная, брошенная мною  Нэфернейта танцует для меня-а я неподвижна для неё! От срама и стыда неподвижна!

 Я не посмела явиться той, которая всю сознательную жизнь посвятила мне, а я оставила жертву алтаря её сердца без внимания!

Если бы ты знал, какую горечь от осознания собственной черствости и понимания собственной жестокости я испытала!

Где-то внутри себя я услышала слова, которые разодрали на части мою душу:

-Главное в природе богов-не всезнание и могущество, а милосердие и сострадание…

И я  решила, что попытаюсь хоть что-то исправить, ведь:

                                   Если не исправишь зло-оно удвоится…

                                           *                     *                     *

Наутро девушка проснулась от радостных криков Хуфу:

-Благодарение вам и благословение, всемогущие и милосердные боги!!!Какое чудо! Какая благодать! Диво созерцают очи мои, благость неизреченную пиет гортань моя!!!- и, удивленная этими восклицаниями, вышла из хижины.

Совсем рядом высоким фонтаном бил источник воды, настолько сильный, что промывая иссохшее русло, освобождал он песчаного удушливого плена один за другим питавшие древнюю реку родники.

Эта природная реконкиста заставила жреца, позабывшего о падагре и хромой ноге, танцевать не хуже Нэфернейты.

К вечеру воскресли от животворной воды старые корни бывших здесь деревьев, а через два дня стали пробиваться ростки финиковых пальм, стебли папируса-а к реке неизвестно откуда прилетели целые стаи диких гусей и уток, нашедших в молодой реке неизвестно откуда оказавшихся там рыб.

Одним словом, через месяц вместо удручающих остатков города-призрака в пустыне Нуб разросся и ширился оазис. Подмывая пески, молодая река приносила к хижине Хуфу удивительные дары-вызволивая из небытия то золотую статую, то кедровый стол, то целую бочку, где , под защитой просмоленных досок, оказалась целая библиотека папирусных свитков.

-«Тело питает вода и пища, душу питает молитва, разум питают книги, сердце питается любовью и добродетелью, и только эгоист ненасытен  , невежда всегда мучим жаждой, безбожник угнетен страхом смерти»-любил под конец дня читать древних мудрецов Хуфу.

-Банально, нудно, написано, но ведь верно!-размышлял жрец- Как ты думаешь, Нэфернейта?

-Я думаю, что люди настолько мало читают эти книги, что для многих из них эти слова не менее удивительны, ценны ,необходимы и полезны, чем для нас с тобою-этот новый источник воды!

-Умница!-похвалил он.- А в твоем свитке есть что-нибудь интересное?

-Да, мне вот это понравилось:

                              «Поступай с другим так, как он поступает с другими,

                                     ибо, если не исправишь зло, оно удвоится!»

-Святые слова! -Согласился он…

 Беспросветно нищая хижина была вскоре, благодаря всё новым и новым освобожденным рекою предметам быта и культа, обставлена богаче некоторых дворцов, а капелла сияла новыми статуями, светильниками, жертвенниками, кадильницами и прочей утварью, так что нудные ритуалы пробуждения идолов и их отходу ко сну превратились в роскошные богослужения.

Потянулись спокойные, тихие, беззаботные недели, каждый день которых был посвящен не только сакральной возне в часовне, истовому поклонению богам, интенсивным и глубоким медитациям и чтению священных книг -но и веселым разговорам:Хуфу знал тысячи забавных историй, да и на своем долгом веку был сведетелем огромного количества наисмешнейших ситуаций.

Однажды поздним вечером в дверь хижины постучали.

Нефернейта открыла дверь.

Там стояли , вернее-из последних сил упорно не падали двое:один-с поломанной астролябией, другой-в потертых доспехах и сломанным боевым топором.

Позади их едва держались на ногах два тощих, нагруженных всяким хламом верблюда.

-Это ведь мираж, да?-с ошалелым взглядом внутрь себя спросил её тот, что постарше.

-Это дверь-скорее растерялась, чем испугалась, она-Кто вы, путники?

-Мы? Мы-путники… А Хуфу дома?

-Или это, все же, мираж?

-Впускай дорогих гостей, Нэфернейта!-прискакал к двери жрец-Это мои старые знакомые-бродячий торговец Рамессу и его брат , воин Сезострис! Бедняги  совсем не учатся на собственных ошибках:их без ошейника из дома-то во дворе поиграть отпускать нельзя, а они все в пустыню за каким-то хреном рвутся!Проходите, проходите-мы вас напоим и накормим! Что, ребята, снова сбились с пути в песчаную бурю?

