Сулакшин: сегодня как 100 лет назад

На модерации Отложенный

Все время не дает покоя мысль, что очень всё сегодняшнее — обстановка, события, идеи — похожи на то, что происходило 100 лет назад.

Эта мысль порождает вопросы, на которые ответы неочевидны, не могу их найти. Вот один из них. Наблюдая за современным российским обществом, за его проявлениями в прессе, в блогосфере, в печатных СМИ, на центральном телевидении в различных ток-шоу, замечаешь отчетливые тенденции — общественное мнение, позиции и риторика отдельных активных риторов на глазах дичают.

Исчезает классический русский язык, расширяется матершинный лексикон, уродливый, порождающий гибридные формы. Интернет-стиль, интернет-язык вообще как будто ставит перед собой цель уничтожить русский язык как таковой и заменить каким-то туземно-папуасским его подобием. А вслед за уродованием языка приходят и последствия: улетучивается логика мышления, увеличиваются пошлость, грубость, грязь, скабрезность. Как будто нарочно широким потоком все это разливается по страницам, сайтам, телеэкранам. Случайно ли это?

Общественное мнение все больше напоминает «mentallydisabled» — сумасшествие, а если точнее — ущербный, нарушенный менталитет. Кажется, сообщества не менее, чем мы сами, осведомлены, имеют чувственный аппарат, и наблюдают, что происходит. А происходит деградация страны, распад связей и отношений, мировая изоляция страны-изгоя. Ни одного показателя мало—мальски значимого, описывающего состояние общества, духа, экономики, финансов и государственности — нет, чтобы он не деградировал. И при этом бравурные речи, апологетика идиотских решений, почти повальное желание заткнуть рот рациональным, честным и гуманным возражениям оппозиции.

Да и в самой оппозиции тоже каша несварёная — такой иной раз примитив, такая глупость и такие политические подставы, маскирующие собственную продажность и включенность в режим, откровенное пользование бонусами явными и скрытыми — что, в принципе, это тоже процесс деградации.

А что было сто лет назад? Как на фоне похожим образом распадающейся ткани государственности, смыслов, культуры, ответственности, цивилизационной идентичности, преемственности поколений проросла тогда новая идеология? Как доходили до широких масс в общем-то небольшие группы революционеров, большевиков, идеологов будущей победы и будущего строительства нового государства? У них не было интернета, радио и телевидения, а были смехотворные тиражи подпольных газет и листовок, изустная передача от человека к человеку.

Главное, что разделяет эти две эпохи — то, что как говорит история, тогда был Большой проект, Большая мечта, народный миф. Его удалось запустить в народ в форме слухов, в форме мечты народной о лучшей жизни, о наказании узурпаторов и мироедов. Механизмы распространения мифов и слухов — реальная вещь. Во времена СССР КГБ не только признавало это явление, но и использовало, распространяя определенные слухи, изучая реакцию на них и принимая меры по укреплению государственности, как они тогда это понимали.

Что на сегодня? Есть ли этот большой проект, мечта народная, миф о возможности жить более правильно, более праведно, достойно?

Знает ли масса о нем? Действительно, Большой проект есть. Немалое количество специалистов много лет разрабатывали теорию успешности современного государства и страны, разрабатывали проект новой Конституции, государственно-управленческих, политических и правовых доктрин, концепций и законопроектов. Этот продукт для специалистов, и он не всем даже специалистам доступен, учитывая, что деградация в области политических, социальных и гуманитарных наук за эти 28 лет в стране проходила ускоренными темпами.

Но есть в стране, по крайней мере, тысяча человек, которые являются носителями и генераторами Большого проекта новой России. Его формула: нравственное государство, государство труда как антитеза паразитизму, народовластное государство, государство справедливости, русское-российское культурно-цивилизационно-идентичное государство. Формула суха и кому-то даже кажется скучной, но за ней настоящий Большой проект, Большая теория, проект новой Конституции, глубокое понимание природы общественно-государственных и государственно-общественных отношений нового типа.

Стал ли этот проект достоянием широких масс в стране? Нет, пока не стал. Прошло еще слишком мало времени, затрачено мало средств, использовано мало ресурсов. Может ли он стать в ближайшие годы новой императивной идеей рождающейся в муках отрицания путинизма, паразитизма, компрадорства, несуверенности новой России? Да, может. Но это потребует немалых трудов, целеустремленности, организованности инициаторов. Они уже появились — это Партия нового типа. Они подняли флаг с этим идеологическим, политическим и проектным пакетом. Но этого тоже мало. До народа эти идеологемы могут дойти только лишь в виде Большой мечты, Большого мифа, надежды на лучшее. Эта конвертация началась, но для нее еще тоже нужно время.

Во мгновение ока такое преобразование смыслов на язык народный не происходит. Начался ли этот процесс? Да, начался, и об этом свидетельствует поток писем, обращений, готовности включаться в большое общее дело из многих регионов нашей страны.

В чем тревога? Может не хватить времени. С противоположного фланга, а именно, десуверенизации страны, активности пятой колонны, внешнего давления, ведется работа по утилизации России. Ей выписан приговор, схема отработана на разгромленных и мутировавших государствах, таких как Ирак и восточноевропейские государства, в особенности Украина.

Можно ли спрогнозировать, на чьей стороне будет победа? В данном случае прогноз не является ни инерционным, ни модельным, ни переносным по законам компарации, он скорее является духовно-политическим. Верим, что Россия не развалится, а победит! Верим, также как в сорок первом году наши отцы и деды верили в победу. Враг был в двадцати километрах под Москвой, а они верили, что победят, и победили. Сейчас враг не только вокруг страны, он и внутри тоже. Это гораздо опаснее и серьезнее, чем тогда. Но мы видим людей, ощущаем их энтузиазм и веру — а значит, действуем. И победим!