Железный нарком Сталина

4 мая 1935 года Сталин на выпуске красных командиров произносит свою знаменитую фразу: «КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ!».

Эту формулировку И.В.Сталин ввёл в политическую жизнь ещё в годы индустриализации Советской державы. Когда вождь Советского народа чеканил: «Кадры решают всё», он осознавал, что каждая руководящая команда призывается обществом для решения конкретных задач, которые ставит время. Смена исторического этапа предполагает смену состава руководящих кадров. В условиях послевоенного мирного строительства он не считал, что когорта партийцев с дореволюционным стажем должна делать погоду в руководстве партией и страной. 16 октября 1952 года на пленуме ЦК КПСС Сталин говорил: «Спрашивают, почему мы освободили от важных постов министров видных партийных и государственных деятелей. Что можно сказать на этот счёт? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министров - это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников»....

В руководстве партии после XIX съезда ведущую роль стали занимать руководители, которые прошли суровую школу работы в правительстве во время Великой Отечественной войны и в тяжелые годы послевоенного восстановления народного хозяйства. Те, кто не надсадился на этой адской работе, и попали в кадровую команду, которой И.В. Сталин завещал продолжить социалистическое строительство по одобренным XIX партсъездом среднесрочным и перспективным планам. Один из них - министр финансов СССР А.Г. Зверев.

Наш рассказ  именно об этом замечательном человеке и профессионале с большой буквы, об одном из сталинских наркомов, входящих в состав так называемых солдат Сталина. Это были люди, одаренные  природой не только  высоким интеллектом,  редкой способностью к познанию окружающего мира, но и высочайшим чувством ответственности за свое дело. Обладая незауряднейшими способностями, досконально зная все тонкости той сферы деятельности, которой они руководили, они решали задачи построения нового, неведомого миру государства с поистине выдающимися результатами.

Финансы, как известно, – один из могущественных инструментов экономического и социального развития общества. В финансах мы можем подчас найти ключ к пониманию истории. Люди, постигшие тайны финансов и финансовых механизмов, не случайно играют немаловажную роль в жизни государства и общества. А люди, возглавлявшие Министерство финансов, могут вписать свое имя в историю государства и оказать значительное влияние на развитие экономики и финансов страны.

Арсений Григорьевич Зверев (1900–1969 гг.) - один из этих людей.

Родился Арсений Григорьевич в деревне Тихомирово-Высоковского района Московской области в семье рабочего. В семье было 13 детей.

С 1912 г. начал самостоятельную трудовую деятельность: работал на текстильных фабриках Московской области, с 1917 г. – на Трехгорной мануфактуре в Москве.

В 1919 году ушел добровольцем в Красную Армию. В 1920–1921 гг. был курсантом Оренбургского кавалерийского училища. Участвовал в боях против банд Антонова. Демобилизовавшись из армии, «с собой «на память», – как писал в своих воспоминаниях Арсений Григорьевич, – я уносил рану от бандитской пули и боевой орден».

В 1922–1923 гг. А.Г. Зверев работал старшим уездным инспектором по продовольственным заготовкам. Борьба за хлеб в эти годы, по словам Зверева А.Г., была подлинным фронтом, и потому свое назначение в продовольственный комитет г. Клина он воспринял как боевое партийное поручение.

В 1924 г. был направлен в Москву на учебу. С этого года началась его деятельность в финансовой системе.

В 1930 г. он работает заведующим окружным финансовым отделом в Брянске.

А в 1932 г. назначается заведующим Бауманским районным финотделом г. Москвы.

В 1936 г. избирается председателем Молотовского райисполкома г. Москвы,

в 1937 г. – первым секретарем РК ВКП(б) того же района.

И.В. Сталин обладал  удивительным, просто божественным  чутьем  на толковые кадры. Часто он выдвигал людей, не успевших ещё толком себя проявить. Бывший рабочий «Трехгорки» и командир кавалерийского взвода Зверев – из их числа. В 1937-м он работал всего-навсего секретарем одного из райкомов партии Москвы. Но у него было высшее финансовое образование и опыт профессионального финансиста. В условиях дикой нехватки кадров этого оказалось достаточно, чтобы Зверев стал сначала зам.наркома финансов СССР, а спустя 3 месяца уже наркомом. 

Арсений Григорьевич Зверев 45 лет своей жизни отдал работе в финансовой системе, из них 22 года он был на посту главы центрального финансового ведомства страны. С 1938 г. по 1946 г. возглавлял Народный комиссариат финансов, а с 1946-го до 1960 г. – Министерство финансов Союза ССР. Он был последним народным комиссаром и первым министром финансов СССР.

22 года – это целая эпоха: от Чкалова до Гагарина. Эпоха, которая могла сложиться намного тяжелее и голоднее, если бы не Арсений Зверев. Это время пришлось на годы созидания социализма, Ве­ликую Отечественную войну, затем восстановление народ­ного хозяйства и ликвидацию ущерба, причиненного нашей стране гитлеровской Германией.

Даже те, кто не любил Зверева – а таких насчитывалось немало, ведь он был человеком жёстким и властным, полностью оправдывая свою фамилию – вынуждены были признавать его исключительный профессионализм. 