-Да, пять дней плутали в пустыне по колено в огненном песке, изголодавшись так, что нас голодная львица пощадила, а тут глядь-вместо твоей убогой лачуги и разваливающегося храма, где и гадюке жить было тошно-такой оазис!

-И мы подумали, что свихнулись от жажды, или голода, или усталости…-перебил другой.

-Или от всего сразу…-любя сказать всегда последнее слово, заключил Рамессу.

Жрец суетливо усадил их в плетеные кресла:

-Успокойтесь-это реальность. Я сам целый месяц с трудом привыкал к тому, что живу не в сени тени смертной, а в плодородном и спокойном оазисе…

-Выпейте этого вина-внесла поднос кувшином и золотыми кубками Нэфернейта-Река принесла нам несколько дюжин кувшинов.

Она наполнила кубки, и подала гостям.

 -Благодарствую!-Воин улыбнулся ей.

Она ему.

Он снова ей.

- Утка будет готова через несколько минут…-и, смутившись, упорхнула на кухню, откуда уже распространился по всему оазису аппетитный дымок.

-Хуфу, а она кто?-спросил Сезострис, провожая взглядом корму девушки.

-Жрица из сгоревшего города…моё благословение-с её приходом тут каждодневно чудеса-сначала родник забил, река ожила, жратвы стало немерено…Как дочь родную её полюбил…

-Невероятно красивая!

-Да, таких красавиц не было даже при дворе махараджи Лингапура, где служил астрологом в гареме…-согласился Хуфу.

 -А вот и утка! Осторожно, она горячая! Возьмите лепешки…вот приправа и соль…

-Присядь с нами, Королева Оазиса!-попросил Сезострис-Я долгое время видел только рожи двух полудохлых верблюдов и вечно пьяную харю своего любимого братца! А ты словно живое воплощение богини Месхент!

-Для воина вы необычайно любезны!-удивилась она.

-Да какой он, к черту, воин? Ты не смотри, о Нектарная, что он верзила и у него топор в руках-он действительно служил в Антаритской армии, но в музыкальном отряде! Подальше от стрел и поближе к кухне!-быстро опьянев, изрек Рамессу, напившись сладкого вина, и тут же умудрился не выходя из хижины по астролябии вычислить, что новый оазис сокращает торговый путь в три раза.

-Ха, можно подумать, что ты-лучший торговец, чем я –воин! Тебя обьявили банкротом в пяти городах, еще в десяти по тебе плачет долговая тюрьма, а император Ваджра мечтает накормить тебя всем тем золотом, которое ты у него якобы занял…

- А прошлой ночью я слышал, как наши верблюды сговорились тебя избить!

-А тебя-изнасиловать!-парировал другой.

-Они всегда ссорятся-обьяснил девушке жрец-но на самом деле люди очень неплохие, и чуть что-друг за дружку горой…

Братья пробыли у Хуфу два дня, которых вполне хватило на то, что Нэфернейта и Сезострис по уши влюбились друг в друга. И когда братья отправились дальше - то вскоре вернулись: воин  и дня не смог прожить без своей новой возлюбленной.

Да и товар Рамессу решительно никого не заинтересовал, и когда он, проклиная все на свете, освободил верблюдов от поклажи-они в благодарность голопом отвезли их обратно в оазис.

 Но ,благодаря тому, что Рамессу по пути без устали болтал со всеми встречными торговцами, паломниками, кочевниками, жителями деревень и, напиваясь до невменяемости, со зверями и птицами, слух о новом оазисе в пустыне Нуб, чье появление делает караванные маршруты короче в три раза, быстро облетел окрестные земли, и это привлекло множество купцов.

Ибо для того, что бы вершить судьбы мира, великим полководцам требуется выжить в первом бою, где от него пока ещё ничего не зависит; простому источнику воды для изменения мировой истории достаточно просто появиться в какой-нибудь пустыне, где от него зависит всё.

Суеверные купцы, жутко боявшиеся обитающих в пустыне чудовищ-василисков, грифонов, мантикор  и всевозможных демонов, щедро одаривали часовню перед походом в разные страны и не менее щедро-по благополучном возвращении. Так что часовня была отреставрирована, украшена новыми рельефами и статуями, заимела свой хор и прислужников, и кроме купцов в оазис громадными толпами сюда потянулись поломники-помолиться в остатках древнего храма, послушать проповеди добродетельного Хуфу и, разумеется, поглазеть на искусный священный танец Нэфернейты.

