Три Ы записона или перевоспитатель поневоле. Записон первый - Ыра обыкновенная

Человека, который не может выдрессировать цыпленка - нельзя подпускать к детям

(Из восточных мудростей)

Посвящаю Александре Беденок

Не побоюсь утверждать, что самое приятное и доброе, куда часто нас возвращает память - находится на коротком отрезке, выделяемом на всей линии жизни человека, под названием «детство». Наиболее занимательный школярский участок этого отрезка... Как давно и совсем недавно это было… Иногда как навеет…

Впрочем, нынешние мои воспоминания не случайны, и вызваны тем, что хождения по И-нету меня заблули на форум школьных педагогов. Ну-с, мимо тематик разбираемых там проскользнуть не зацепившись, практически, невозможно. Ещё бы, ведь все мы, собравшиеся здесь в соцсетях, в прошлом подопытные советской педагогики (намёк в хорошем смысле), а впоследствии по жизни, так называемые, родители-соучастники воздействия сей, как бы, науки о дитяведении (так в переводе с древнегреческого разбирается это понятие) на своих собственных чадах, со всеми вытекающими и втекающими последствиями оной.

Образно говоря, на этом специальном форуме красной нитью сшивалась мысль, что

постсоветская школа, в том виде в котором она есть - это не вариант.

Она калечит всех - детей, учителей, родителей.

Вспомнилось кое-что, поэтому попробую, как бывший школяр, обретший опыт во всяческих проделках, добавить собственную перчинку в пыль на пути нынешнего просвещения в виде рассказа! Итак, желаю: кому-то с интересом читать, а неким чихать на эти записоны всяким чихом!

                                                   Записон первый - Ыра обыкновенная

В школе Шурик, так назовём ЛГ (Литературного Героя) рассказа или по общеизвестному школьному прозвищу – Шпурик) слыл крепким хорошистом. На отличника не тянул из-за опережающей тяги к знаниям. Да-с. Может Вам показаться сие странным, но факт вполне объяснимый. В школу он пошёл в шесть годиков, потому как в свои пять свободно читал и писал, в то время как большинство первоклашек только начинали знакомиться с буквами и цифрами. Скуки ради, он прочитывал учебники наперёд, посему на уроках ему было неинтересно до занудства и он как мог развлекал себя. Дело усложнялось тем, что Шурка на целый год был моложе одноклассников, поэтому был мельче и его постоянно усаживали за первую парту, где его излишняя подвижность была на виду у строгих учителей, которые расценивали это не иначе, как игнорирование им предмета и постоянно осаживали его, призывая к вниманию. И это продолжалось из года в год и при переходе из класса в класс.

С позиции взрослого человека и никак не педагога, Шуру надо было отсадить с первой парты или оставить в единственном числе, тогда бы всё и все успокоились. Но вопреки здравому смыслу, ему подсаживали образцовых во всех отношениях учеников, полагая, что таким образом пример правильно-положительных «баклажано-отличников» возымеет остепеняющее воздействие на его. Увы, эффект был обратным. «Баклажанчики» вскоре напитывались его чудачествами и начинали вести себя подобным Шурёнку образом.

Незадолго перед описываемым случаем, классная дама Надежда Петровна подсадила к сидящему за первой партой Шурику лучшую ученицу класса и школы - Ирочку Соловьёву. Возражать классной даме было не принято.

Об Ире было известно, что она единственный ребёнок высокопоставленных мымро-родителей. Поэтому доченька скопировала с родительских лиц и нацепила на свою мордашку постоянную пренебрежительно-застывшую маску. Эмоциональность у Иры была в зоне предельной допустимости, т.е. в состоянии близком к абсолютному нулю. Ирину ничто и никогда нисколько не беспокоило. Она держалась особняком, эдакая человеко-роботообразная нелюдимость замкнутая на саму себя.

Несмотря на внешнюю привлекательность, с Ирой никто не дружил. Девочки как-то сторонились её. Толи из-за сквозившего высокомерия и идеальной правильности во всем, а возможно потому, что в те скромные послевоенные годы одевали её, как говорят, «с иголочки»: всегда белоснежные кружевные воротнички и манжеты на особо сшитой и всегда идеально отутюженной школьной форме. А явно импортные ярко-голубого цвета весеннее пальтишко и темно-синий вязанный шерстяной беретик, были предметом зависти всех девчонок класса. Книги у Ирины были купленные родителями, а не из школьной библиотеки, как у большинства из нас, и обёрнуты разноцветным целлофаном, а не газетами.

