Цап-царап. Правительственное задание

Эль Мюрид

Одной из главных задач Службы внешней разведки (СВР) России является получение информации, которая способствовала бы промышленному развитию страны в условиях санкций. Об этом заявил 30 июня президент России Владимир Путин во время выступления в штаб-квартире российской внешней разведки.

В переводе на сленг криминальных подворотен, уверенное владение которым демонстрирует высшее российское руководство, отдавая дань своей юности - «Цап-царап». Другого способа у разведки «содействовать промышленному развитию» нет. Ну не будет же Нарышкин производственные совещания проводить, ставить задачи ученым (которые еще не сбежали из страны).

Промышленный шпионаж — дело, в общем-то, распространенное. Иногда — действительно, приоритетное. Но есть нюанс.

Самый, пожалуй, известный сюжет мобилизационных усилий в крайне стесненных условиях современности — это ядерная программа Пакистана. И началась она как раз с действий пакистанской межведомственной разведки ISI, которая добыла (именно добыла) передовую на тот момент технологию полного цикла производства заряда. Здесь важное уточнение — полного цикла, от обогащения руды до установки заряда в боевую часть.

Пакистан рассмотрел эту технологию и создал проект собственной ядерной программы (которая у него заняла ни много ни мало, 25 лет). Началось всё с разработки собственного месторождения Дера Газиа, путем сложных и крайне закулисных переговоров были заключены контракты с целым рядом стран: Канада построила атомную станцию на тяжелой воде и полный цикл производства тяжелой воды, США смонтировали и запустили легководный реактор, французы построили в Часме один реактор и (что важно) — полностью передали технологии переработки плутония. ISI не сидела без дела — были добыты (именно что украдены) чертежи и спецификации газовых центрифуг. В Великобритании на грани «украли» разведка добыла и вывезла высокочастотные инверторы для управления скоростями центрифуг. Немцы помогли программой и технологиями работы с плутонием. Ну, и, конечно, Китай, который сделал больше, чем весь Запад и ISI вместе взятые.

Одна-единственная высокотехнологичная программа потребовала огромной проектной деятельности как в самом Пакистане, где были задействованы сотни структур и учреждений, так и международные усилия, сопровождавшиеся и разведывательной, и дипломатической, а местами — и прямой политической работой. И все это было разбито на этапы, проводилось при всех правительствах и политических кризисах, сотрясавших Пакистан все эти 25 лет.

Отсюда следует логичный вывод. Разведка способна оказать посильную (а местами даже существенную) помощь проектам развития. Но не способна их заменить. Украсть — это только небольшая часть. Всё остальное и всё основное следует потом. Если «остального» нет, то и красть, в общем-то, незачем.

И это, повторюсь, только один проект, пусть даже масштабный. А для России, с ее вдрызг разгромленной промышленностью и экономикой навскидку требуется не менее десятка стратегических проектов, по сложности сопоставимых с ядерной программой «с нуля».

Если таких проектов нет — можно сколько угодно красть (если получится), но применения украденному не будет. Тем более, что еще нужно знать, что именно в данный момент времени нужно «цап-царапнуть».

Управление сложными (да и несложными) проектами в современной России утрачено. Вместо проектной деятельности власть демонстрирует банальную рефлекторную на уровне одноклеточных. Поэтому призыв Путина красть вражеские секреты — он ни о чем. Да и призыв этот — дежурный. Если бы Путин посетил юбилей РЖД — он точно так же призвал бы крепить и развивать. Ему главное — призвать. Остальное — не царское это дело, вникать в подробности.