Как мы с вами уже знаем, там было, на что поглазеть…

И не обязательно на танец…

Постепенно вместо хижины для Хуфу и Нэфернейты был построен новый, просторный и светлый дом, а рядом, для торговцев и паломников-большой , удобный и вместительный постоялый двор, ведь многие купцы теперь не только торговали здесь-но и жили.  Поселились ремесленники-они делали сувениры для паломников и необходимую для осевших здесь людей домашнюю утварь-ведь люди нуждаются в глиняных сосудах намного больше, чем боги-в золотых.

Зазеленели плантации льна, интенсивно заработали прядильни и пошивочные мастерские.

 А у плодородной реки , стали возделывать землю и выращивать пшеницу, лук, салат и прочие цивилизованные харчи пришедшие из разоренных варварами деревень крестьяне; иные охотились и рыбачили, иные  занялись виноделием и выжимкой пальмового масла, иные варили пиво и готовили сыры.

Там, где раньше гулял огненный ветер и тысячалетиями кочевали барханы, теперь разносился аромат хлебопекарен , неторопливо и беззаботно паслись на сочной траве козы, коровы и овцы.

Как наиважнейший признак экономически процветающего сообщества, появились воры, мошенники и бездельники.

Лишь одно было негласно запрещено в поселении-любой вид рабства.

Торговлей руководил Рамессу, охраной складов и рынка-Сезострис , ставший во главе небольшого военного отряда, а их припершийся невесть откуда третий брат, толстяк Шепсескаф, очень толково отвечал за юридические дела и плату пошлин.

Так прошло всего три года, как Нэфернейта оказалась в ветхой хижине Хуфу-а на месте запустения вырос город. Она стала не только его правой рукою по храмовым делам-у девушки оказался редкий талант уметь руководить людьми, мирить поссорившихся, вдохновлять уставших, поддерживать в новом городе баланс между воинами и жрецами, торговцами и ремесленниками, крестьянами и писцами.

Ведь теперь здесь был и шумный богатый рынок, и охраняющая поселение цитадель с приличным гарнизоном, библиотека, больница, школа, жилые дома, мощеные дороги, много освежающих фонтанов и даже Некрополь из нескольких свежих гробниц, где мастера по вырубке и росписи усыпальниц нашли своё доходное место под огромным плакатом:

                         «От каждого-по способностям, каждому-по гробнице !»

Очень скоро реклама была уже явно излишней-обрести художественно оформленный вечный покой в священном городе стремились набожные люди всех сословий, со всех концов континента.

Как-то после вечернего богослужения весь город собрался перед часовней, и единодушно попросил Нэфернейту принять царский сан-она и без него уже давно управляла всем и всеми, и предложение скорее было констатацией факта, чем вручением полномочий.

Золотую корону на первую царицу Нутжерта, плача от радости, возложил Хуфу:

-Жизни, здоровья и силы божественной Нэфернейте!

Была затеяна грандиозная стройка- жители оазиса приняли решение воссоздать  Храм Всех Богов.

 Нежданно-негаданно пришла беда: краятийские варвары, прослышав о новом богатом городе, решили его разграбить. Весть об этои повергла в уныние всех без исключения жителей-у города имелась армия из шестисот воинов, но разве остановят многотысячную орду эти малые силы? Да и укрепления, стены и башни, лишь только-только утвердили в проекте.

Как назло, наступил сезон хамсина. И бущующая пустыня превратила оазис в ловушку.

Ужас, страх, отчаяние сковали всех. Что делать-бежать и умереть в пустыне, или остаться и сопротивляться до последней капли крови?

Одинаково мучительная агония и неизбежная смерть.

И царица Нэфернейта, посоветовавшись с Хуфу, решила посредством священного танца воззвать к богам.

                               Услышь меня, богиня Всеблагая!

                               Узри мое смятение и страх!

                               Воззри на скорбь, Красавица Златая!

                               Весь город ныне взвешен на весах!

                               Качаются весы неравномерно,

                               Колеблет их незримая рука

                               Приди на помощь, о твердыня верных!

                               Прославь себя на долгие века!

                               Пред властью, что владеешь ты безмерно

                               Никто и никогда не устоит!

                               Любви подвластно все, и знаю верно,

                               Что мощь твоя стирает и гранит!

                               Что дать тебе, Владеющая всеми?

                               Что нужно Той, что всем всегда нужна?

                               Смиренно преклоняю я колени,

                               Скажи же что я дать тебе должна?

