Наша элита - это шестёрки Запада

Збигнев Бжезинский виртуозно протроллил русских: «… поскольку 500 миллиардов российской элиты лежит в наших банках, вы еще разберитесь: это ваша элита или уже наша?». Давайте разберемся.

Наша элита — не наша в смысле мировоззрения. Но она и не их элита в субъектном смысле. Все предельно просто: наша элита — их слуги. Шестерки Запада — наша элита. Шестерки никогда не будут интегрированы в мировую элиту, как бы истово не веровали в это русский лидер и его геноссе. Они могут отдать своим хозяевам в залог свои капиталы (эти ребята искренне считают своим то, что украли, и это давно уже не 500 миллиардов, о которых Бжезинский писал в далеком 1997 г.); они могут отдать в заложники своих детей; они могут сдать последний атрибут великодержавности, что остался у РФ — ядерное оружие; они могут даже уничтожить саму РФ. Но они не имеют ни единого шанса быть вознаграждены за это приемом в мировую элиту.

В мире большой политики нет места благодарности. Шах Ирана Реза Пехлеви, истовый проводник вестернизации Ирана, после того, как потерял власть в своей стране, тут же лишился капиталов, вывезенных в США, а в Великобританию его не пустили даже в качестве частного лица, дабы он смог тихо дожить свой век в принадлежащем ему замке. И это несмотря на то, что у него были почти дружеские личные отношения с Маргарет Тэтчер.

Мавр, сделавший свое дело, становится не нужен. Никакого спасательного круга, аэродрома у членов кооператива «Озеро» нет. «Понимают ли „кремлевские башни“, что их дни сочтены?», — вопрос риторический. Пехлеви понимал. Хозяева Кремля не могут не чуять приближающегося на мягких лапах северного пушного зверька. Все, что им остается — пытаться оттянуть конец.

Наивные люди полагают, что путинисты должны быть заинтересованы в спасении РФ хотя бы из чувства самосохранения: ведь пока у них в руках есть ресурс в виде страны, одиннадцатой по величине экономики мира, в конце концов, в виде ядерного чемоданчика, они хоть что-то собой представляют. Логично? РФ сравнивают с тонущим «Титаником», в спасении которого не заинтересован капитан, штурман, вскрывшие судовую кассу и перегрузившие ее на спасательную шлюпку. Если корабль будет спасен, факт кражи утаить не удастся. Им очень хочется спрятать концы в воду. На дно. Кто скажет, что это нелогично?

Сегодня на российском Олимпе снова, как и 30 лет назад, формируются два лагеря — консерваторы — «имперцы» и космополиты -«транснационалы». Деление, разумеется, условно. «Имперцы» полагают, что власть надо сохранить любой ценой, для чего следует наращивать военный потенциал, как гарантию от посягательств извне и репрессивный аппарат для того, чтобы выжигать напалмом любые попытки оспорить гегемонию со стороны «внутреннего врага». Власть (господство) для них является высшей ценностью, источником благосостояния, гарантий собственной неприкосновенности. Поэтому они готовы превратить РФ даже в Северную Корею, лишь бы сохранить свое доминирующее положение. Если и не примут в мировую элиту, так хоть будем «первыми гопниками на деревне».

«Транснационалы» же изначально стоят на пораженческих позициях. Они готовы сдать Россию с потрохами, интегрировать ее в качестве периферийного придатка в мировую капиталистическую мир-систему (ползучий процесс продолжается уже давно). Они не претендуют на членство в глобальном совете директоров. Условие одно: они желают сохранить за собой посты супервайзеров (надсмотрщиков) над территорией бывшей сверхдержавы. Аргумент наивен, но, как им кажется, убедителен: население не примет иностранную администрацию, биомассса не должна воспринимать эту капитуляцию, как начало оккупационного режима. Если «имперцы» намерены и дальше воровать для себя и платить дань Западу за продление ярлыка на «великое княжение», то «транснационалы» готовы удовольствоваться меньшим: доить Россию для Запада, довольствуясь строго оговоренной долей с надоев.

Замените слово «транснационалы» на «системные либералы», а «имперцы» на «питерские чекисты». Картина стала более ясной? Противоречия внутри правящего класса нарастают, и есть вероятность прямой конфронтации. Не надо обладать очень богатым воображением, чтобы представить уличное противостояние между карательными батальонами нацгвардии (пушечное мясо «имперцев») и белоленточными боевиками (пушечное мясо системных либералов — «транснационалов»).

Конфликт интересов внутри элиты есть проявление внутривидовой конкуренции в условиях резко сузившейся кормовой базы. Если нельзя нарастить или сохранить кормовую базу, приходится сокращать число едоков. Соперничать между собой будут участники господствующего квадриумвирата «бюрократия — олигархия — силовики — системная интеллигенция». Кто должен получить больше в миску: «стражи»-каратели или «жрецы»-пропагандисты? Когда начнутся уличные голодные бунты, именно каратели должны быть сытыми и преданными до фанатизма царю, дабы без сомнений давить любой протест. Но именно пропагандистская машина в современном социуме удерживает массы в покорности. Господство основывается больше на манипуляции, чем на насилии.

