Либерализм – это разложение

Эта болезнь называется либерализм. Она поражает душу и тело. Либерализм головного мозга (ЛГМ) – это без пяти минут ЛГБТ. Конечно, не всякий либерал мужеложник, но все извращенцы всегда либералы. Потому и называются либерасты. Так что же такое либерализм? Как его определить? В статье я попытаюсь образно осветить этот вопрос.

Он повсеместно встречается в природе. Когда живое существо умирает, его тело подвергается либерализму. Оно разлагается и гниёт, переходя из упорядоченного состояния в разложенную массу. Это явление есть лишь частный случай того, что в физике называется возрастанием энтропии. Энтропия – это такая физическая величина, которая служит мерой неупорядоченности, хаотичности, разложенности системы. Так вот все самопроизвольные процессы в природе протекают таким образом, что энтропия возрастает. Только возрастает! То есть пустить все на самотёк – значит разложить.

Представьте, что вы сделали уборку в доме. Через некоторое время вы начинаете замечать, что вся система приходит в более неупорядоченное состояние: предметы уже лежат не там, где должны, и их найти все труднее; грязь и пыль – откуда она берется! – все больше покрывает вещи; ну и т.д. И действительно, откуда возникает это разложение? А ниоткуда. Такова природа. Все сущее подвержено тлению. Это закон возрастания энтропии. Есть ли из этого выход? Есть! Нужно сообщить энтропии отрицательное приращение. Но для этого нужно затратить энергию (вспомните, сколько сил стоит уборка или ремонт – это всё идет на уменьшение энтропии).

Но что значит затратить энергию? Это означает одно – мобилизация! Мы собираем волю в кулак и разделываемся с энтропией. Конечно, не навсегда, ибо она неуничтожима. Поэтому мобилизованность должна быть постоянной – мы должны быть готовы всегда дать отпор разложению. Поэтому и зарядку или занятия физкультурой необходимо делать регулярно. Дьявол энтропии не дремлет: дашь слабину – он тут же начнет соблазнять. «А может, сегодня отдохнешь, пожалеешь себя? Сколько можно работать? У тебя ведь куча прав и свобод».

Поддался соблазну энтропии – тут же начнешь разлагаться. Сначала это просто отдых, потом расслабление, потом лень, потом поиски оправдания своему разложению – и так, постепенно, в нравственном оцепенении приходишь к либерализму. Когда уже мозги разложились настолько, что не соображаешь ничего, кроме как «живи в свое удовольствие» и «не парься». И незаметно для себя самого превращаешься в бесформенную гниющую массу.

Вот простой пример. Вытащите мороженое из морозильника – и оно начинает таять, стекать на тарелку, становиться все более толерантным и либеральным. То же самое происходит и с другими продуктами. А вот в самом холодильнике этого не происходит. Почему? Правильно, холодильнику сообщается отрицательная энтропия, т.е. от него отводится тепло. Но ведь для этого затрачивается энергия!

Так же и с человеком. Можно либо укрепляться, либо разлагаться. Третьего не дано. Но разложение всегда сладко. Поэтому либерализм так привлекателен. Вы не задумывались над тем, почему трупный запах сладок? Он приторно сладок. Тошнотворно сладок. Потому, что это запах разложения. Так же тошнотворно сладки современные «европейские ценности». Когда-то они привлекали нас пресловутой «свободой», сегодня же от них исходит уже запах гниения. Мужеложство, прелюбодеяние, сладострастие и т.п. – все это последняя фаза разложения западной цивилизации. Идейным оформлением этого и является либерализм, как разложение, нагруженное позитивным смыслом. Я нарочно говорю «позитивным», а не положительным, ибо «позитив» как раз входит в жизнь через разложение. «Позитив» – это и есть разложение. Не случайно это словечко пришло из «цивилизованного мира».

А вот еще один пример. Парашютисты говорят, что во время свободного падения, когда паришь в небе, испытываешь ощущения бесконечной свободы и эйфории. Знаете, почему? Потому что это падение вниз! По той же причине за последние 20 лет особенно возросла популярность горных лыж.