Поначалу Шурку здорово раздражало наличие такой соседки за партой: Ира закрывалась, чтобы он не подглядывал в её тетрадку, отворачивалась, когда он спрашивал что-либо во время урока. Пройдоха Шурец в отместку за эдакий игнор и её подчёркнутую правильность во всём - легко исправил на обложках принадлежность её тетрадок первую букву её имени с И на Ы, то есть с Соловьёвой Ирины на Ырины Соловьёвой, считая, что так будет точнее во всех отношениях.

Обнаружив исправления, Ыра принялась вразумлять менторским тоном, якобы дремучего Шурчика, что в русском языке нет слов начинающихся на букву Ы. Но в ответ получила озадачивающее, что она сама невежда, мол, есть такие слова и последовало предложение поспорить, а в случае проигрыша – условие: всегда подписывать свои тетрадки именем Ыра. Самоуверенная девчонка сочла предложение наглым блефом со стороны соседа по парте, приняла условия спора, при условии предоставлении Шуркой неопровержимых доказательств, не подозревая, что попала в ловушку шельмеца. (Об этом ниже)

Безусловно, наши школьные забавы значительно отличались от теперешних. С этим согласятся все. Были развлечения, которые веселили всех вокруг, и огорчали лишь учителей и пострадавших. Эти утехи периодически появлялись и исчезали. К таковым относятся различные стрелялки, а в описываемое время как раз процветали - плевки из трубочек. Может, помните? Это развлечение не давало покоя многим, ведь и, правда, было весело. Плевались из трубочек жёванной бумагой и при этом часто попадали в доску, на которой в этот момент писал учитель. Были крики, ругань и вызов к директору. А ведь более всего доставалось тем, кто сидел за первыми партами. Ведь им ответить на выстрелы было очень сложно. Но Шурик в этом снайперствовал.

Во-первых, на стекольном заводике, который располагался рядом с его домом и выпускал различных диаметров мерительные трубки, вплоть до очень тонких. Ему удалось слямзить медицинскую туберию, с внутренним диаметром под размер пшённых зёрен, длиной в школьную линейку, ко всему ещё и в деревянном футляре. Такая длина трубочки позволяла делать очень точные и болезненные выстрелы, а тех агрессоров которые прятались за чужие спины, Шурка накрывал рикошетными залпами от потолка.

Во-вторых: приоткрыв на нужный угол окно, он как в зеркале видел готовящегося к стрельбе по нему неприятеля, и если учитель в это время был занят и не смотрел в сторону Шурки, то сразу делал упреждающий дуплет. Естественно, очень часто неудачные выстрелы со стороны не столь метких противников доставались Ире, поэтому «Шурик-добрая душа», в один день обучил своей снайперской технике талантливо-восприимчивую девочку и она с превеликим удовольствием да радостью, теперь под руководством Шпурика, отвечала тоже меткой стрельбой обидчикам. Это было началом Ирининого интегрирования в бурлящую массу юных школьных шалопаев, началом изменений в её сознании и некой переоценки всего вокруг. И… о-о, чудо! Её перестали сторониться.

Ирину также очень забавляла Шуркина способность выдумывать вычурные словечки или переиначивать, переворачивать или придавать словам оригинальный смысл.

К примеру, урок немецкого языка. Учитель, по прозвищу «Гундер», гнусавым, нудным голосом что-то рассказывает про немецкие глаголы. Шурику скучно и неинтересно. В черновике он стал записывать, какими были бы эти глаголы, если ему дали возможность заново изобрести немецкий язык.

Записи:

Идти = ходен (вместо гэен), зато так понятнее и ближе к русскому;

Читать = читэн (вместо лэзен);

Зырен – глядеть (вместо зэен);

Слушен – слышать (вместо гёрен)…

Увлекся, напридумывал добрый десяток этих псевдонемецких глаголов, и не заметил, как сзади подошёл учитель… Так за творческие порывы Шурец был удалён с урока, да ещё с издевательской записью ярко красными чернилами, причём им же изобретёнными глаголами: «Учитэль читен глаголен, но малчик не слушен и ходен быстрен нах из класса».

