Правила списания

Герои бессмертной комедии Гайдая не знали самого лучшего способа избежать ревизии. Как это банально, кража со взломом, хлороформ…. Ведь всё это можно сделать так изящно, так просто…

… Третью неделю «корабль стоял на ушах». Я уже забыл, что такое сход, как выглядит весенний Североморск, о том, что где – то в мире день сменяется ночью и наоборот. О том, как она прекрасна и наивна, робкая заполярная весна, о том, что на свете, в конце концов, существуют не только потные мужики в робах. Проверка за проверкой, перезвоны учебной тревоги и звон колоколов громкого боя. Даже с закрытыми глазами я и сейчас смогу пройти из своей,  шестой каюты на центральный командный пункт. Жаль, что одиннадцать тридцатьчетвёртых «аз» уже нет, и никогда не будет…

Большой противолодочный корабль «Адмирал Макаров» готовился к ракетной стрельбе противолодочным комплексом «Раструб». Всё было забыто и отодвинуто на задний план.

Командир боевой части, Валера Донченко, постоянно перерисовал схемы и переделывал различные планы. Я со своими матросами «вылизали» своими телами и пусковую и саму ракету. Мы её уже ненавидели и думали, что корабль вечно будет стоять, ошвартованный правым бортом к третьему причалу, а мы готовиться к стрельбе до тех пор, пока не подохнем прямо в пусковой.

Кроме нас, в таком же режиме крутился весь экипаж – ещё бы, кроме нашего «доброго гения», командира бригады, капитана 1 ранга Доброскоченко, на выход должен был идти Командующий Северным Флотом адмирал Громов, со дня на день, ожидавший приказа о своём назначении Главнокомандующим ВМФ СССР и поэтому, не имевший права на ошибку…

Однажды, очнувшись и нащупав своё место во времени и в пространстве, я с удивлением заметил, что кроме нашей злополучной стрельбы, многие на корабле занимаются чем – то другим.

Снабженцы вытаскивали старые, поеденные крысами и заплесневевшие ковры, какие – то коробки, ящики. Замполит со своей шайкой постоянно крутились вокруг нас с Валерой и выпытывали, как всё будет происходить и как далеко будет хвост пламени от стартовиков….

Вечером, накануне выхода в море, я спросил Валеру, что это за переполох.

- Андрюха, послезавтра на корабле будет праздник….

- Что, наша стрельба?

- Да далась им наша стрельба. Не понял еще? Ты же почти старлей. Какую нам поляну накроют….

В тот раз я так ничего и не понял и уснул мгновенно, не успев даже уронить голову на подушку. Удивительно, жена говорит, что я до сих пор засыпаю точно так же.

А потом…. Потом было Баренцево море, полигон. Штабы флота, эскадры, бригады, и все тебя учат, все тебе что – то советуют, контролируют, запугивают, помогают.

Тогда я думал, не дай Бог, такое на настоящей войне. Меня просто вдавили в командирский прибор «Тюльпана», зажав так, что я даже рук не мог поднять. И вот тогда, я по- настоящему психанул.

- Вас так много, великих, стреляйте сами.

Развернулся и ушел с центрального командного пункта. Честно говоря, даже не думал, что будет. Было всё равно. Осточертело, а может, что – то выгорело внутри.

Что бы из этого могло получиться? Не знаю, наверное, просто бы с позором уволили, ведь стрельба сорвалась бы. Самое интересное, что ни один специалист вышестоящего штаба не осмелился взять на себя управление предстартовой подготовкой и проверкой ракеты. Все сильны были словами, погонами, животами. Но докладывать о готовности самому, вместо взбесившегося лейтенанта….. Да ещё отвечать за это…

Очень может быть, поэтому я и не успел далеко уйти. Пообещав оторвать мне голову после стрельбы, все флагманы ушли от неблагодарного подчинённого наверх, смотреть за стартом ракеты.

«Макаров» уверено вспарывал носом волны, по отсекам доносился противный писк акустики, который был перекрыт взорвавшимися колоколами учебной тревоги:

- Атака подводной лодки по данным ГАС «Платина»

- Стрельба ракетой 85 РУ правого борта, принять целеуказания

- Есть принять целеуказания

- Проверить ракету

Странно, какое-то мгновение я просто тупо смотрел на пульт, а потом, пальцы сами начали свой неистовый танец. Какое танго, какое болеро. Мысль не поспевала за ними и, наверное, я сам, со стороны, с удивлением смотрел на него. Глаза жили своей жизнью, мгновенно разбираясь в хитросплетении индикаторов. И руки и глаза работали как один совершенный механизм. А я просто смотрел и восхищался. Откуда – то со стороны, я услышал свой голос.

- Ракета проверена, готова

- Ложусь на боевой курс

- Товсь

- Товсь выполнено

- Залп

- Ракета сошла, замечаний нет

Корабль остановился и прыгнул назад, замер на какое – то время, просто провалился. Впервые всё стихло. По стеклу прибора ползла муха и царапание её лапок создавало жуткую какафонию в хрустальном безмолвии мира.

А потом, звук вернулся. Рёв, какие – то крики…. Кто – то ворвался в пост, хлопал меня по плечам, что – то говорил. Но я их не слышал. Слишком долго я жил этим днём, слишком долго жал на одни те же кнопки, смотрел на одни те же экраны. У меня это было первый раз. Первая ракета. С чем это можно сравнить? Эту опустошённость, эту безмерную усталость и облегчение? Я не знаю. Не знаю до сих пор….

В моей голове пела «Технология», может быть, кто – то помнит эту когда – то популярную группу. Во время подготовки, мы накладывали на текст её песни звонки и команды, получалось здорово…. Долго хранилась у меня эта плёнка, пока не сгинула неизвестно куда. Но до сих пор они живут в соей памяти вместе и неразрывно песня и моя первая ракета…..

«Нажми на кнопку, получишь результат

И твоя мечта осуществится.

Нажми на кнопку, ну что же ты не рад,

Тебе больше не к чему стремиться…»

А на следующий вечер, после возвращения в базу, была большая простава. Героями были «румыны» - Валера и я. С огромным удивлением я узнал, сколько бед натворила наша ракета – сожгла ковры, вынесенные на просушку, сорвала стеллажи с посудой и продуктами в стеклянной таре. А форс пламени столько всего сжег. И как только он обошёл пламяотбойник….

А герои Гайдая говорят: «Кража». Какая наивность…