                               Дыхание мое дано тобою,

                               Красоты мира глазу даришь ты,

                               И все, что в жизни совершится мною

                               И все мои заветные мечты!

                               Лазурная Возлюбленная мира!

                               Пьянящая своею красотой!

                               На твой алтарь я ныне возложила

                               Мой город-стань же ты его стеной!

На этот раз  Покровительница Бирюзы  услышала зов царицы Нэфернейты раньше, чем сама Нэфернейта его произнесла.

-О, переверну всю вселенную кверх дном, но Нутжерт стоять будет вечно!-решительно воскликнула богиня и, произнеся заклинание:

-ХАТОР-НУТЖЕРТ-НУТ-ХЕПЕРА!!!-явилась над Нутжертом в таком размере, что её Солнечный диск затмевал обычный.

-Нет лучшей защиты, чем божественность! Так пусть стены Нутжерта будут божественными по своей сущности!-провозгласила Любимица вселенной.

В руке богини сверкнули золотые ножницы. Раз, два…

Отрезала свои чудесные лазурные косы-они упали на землю.

Земля смутилась,содрогнулась и загудела, испуганные жители города высыпали из зданий и , онемев и застыв от зрелища, перепугано ждали-что будет дальше?

Отчего Золотая приняла этот облик колосса?

Быть может, город прогневил её, и она сейчас его уничтожит?

Или боги открыли здесь парикмахерскую?

 Волосы ожили, задвигались, словно гигантские змеи, зашелестели, переплелись-и, застыв, превратились в высокие и мощные стены.

Хатор была довольна.

-Жалко, конечно, но не уши же мне было отрезать!-пальцем поймала она выкатившуюся слезу-Кстати, таким стенам нужны достойные ворота!

 Из одной-единственной слезы богини блаженства, упавшей на землю, появились знаменитые Адамантовые врата.

-Ах, да-опомнилась богиня-Всё это оборонительное великолепие лучше всего смотрится без хамсинов….

Щёлк-и нет огненного вихря!

-И придаст картине совершенство моё явление благодарным жителям в виде благодатного и благодетельного божества!

Щёлк-и предстала горожанам на главной площади-над головою её сиял солнечный диск, а от перстов исходил золотой свет.

Со слезами благодарности, крича ей гимны и заклинания, люди упали пред ней на колени, и, пока Золотая шествовала к Нэфернейте, оставляемые ею следы  целовали, как самую великую святыню за всю свою жизнь, как необычайный и пресладостный дар божественной красавицы.

-АНХ, УДЖА, СЕНЕБ тебе, Владычица Опьянения!-преклонила колени и Нэфернейта.

-Встань, царица!-с грустной улыбкой, виноватым тоном и печальным взглядом произнесла Хатор.-Встань, не вгоняй в краску твою богиню! А то стыд сожжет моё сердце до тла, в несколько мгновений сотворив со мною то, с чем не справилась за многие годы пустыня Нуб!Это я должна поклониться тебе-я так подвела тебя, не услышав твою мольбу о помощи, когда сладострастный жрец и неправедный суд решали твою судьбу, а ты всё ещё веришь в меня! То, что я сделала ныне-просто попытка заслужить твоё прощение.

-О, Златая Кормчая Ладьи Любви! Разве сам этот город не является уже делом твоих рук? Ведь тот самый источник воды, что появился здесь-не твоя работа? И эта моя корона-не сотворена ли твоими руками? Тебе незачем просить прощения, или стыдиться.

-Божественный стыд чудесами и знамениями не уничтожишь-однажды испытанный, он жжет бога или богиню целую вечность! Единственное, что его утоляет-это когда бессмертный постоянно пытается исправить свою ошибку…Ты, о царица, и вы, жители Нутжерта! Помните-вы соорудили здесь храм всех богов, но Хатор, любимица Амона, клянется вам-даже когда все боги ополчатся против вас, и даже если справедливо ополчатся-я буду защищать вас до последней капли моей божественной крови, и из рук самой смерти спасу вас! Если небеса будут падать на вас-я собственными руками удержу их над вами, и если земля покалеблется-стопами укрощу разрушительное движение её! Пустыню, враждующую с вами, источниками воды превращу в сады, железный шаг Времени удержу, сменив ему путь его, и даже если рука моя восстанет против этого города-отсеку, словно косы лазурные мои!

-АСТ ХАТОР НУТЖЕРТ!!!-ответствовали жители.

Варвары не только не взяли город-но и, возвращаясь обратно через пустыню в свою орду, погибли все до единого, заплутав в немилосердно жгущем хамсине…