Такой ход событий, вызвал у Иры пронзительный смех и класс с удивлением отметил, что она, как и все мы смертные, также может хохотать.

Примечание: Значение третьего слова с конца во фразе учителя - не то что многие подумали. В немецком языке значение: нах (nach) применяется на вопрос «куда?»); Nach - на (при указании направления).

Drang nach Osten — поход на восток, Drang nach Kiew — поход на Киев, nach Berlin - в Берлин, nach Hause — домой.

Следующий урок был по русской литературе. К сожалению, наша, классная во всех отношениях, Надежда, как мы называли её между собой, часто болела, поэтому в такие дни её заменяла наша библиотекарша – эдакая книжно-сутуловатая милашка в огромных очках с круглыми толстенными стёклами, увеличивающих до небывалых размеров её глаза, поэтому видом своим похожая на инопланетянку.

Даже мы пятиклашки ранее поняли, что по характеру библиотекарша эдакая библейская душка, классический пример человека не умеющего произнести строгое «Нет!». Ко всему же она очень смешно картавила и мы после её урока всем классом гундосили и пытались копировать её речь, кто с большим, а кто с меньшим успехом. Библио-милаха вошла в класс в сопровождении проверяющего –директора школы.

Для особо дотошных поясню: действо происходило в 38-й общеобразовательной школе города Симферополя, где учащиеся «пеньки» получали одни и те же комплексы для неудачников. Директором в те времена был очень строгий, но спокойный, даже изумительной выдержки человек, кореец по национальности – Владимир Иванович Ли.

После унылого приветствия и шумной посадки на свои места, Шурик на промокашке написал два слова с выделением последних слогов указывающих на фамилию директора школы:

•             тра-Ли, ва-Ли,

и передал листочек соседке. Её это позабавило и она дописала своё:

o             на урок мы Ли не зва-Ли,

А далее они поочерёдно продолжили как заводные:

•             комарики забода-Ли,

o             пу-Ли, ду-Ли и ходу-Ли

•             да-Ли жа-Ли на педа-Ли

o             ха-Ли га-Ли, гу-Ли, ху-Ли …

Примечание: Хули — папуасский народ, проживающий в Папуа — Новая Гвинея. Но! … Хули - ненормативная лексика, значит – за каким чертом, по смыслу - зачем, почто.

Последнее слово, написанное культурной до стерильности Ирочкой, было столь неожиданное, но воспринятое Шуркой в общепринятом смысле, как взятое из жаргона вульгарной бытовухи, придало его игриво-хохотильному настроению заряд еле сдерживаемого внутреннего ржача. Он не сдержался и начал пригнувшись к парте чмыхать как ёжик. Глядя на его, к Ире наконец дошёл смысл ею же написанного и неожиданно тоже рассмешило. Они не могли смотреть друг на друга. Обоих с каждой минутой всё более и более преследовали приступы ржаки.

Когда ржец, казалось бы, немножко пошёл на спад и жители племён Хули из Папуа — Новая Гвинея уже почти были забыты ими, библиотекарша, заметив через свои «очки-аквариумы», некое возбуждение за первой партой, решила поднять Иру для ответа на поставленный вопрос. Причём заметив на лице отличницы серию судорожно-расплывающихся улыбок, удивилась и спросила: «Я смешно задала вопрос, что Ли?» Но словечко «Что ли», было произнесено ею из-за дефекта речи как: Ф-фто-Ли.

Вы представляете? У Иры с Шуриком еще остатки племени Хули внутренне не выветрились, а тут она своим Ф-фто-Ли как даст - Н-НА!

Ржаки заклокотали внутри у них, как в кастрюле скороварке, и смешавшись со взрывчатым словом Ф-Фто-Ли, под уже несдерживаемым давлением попытались выскочить наружу под изумленные взгляды одноклассников, бедной библиотекарши и директора ЛИ.

