Тактика устрашения

В последнее время из выпусков СМИ россиянам стало известно о целой серии готовящихся терактов, к счастью вовремя предотвращенных, задержании диверсионных групп в многострадальном Крыму. Почему и с какой целью эти новости активно муссируются в и без того нелегкий период жизни страны?

Все подобные новости можно разделить на три основных блока: первый связан с деятельностью запрещенной в России организации ИГИЛ, второй связан с происками украинских соседей, а третий блок акцент делает на эффективности и оперативности российских специальных служб.

Первый блок — это планирование терактов запрещенной в России группировкой ДАИШ, а также вербовка «на экспорт» российских граждан. Так, например, нагнетается обстановка сообщением, что из Адыгеи за два года выехало на «внешний фронт» 24 человека.

С помощью педалирования опасности международной террористической организации — причем конкретно той, против которой Россия ведет боевые действия и задумывается над привлечением солдат-срочников для этого, — можно в отсутствие внятной линии оправдать российскую политику в Сирии. Доводы об интернациональном долге, характерные для времен Афганской войны, не проходят потому, что слишком ещё живы воспоминания о той войне. А вот мантры про вездесущность и опасность террористов, подкрепленные соответствующими информационными вбросами, формируют благоприятную среду для, с одной стороны, гордости своей страной и поддержки действующей власти, полагаясь на ностальгические настроения россиян о сильной военной державе, с другой стороны, для приятия расходов на эту войну, имеющую определенные общие черты с той, Афганской, запомнившейся далеко не положительно.

Поиски опасных социальных элементов ведутся со всей строгостью и скрупулезностью, причем в основном в поле зрения попадают выходцы из Средней Азии. Так, в Нижнем Новгороде, по сообщениям местных СМИ, доходит до перестрелок с террористами. Несомненно, это оказывает определенное влияние на местное население: во-первых, страшно, как будто во времена войны попал. Во-вторых, понимание, что церемониться не станут, что наши власти решительны. Значит, мы в безопасности под их крылом, и не можем их не поддерживать.

Действительно, количество преступлений террористического характера с января этого года по август, по данным портала правовой статистики Генеральной прокуратуры, зафиксировано в размере 1633 преступления. Наибольшее количество традиционно за Дагестаном. Это на 603 преступления террористического характера больше, чем в аналогичный период прошлого года, и на 924 преступления больше, чем за январь—август 2014 года. Правда, никаких гарантий подлинности и доказанности информации обо всех этих преступлениях нет.

Происки Украины особенно споро предотвращают в Крыму. Только за минувший год в Крыму ловили диверсантов почти каждый месяц, последний раз — 12 ноября. Правда, в последнем случае заподозрили постановочное задержание в связи с тем, что на видео, по мнению некоторых блогеров, зафиксировано не настоящее, а страйкбольное оружие, в подтверждение чего приводится ряд кадров из видео задержания. Такой вариант вполне вероятен, особенно учитывая, что россияне сами потихоньку перестали быть в восторге от произошедшего после возвращения Крыма, а некоторые, кто недавно радостно скандировал «Крым наш», теперь винят Крым едва ли не во всех бедах России.

Стоит отметить, что тактика диверсантов и их задержаний характерна и для украинских СМИ. Там тоже в Новороссии постоянно задерживают российских диверсантов, то на ЗАЭС, то где-то ещё.

Третий вариант новостей более характерен как показатель оперативности российских служб с одной стороны, а с другой — скорее как показатель тревожности общества, не панических, но крайне напряженных состояний. Например, подобный случай произошел в Башкирии в электричке. Ничего неизвестно ни о личности нападавшего, ни о том, действительно ли планировался теракт. Могла ли это быть постановка? Теракты на общественном транспорте редко сопровождались криками и предупреждениями, и уж тем более — промедлениями. Вспомнить взрывы в московском метро. В то же время, есть вероятность, что это была не столько постановка, сколько реакция человека с расшатанной и нестабильной психикой на тот информационный вал, который ежедневно обрушивается на жителей России. Тем более, что в кризисные периоды и периоды сокращения профильных ЛПУ на улицах на самом деле полно самых настоящих психически нестабильных и больных людей.

Ещё одним признаком тревожного состояния общества служит количество ложных сообщений о терактах, за что власти вынуждены были ужесточить наказание до реальных сроков. Но даже в этом случае россияне не останавливаются. Страх и паника от теракта слишком глубоко засели, чтобы их можно было вытравить угрозой тюрьмы.

Но все эти три блока новостных террористических сообщений имеют общую цель — нагнетание обстановки в обществе, подавление рационального общественного сознания. Известно, что в состоянии страха перед внешней опасностью, от которой эффективно способны защитить только государственные структуры, люди поостерегутся что-либо предпринимать против власти. А ведь накануне — столетие Октябрьской революции и новый год кризиса. Подавление человеческой воли вкупе с тревожным состоянием понижает способности человека мыслить критически, самостоятельно, а значит, повышает его управляемость, подчинение и возможность использовать по усмотрению власти. Одним словом, такая информационная политика может иметь цель закрепить за россиянами роль объектов, сделать их более послушными, не дать возможности возмущаться недееспособностью политического режима.

И отвлечь внимание на много более страшные угрозы безопасности собственной жизни: по всей стране в разных городах — агенты запрещенной в России террористической организации ДАИШ, через Крым к нам бегут диверсанты Украины, и только российские силовики, российская власть способна защитить россиян от них на дальних подступах. Причем уже это делает, и делает эффективно, правда, западные коллеги мешают.

Вряд ли кто-то задаст вопрос, как так работают на границах, как ведется межведомственное взаимодействие, если этих людей всегда ловят только на территории России и едва ли не за минуту до теракта, как в классических американских боевиках, но крайне редко отлавливают на границе России? А ведь ответ был бы весьма любопытным и показательным.

При этом правоохранительные органы работают и действительно несут свою непростую и очень ответственную службу. Тут речь не о них, речь о политиках и политике. Люди в погонах тоже становятся их заложниками.