Потому что это спуск вниз. Вниз, вниз, вниз… Это так сладко… Недаром русская народная поговорка содержит великую мудрость: «Любишь кататься – люби и саночки возить». Однако либералы любят только катиться вниз и свободно парить. Но любое свободное падение всегда оканчивается встречей с землей. Земля в буквальном смысле вправляет мозги тому, кто долго падал. Чем дольше – тем сильнее.

Насколько поразительно все сходится! Ведь в СССР были популярны именно походы в горы или по крайней мере отдых на реке, в лесу с палаткой. Это то, что требует затрат энергии, уменьшает энтропию. Кто поднимался в горы, знает, что именно подъем наиболее интересен. И ощущения, когда стоишь на вершине, несравнимы ни с чем. Потому что это маленький подвиг, преодоление себя. Но спуск более опасен! При спуске же возможно подсознательное расслабление, что трудности уже позади. В этом и заключается главная опасность. Никогда нельзя расслабляться!

А к чему призывают либералы? Именно к этому – расслабляйся, разлагайся, наслаждайся. К раскрепощению. Думаете, раскрепощение – это благо? Наши предки были поистине мудры. Они воспринимали бытие человека как вертикаль духа, иерархию ценностей, целостную крепость, омываемую морем соблазнов. Соблазны стремятся отворить ее. А как открывают крепость? Через ворота! Потому и осел, груженный золотом, берет любую крепость – ему просто открывают врата. Крепость раскрепощается открытием врат, т.е. раскрепощение = развращение! Вот это и есть либерализм. До него нельзя подняться, до него можно только упасть. Нравственное падение = либерализм. Поэтому нельзя поддаваться призывам к раскрепощению и «европейским ценностям», ибо это падение.

Широко известны опыты с лягушкой. Если ее поместить в кастрюлю с водой и очень медленно эту воду нагревать, то она сварится в кипятке, даже не подумав выпрыгнуть. Ибо это очень приятно. Дьявол подступает через комфорт, соблазняя удовольствием.

Подобное можно наблюдать и с социальными системами. Вспомним древний Рим, павший в пороках и разврате, которые там постепенно стали нормой, пока никто уже и пальцем пошевельнуть не хотел ради общего дела. Да и какое общее дело может быть у разложившейся толпы?

Но что же такого привлекательного в разложении? Отвечаю: высвобождение энергии за счет разрушения связей в системе. Когда эти связи разрываются, выделяется огромное количество энергии. На этом же принципе основано получение энергии за счет расщепления атомного ядра, когда энергия связи выделяется вовне. При разложении общества энергия разорванных социальных связей уходит в потребление наслаждений и растворение-разложение в комфорте. Но для того, чтобы разлагаться, необходима эта накопленная ранее энергия. То есть когда есть что разлагать и проедать.

Это напоминает манию «приватизаторов» все распродать. Но это даже теоретически возможно лишь тогда, когда есть что продавать. А когда уже будет нечего? На это вопрос у них нет ответа, т.к. падение в бездну подразумевает только падение. Бесконечное падение вниз…

Именно по этому пути пошел Запад с XVI-XVII вв. Накопив за предшествующее тысячелетие христианства (хотя и отпавшего от Вселенской Православной Церкви) большой запас энергии, Запад поддался соблазну его расходования. Расходования, но не пополнения. И чем дальше, тем больше. И если вначале, когда еще было что разлагать, это приносило обильные плоды в виде изобретения полезных вещей, повышения комфортности и обустроенности жизни, то к сегодняшнему дню весь запас давно исчерпан. Современный Запад – это беззаботный «гей-карнавал» на могиле некогда могущественной цивилизации, какая-то дьяволопоклонническая оргия, индустрия предсмертных наслаждений. И осталось этому действу совсем недолго…

Единственная опасность для нас заключается в том, что, когда корабль тонет, вокруг него образуется воронка, которая может затянуть в пучину. Поэтому мы должны отплыть от этого тонущего «Титаника» подальше!

Либерализм начинается с головы. Недаром А.В. Суворов говорил: «Держи голову в холоде, а ноги в тепле». Только ноги! Наша голова должна быть холодной. Все наши мысли должны быть о благе Отечества. Вся наша жизнь должна быть самоотверженным служением Богу и Отечеству.

Так должно быть – и так будет!

Евгений Чернышев