Шурка покраснел от натуги, плотно прикрыв рот и закрыв глаза, чтобы не видеть провоцирующих ржаку лиц, сполз под парту, попытался просмеяться по-французски через нос и передавая вибрацию внутренне пузырящегося смеха на корпус парты. Вздрагивающая парта оказалась усилителем эффекта, подобно деке гитары.

Ира, еле сдерживаясь пыталась тоже сползти под парту, придерживая разбухло-хомячные от распирающего ржания щеки, но, разумеется, замаскировать внутри себя жителя племёни Хули из Папуа — Новая Гвинея, как не пыталась это сделать - не смогла, и разразилась не переставая звонко-искристым смехом, который тут же был поддержан заливистой ржачью Шурика.

Железные корейские нервы-струны у директора школы Ли зазвенели в жёсткой гамме, он подошёл к парте и, взяв за шиворот хохмо-возмутителей, расставил их по противоположным углам возле доски. Но каждое слово произносимое библиотекаршей с замещением шипящих букв на Ф-ф, вызывал у них конвульсивный взрыв внутреннего смеха с похрюкиваниями, а встретившись взглядами, они от ржаки вновь сползли на пол каждый в своём углу.

Второй раз крепкие нервы директора Ли завибрировали с повышением амплитуды. Он вновь ухватил негодяйцев поочерёдно за шивороты и резко выставил за дверь класса.

Вот тут их прям накрыла уже несдерживаемая ничем ржака, да так сильно, что они выли смехом в полные глотки, ухватившись за животы и катаясь по коридорному паркету. Как известно смех чрезвычайно заразительная вещь. Слыша их, смехом продолжали давиться одноклассники. Из дверей соседних классов начали выглядывать удивлённые лица учителей, которые с любопытными улыбками разглядывали двух задыхающихся от ржаки придурков.

В третий раз стальные нервы-струны директора ЛИ издали крепкий аккорд в ругательной гамме с добавлением бормочущих шумовых эффектов.

Директор, в виде озверевшего буддийского льва, с нецензурным выражением морды, выскочил в коридор и Шурец с Ирой мгновенно поняли, что их сейчас же начнут рвать на части и возможно непедагогично пинать – припустили к лестнице на выход, всё так же заливаясь колокольно-дробным смехом.

Мною давно подмечено – ничто так не сплочает и порождает обоюдную симпатию двух пеньковитых подростков, как способность вместе поржать.

Развесёлая парочка в приятно-дебильноватом состоянии (которое в общем-то обычно для тогдашнего их возраста) скатилась на первый этаж, где была огромная гардеробная, находящаяся, как впрочем и вся школа, под дисциплинарным контролем нашей школьной технички - тёти Поли, женщины строгой, даже суровой, но справедливой. Тётя Поля обладала удивительно сильным, прям громообразным голосом, который звучал чётко и ясно как приказ, благодаря чему и обеспечивался должный порядок разномастных школяров во время перемен и пересменок. На столе у тёти Поли был телефон, который покоился на телефонном справочнике. По тем временам, справочник с номерами телефонов города был размером и толщиной в букварь для первого класса.

Вот тут-то Шурец вспомнил о затеянном с Ирой споре о наличии в русском языке слов начинающихся с буквы Ы. Когда Хитрый Шурик предлагал своей напарнице по парте пари, он вспомнил момент как их сосед доказывал его отцу, что на предприятии, где он работает, директор из прибалтийцев имеет фамилию на букву Ы, и добавил, что «… тем кто сомневается, можно убедиться, посмотрев в телефонный справочник».

- А вот Ирчик и неопровержимое доказательство твоего невежества в знании русского языка, - воскликнул Шпурик и достал справочник. Раскрыл его на букве Ы и расхохотался.

В телефонных справочниках встречаются удивительно колоритные фамильные шедевры, попробуйте полистать их в свободное время. Не пожалеете.

Там были аж две фамилии на такую букву: первая - Ыунапуу, а со второй вообще наши придурастики чуть не описались, ибо читалась она как Ыхы-Ыхы.

Не завидую человекам имеющих подобные фамилии: можно только представить, сколько таких малолетних идиотов звонили им ради смеха по домашним телефонам? Н-да.

