Пойду ли я воевать ?

Открытое письмо Верховному Главнокомандующему Вооружёнными Силами Российской Федерации 23 февраля по старому стилю

Мой дед, Иван Антонович пошел добровольно на фронт 24 июня 1941 года. Всю войну он провоевал старшим техником лейтенантом. Он участвовал в обороне Белоруссии, Москвы, где был контужен, освобождении Крыма (был ранен), Белоруссии и взятии Кенигсберга (тяжелое ранение). Вернулся мой дед с войны в 1946 г. после госпиталей. Всю остальную жизнь он добросовестно трудился и умер в 1995 году в 90 лет.

Мой дед по матери, Тихон Петрович был призван в действующую армию в 1915 г. До революции, в боях «За Веру, Царя и Отечество»  он заслужил 3 Георгиевских креста. Вернулся домой уже после окончания Гражданской войны, в которой воевал в кавалерии Красной армии. В 1941 г. он так же был призван, и в силу возраста служил в тылу при военкомате. С наступлением немцев в 1942 г. он успел переправить за Дон семью Военного комиссара, но сам попал в оккупацию. Несколько раз венгерские солдаты водили его на расстрел. Моя бабка,  собрав своих маленьких детей, бросалась им в ноги и упрашивала его пощадить. Тогда дед остался жив и умер в 1987 г. в 94 года, а бабка умерла от  болезни сердца в 58 лет еще до моего рождения.  

Я храню награды своих дедов как семейные реликвии, как память о честных и добросовестных людях прямым потомком которых я являюсь. Мне повезло, они принимали непосредственное участие в моем воспитании, их жизни, и их подвиги были для меня примером с раннего   детства. Я всегда знал, что выпади на мою жизнь такие же испытания, я поведу себя точно также как мои достойные деды, ибо я не знаю как можно поступать по-другому. И вот сейчас, прожив 40 лет, имея хорошее образование, богатый опыт работы и кругозор позволяющие понять то, что происходит в мире, и что весьма высока вероятность того, что мне предстоит на деле доказать, то что я достойный внук моих дедов, я не знаю ответа на вопрос: А пойду ли я воевать?   И дело не в том, что я боюсь. Наоборот, я всегда знал, что нет лучше смерти, чем смерть в бою с оружием в руках за Родину.  И что на самом деле настоящий воин мечтает именно о такой смерти. И дело не в том, что я беспокоюсь о накопленном имуществе дом, земля, квартира, машины и т.д.  Я не боюсь бытовых лишений – в быту я не прихотлив.  Но в отличие от моих дедов, которые точно знали, за что они жертвуют собственной жизнью, я этого не знаю. У каждого из моих дедов было 4 детей. И когда они смотрели смерти в лицо, они знали, что их смерть за Родину священна, ибо будущее Родины и жизнь их собственных детей были понятиями  тождественными.  Но что же для меня Родина: мои престарелые родители, которые проживают со мной в построенном мной доме? Но это просто мой долг.  Это не мое будущее  - это мое прошлое. А мое будущее отняло у меня наше государство в лице самых разных органов государственной власти, холодно, цинично и равнодушно…     

Недавно я узнал подробности биографии депутатов Государственной Думы, членов комитета по вопросам семьи, женщин и детей.

Из 9 депутатов ГД V созыва - 7 женщины. Большинство из которых, являются женами и любовницами высокопоставленных чиновников, депутатов ГД и крупных предпринимателей, которые устроили их на теплые и престижные депутатские места с более чем хорошей для нашей страны казенной зарплатой. После выборов 4 декабря 2011 г. в этом комитете из 13 депутатов - 12 женщины (вместе с работниками аппарата 20). Зная иждивенческий характер «депутатских любовниц»,  я теперь не удивляюсь, почему за все годы существования этого комитета демографическая ситуация в нашей стране стала только хуже, почему около 70 % зарегистрированных браков распадается, и число это катастрофически растет, почему российское законодательство и правоохранительные органы дискриминируют отцов и мужчин вообще, почему распущенность русских женщин стала мировым явлением, почему «материнский капитал» так называется, и что к поддержке традиционной семьи он имеет такое же отношение как проституция к женской верности.  Теперь мне понятно, почему так называется Комитет Государственной Думы по вопросам семьи женщин и детей, мне понятно, кто работает на должностях судей, инспекторов по делам несовершеннолетних и в органах опеки и попечительства, кто и почему равнодушно распорядился судьбой моего сына и почему, конкретно у меня нет будущего. Мне очевидно, почему таких мужчин, без будущего, в нашей стране миллионы.

Я не преувеличиваю – ежегодно судами рассматривается 150 тысяч дел о месте жительства ребенка после развода родителей, 98 % решений судов выносится в пользу матерей. В эту статистику не входят случаи, когда иск о месте жительства ребенка не предъявлялся. 60 % матерей   препятствуют общению отцов с детьми.  Получение женщинами алиментов никак не зависит от доступа отца к общению и воспитанию собственных детей. В свете государственной политики поощрения паразитизма и безответственности подобная ситуация будет только усугубляться. Число мужчин без будущего растет, и будет расти, учитывая изменения в составе Комитета ГД «по вопросам семьи». Не здесь ли кроется ответ на вопрос,  почему так высока смертность среди мужчин трудоспособного возраста? Не здесь ли причина высокой алкоголизации и наркотизации мужского населения страны? Не в этом ли причина высокого процента суицидов среди мужчин в России в возрасте 40-45 лет в отличие от всех других стран мира? Если у мужчины в нашей стране благодаря государственной политике нет будущего, есть ли это будущее у самой страны?

Наблюдая  за обострением международной ситуации и зная о многовековых планах геополитических противников России в отношении ее будущего, я все чаще задаю себе вопрос: за какое будущее Родины я пойду воевать? Ведь слово РОДина от слова РОД. Но моя Родина лишила меня РОДа. Холодно, цинично, безжалостно.  

 Antonio Kovalchich