Так что посадить системную интеллигенцию на голодный паек (денег нет, но вы держитесь) не получится. А часть силовиков вполне может решить, что им рано отправляться в Валгаллу вслед за своим слетевшим с катушек лидером. Уж на что у Гитлера были преданные стражи, но и они, когда припекло, пошли на прямое предательство (события 20 июля 1944 г.). Так что исключать из числа базовых сценариев системного кризиса режима преторианский переворот нет оснований.

Подобного рода конфликты всегда являются многомерными, что затрудняет их прогнозирование. Вспомним эпоху развала СССР, когда в драке за ресурсы сцепились между собой центральная бюрократия и региональные сепаратисты, различные ведомства, отраслевые кланы. Советская экономика была излишне милитаризованной и ВПК привык получать финансирование в приоритетном порядке. А тут вдруг выяснилось, что пустые полки в магазинах представляют для режима куда большую угрозу, чем 6-й флот США. Аграрное лобби стало требовать больше ресурсов, мотивируя тем, что без космоса мы проживем, а без картошки — нет.

Однако есть и предпосылки для более масштабного конфликта между элитой и обществом в целом. Сегодняшний мир между обществом и элитой до сего дня держится на шатком консенсусе: вы там наверху воруйте, но нас не забывайте. Сделав массы соучастником разграбления (утилизации) страны, правящая верхушка заручилась пассивной лояльностью общества.

Элита разворовывала страну, но она грабила не ныне живущее население, а прошлые поколения, утилизируя советский экономический потенциал. И будущие поколения, уже оставив их без значительной части сырьевых богатств. Поэтому мы наблюдали удивительную вещь: чем наглее шел грабеж, тем выше росло благосостояние, уровень потребления у «ограбляемых» (у низов). Но этот воровской консенсус рушится на глазах.

Сегодня уже нельзя воровать у прошлого (почти все разворовали) и трудно у будущего (баррель упал). Элита начинает агрессивно перераспределять ресурсы в свою пользу, обделяя население. Пока речь идет о том, что поток благ, направляемых на подпитку масс, радикально сократился, в то время как уровень потребления элиты остался неизменным. И очень недалек тот день (а, может, он уже наступает), когда элита начнет высасывать из общества тот небольшой жирок, который оно накопило в годы путинской «стабильности».

Что происходит с человеком, когда он перестает получать пищу в нужном количестве? Организм начинает поедать как бы сам себя, черпая энергетические ресурсы изнутри — сначала расходуются жиры, потом «съедается» мышечная масса, и только после этого наступает смерть от истощения.

В нашем случае общество не может позволить себе быть утилизированным ради сохранения элиты. Она в нашем случае не является носителем культурного кода, воспроизводящего социум. Элита функционально является для социального организма паразитом. Вспомним Бжезинского с его знаменитым «Вы разберитесь…». Коллективное бессознательное масс тесно связано с желудком. И как только на бессознательном уровне массы воспримут сигнал о том, что элита есть паразит, произойдет активация социальных, то есть надбиологических инстинктов самосохранения, начнется необратимый процесс отторжения паразитических элит (а других-то у нас и нет).

Этот момент еще не наступил. Образно выражаясь, телевизор все еще побеждает холодильник. Массы предчувствуют наступление «черной полосы». Но первая реакция социального организма противоестественна: вместо борьбы с паразитами происходит трогательное единение с ними. «Барин, мы с тобой!», — вопиют массы, по традиции готовые сплотиться вокруг власти в момент кризиса государственности.

Очень быстро низы осознали: мы затягиваем пояса не ради спасения страны, а всего лишь для того, чтобы верхушка продлила себе банкет на верхних палубах тонущего «Титаника». «Барин, ослабони!» — примерно таков будет следующий глас народа. «Услышит ли барин?», — вопрос риторический.

Произойдет стремительная десакрализация власти, утрата ею легитимности. Вспоминается из нетленного:

«Кум докушал огурец

И закончил с мукою:

Оказался наш Отец

Не отцом, а сукою…»

Вот тогда и начинается русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Раздастся свирепый рык: «Барина на вилы!». Может ли стать бунт осмысленным? Никогда! Осмысленной может быть только революция. И только контр-элита, альтернативная элита, стремительно возникая в период революционной ситуации, способна придать разрушительному бунту осмысленный, социально-созидательный характер. Только в этом случае разрушение старого мира станет составляющей творческого акта строения мира нового.

Назревающий системный кризис не оставляет элите ни единого шанса на выживание. Но шанс страны на обновление и выздоровление явно существует. Важно, что шанс на мирное, вполне законное преобразование страны существует и он, конечно, самый предпочтительный из всех прогнозируемых вариантов. А для того, чтобы он еще и стал самым высоким с точки зрения вероятности нужно массовое понимание процессов, их причин и прогнозов развития нашей страны. Традиционная обязанность русской российской интеллигенции. Остается только спросить: АУ — где она и где ее голос?