- Давай позвоним,- еле успокаиваясь от смеха предложил Шурец,- ты по первому номеру, а я по второму! – снял телефонную трубку и отдал Ире. Подружка давясь от хохота, набрала номер, хотела произнести в трубку: "здравствуйте! это Ыунапуу?" (при этом на "здра..." речь её перешла в писк и клекот, и далее она никак не могла закончить фразу).

Ржецы и не заметили, как к ним приблизилась школьная техничка - тётя Поля и глядя на счастливые детские рожицы и глазки в слезах от смеха, сама разулыбалась и добродушно спросила: «Ну-ка поделитесь что же такого смешного вы нашли у меня на столе и куда это вы без спроса звоните?»

Шурик ткнул пальцем в страничку телефонного справочника и смеясь выдал, что мол она-Ира не верила, что есть слова начинающиеся на букву «Ы».

- Вы хохочете над этой фамилией, - ласково улыбаясь произнесла тётя Поля, - а ведь с эстонского языка слово Ыунапуу переводится как яблочное дерево. И тут же спросила: «А откуда вам известен этот человек?»

Смешарики враз сознались, что не знают человека и пообещали дружно, что больше не будут звонить. Но тётя Поля заговорщицки подмигнула им и неожиданно разрешила каждое утро звонить товарищу Ыунапуу со школьного телефона, и говорить ему: «Привет, Тыблоня!».

О-о, такому невероятному повороту дел восхищённо обрадовались проказник и состоявшаяся проказница.

В дальнейшем каждое утро они делали два нервных звонка со странной реакцией на ответ и заканчивающихся неадекватным смехом с гайморитными ультразвуками в нос. Как ни странно, но при этих звонках тётя Поля довольно хохотала вместе с ними.

Вам может показаться некая странность в поведении тёти Поли, поэтому позволю себе далее в отдельном записоне добавить трагическую историю её жизни, которая в общем-то объясняет эндакий несколько детский выкрутон этой доброй и одинокой, во всех отношениях опалённой войной женщины.

В беседе с тётей Полей изгнанники дождались когда прозвенел звонок на переменку, и выждав по времени гарантированный уход из класса директора с библиотекаршей, шалуны вошли в класс. Сразу увидели на парте свои дневники с директорской записью-приглашением родителей для собеседования. Промокашки с их словечками тоже не было. По видимому её забрал директор. А учительница по математике, пришедшая проводить следующий урок, попросила Ирину и Шурку собрать свои вещи и без родителей более в школу не являться.

- Мне жалко маму, ей будет больно видеть, запись в дневнике. Думаю, она очень расстроится. - Выйдя со школы грустно произнесла Ира.

- А мне жалко задницу. Ей будет больно, даже очень больно, - копируя интонацию Иры драматично произнёс Шурка, - но ничего, стерпится. Между прочем, у меня и смягчающееся средство имеется из двух частей рваного резинового мячика, которые я заранее могу запихнуть в трусы.  

- Куда ты направляешься? – спросила Ыра, увидев, что Шурка, открыв школьный портфель и проверяет наличие в нём всевозможно-примитивного слесарного инструмента.

- На аэродром. Там свалка из обломков различных самолётов. Хочу поискать подшипники для самоката.

- Ой, как интересно. Возьми меня с собой, ну, пожалуйста – попросила с мольбой в голосе Ира.

Всё-таки в компании с кем-то ни было веселее чем одному. И повелитель свалок великодушно согласился.

Примечание: Шурик жил на Ново-Романовке, возле самого аэродрома местных авиалиний под названием «Заводское», в описываемые времена не имеющего никакого ограждения, зато на задворках была расположена большая свалка, куда стаскивались со всего полуострова безнадёжно повреждённые самолёты, обломки различных их частей, двигатели, воздушные винты и редукторы к ним. В общем-то, эдакий своеобразный «Клондайк» для местных пацанов. Нечто такое, как показано на фотографиях:

Ни какие музеи и выставочные залы, которые Ыра по выходным дням посещала вместе с родителями не произвели на неё такого впечатления, как авиационная свалка. Она с упоением лазила по кабинам разрушенных самолётов, дергала рычаги и штурвалы и постоянно засыпала Шурика вопросами о назначении увиденного. А Шурец, как толковый гид, подробно и в доступной форме объяснял то, о чём сам имел некое представление. Подружка как могла помогала Шуре снимать направляющие ролики под троса управления самолёта и разобрать редуктор пропеллера, где можно было раздобыть множество подшипников. Ыра так увлеклась, что не заметила во что превратилось её ярко-голубое небесного цвета пальтишко, на небесный фон которого, наползли грязно серые облака в виде масляных пятен покрытых сажей, пылью и копотью, а руки покрылись царапинами…

Со временем Ыра умело и, как бы, ненароком привязалась к компании пацанов с которыми всё свободное время проводил Шурка и на равных, не уступая им ни в чём, проказничала после уроков.

Из лучших учениц школы Ыра постепенно снизошла до уровня обычных, потому как табель её начал наполняться из четверти в четверть четвёрками. Но зато она приобрела степень предводителя классного девчанства, эдакой заводильной сорвиголовы с косичками.

Севастопольская улица за городской линией переходила в Севастопольское шоссе, которое сразу же начиналось длинным уклоном примерно в 20 градусов, по которому со стороны Севастополя вверх даже военные «Студебеккеры» ползли на скоростях равных идущему человеку, не говоря о «Захарах» или уже появившихся тогда «ГАЗ-51». Из продовольственных складов флота, по окончания сроков хранения, продукты завозили в магазины города, а на хранение отправляли свежие изделия. Пацаны чётко знали дни и время этих перевозок, поэтому, понемножку подворовывали вкусности. Это не потому, что детвора была голодная, а так ради куража. В этом деле Ыре везло больше всех. Почему-то только ей, когда выпадала очередь забираться находу в кузов грузовиков, случалось слямзить вкуснейшие галеты из гречневой муки и в картонных пакетиках мармелад.

Соревнования со Севастопольского спуска на самодельных самокатах, самостоятельные походы и купания на Симферопольское море (водохранилище), рыбалка на местных прудах, налеты на колхозные сады, тайные проникновения в летние кинотеатры на взрослые фильмы, точная стрельба из рогаток по «движущимся целям» на танцплощадках, экспедиции в рощицы за кизилом для необыкновенно вкусного варенья, или за грецкими орехами – вот небольшой список наших детских утех.

Один из таких походов за грецкими орехами окончился для Ыры весьма печально. Насбивав огромное количество орехов, ребятня попала под слепой дождик. Решили развести костёр чтобы обсушиться, а заодно и орехи освободить в костре от зелёной кожуры.

Ыра расплела свою шикарную косу, распустила волосы и села спиной к огню. Но из горящего костра стрельнул кусок горящей ветки и попал прямо на волосы. Вспыхнувшие волосы моментально потушили, но от великолепной косы остались жалкие косматики.

После того как Шурка, по просьбе Ыры отрезал сзади остатки опаленных волос, и впервые в жизни собственноручно попытался сделать ей моднейшую стрижку из «собственной коллекции» - подруга в нашу школу более не приходила. По слухам, после случившегося, родители растворили её в межгородских школьных пространствах, подальше от дурно влияющих компаний горе-грешников и лихо-искусителей.

Эпилог

Шурику до сих пор стыдно за тот эпизод перед доброй женщиной библио-милашкой, просто всё так непроизвольно сложилось и самое интересное, что и обитатели племени Хули, в общем-то, тоже ни в чем не виноваты. Да-с.

Совершенно неизвестно как в дальнейшем и насколько удачно сложилась у Ыры жизнь.

Поступали скудные сведения, что по происшествии многих лет, якобы видели её на Ялтинской, Одесской и Киевской киностудиях. Вроде бы участвовала в съёмках сериала «Зелёный фургон». Но почему-то уверен, что она также помнит о школьных шалостях, и того, кто открыл пред ней прекрасное, настоящее, яркое, и такое недолгое детство!

Ну, ведь детство, товарищи, оно одно нам дано по жизни!

И под настроение тем кто прочитал сей записон – дарю хороший музон под душевный ностальгон

https://www.youtube.com/watch?v=r3xRTtGCfy0 

(продолжение следует)

Записон второй - Ыунапуу и тётя Поля

http://maxpark.com/community/4563/content/2944895