«Финансист обязан быть непреклонным, когда речь идет об общественных средствах. Партийная линия и государст­венные законы не должны нарушаться, хоть гром греми! Фи­нансовая дисциплина – святое дело. Уступчивость в данном вопросе граничит с преступлением». (А. Зверев, «Сталин и деньги»)

С первых же дней работы он не стеснялся  открыто говорить о недостатках, резко диссонируя с общим тоном восторженного советского патриотизма. В отличие от других, Зверев предпочитал бороться не с абстрактными «врагами народами», а с неумелыми директорами и нерасторопными финансистами.

Он отстаивал строгий режим экономии, добивался ликвидации потерь продукции, воевал с монополизмом. 

«ЦК ВКП(б) требовал от сотрудников наркомата знания со­стояния дел не только в экономике, но и в стране в целом, ибо на той или иной стадии каждое мероприятие упирается в его материальное обеспечение. ЦК партии подходил здесь к вопросам как рачительный хозяин. Партия постоянно на­правляла наркомат финансов на решение нашей ведомствен­ной триединой задачи: накопление средств – разумная их трата – контроль рублем». (А. Зверев, «Сталин и деньги»)

ВОЙНА И ДЕНЬГИ

Особенно трудно пришлось А.Г. Звереву в начальный пе­риод Великой Отечественной войны. Следовало изыскать и немедленно мобилизовать колоссальные фонды для нужд обороны. Под руководством Зверева финансовая система была быстро и четко перестроена на военный лад, и на всем протяжении войны фронт и тыл бесперебойно обеспечива­лись денежными и материальными ресурсами.

В период Великой Отечественной войны финансовая система страны, используя возможности экономики и финансов, сформированные в предвоенные годы, все усилия направляла на формирование ресурсов, необходимых для фронта, организации военной экономики, производства вооружений. Государство активно использовало возможности финансов как важнейший рычаг в решении оборонных и социально-экономических задач,

в распределении издержек войны между различными слоями населения.

Обеспечение бесперебойного финансирования оборонного заказа в годы войны.

В годы тяжелейших испытаний финансовая система страны не претерпела коренных, принципиальных изменений. Незыблемой оставалась государственная собственность на основные средства производства в условиях плановой экономики, полностью подтвердили свою жизнеспособность основные формы финансовых отношений, формирования фондов денежных средств и их использования.

Стабильность и выверенность всех аспектов финансовых отношений, высокая маневренность конкретных форм и методов работы в условиях твердого государственного  регулирования экономики и финансов, политика жесточайшей экономии во всем отразились и на общих финансовых итогах войны. Величайшее испытание прочности нашего государства было профинансировано при стабильном государственном бюджете: за период 1941–1945 гг. доходы бюджета составили 1 трлн. 117 млрд. руб., расходы – 1 трлн. 146 млрд. руб.

Подобной финансовой стабильности в годы Второй Мировой войны не сохранило ни одно воюющее государство, включая и США!

Превосходство советской авиации на решающих этапах войны стало возможным во многом  благодаря наркому финансов А. Звереву.

Серьезно изменившиеся условия финансовой деятельности в стране потребовали изменения конкретных форм и методов мобилизации ресурсов. Существенно снизились доходы от народного хозяйства, и надо было изыскивать новые источники. В годы войны доходы от народного хозяйства (налог с оборота и отчисления от прибыли) упали в государственном бюджете по сравнению с 1940 г. на 20% (от 70% в 1940 г. до 50% по итогам финансирования войны). Существенно выросли налоги и различные сборы с населения (включая государственные займы). Они поднялись с 12,5% в 1940 г. до 27% по итогам войны, причем налоги с населения выросли с 5,2% в 1940 г. до 13,2%. (В мирное время независимости наше население таким налоговым ставкам просто бы обзавидовалось: 13,2%!). Особенно тяжелым был 1942 год: расходы на обеспечение потребностей войны достигли 59,3% общей суммы расходов бюджета.

Если судить по указанным показателям, то Украина уже 22 года воюет! Причем бездарно до крайности.

У любой войны есть цена в прямом смысле слова: 2 триллиона 569 миллиардов рублей – ровно столько стоила советской экономике Великая Отечественная Война.  Сумма  огромная, но точная, выверенная ещё сталинскими финансистами. 

Трудовой подвиг советского народа подкреплялся своевременной выплатой зарплат и практически бесперебойным отовариванием рабочих продовольственных карточек.

Самая масштабная в мировой истории битва требовала столь же гигантского финансирования, но денег брать особо было неоткуда. Уже к ноябрю 1941 года были оккупированы территории, где проживало около 40% всего населения СССР. На их долю приходилось 68% производства чугуна, 60% - алюминия, 58% - выплавки стали, 63% - добычи угля. 

Правительству пришлось включать печатный станок; но – не в полную силу, дабы не провоцировать и без того высокую инфляцию. Количество запущенных в оборот новых денег выросло за годы войны всего в 3,8 раза. Это, вроде бы, и немало, хотя нелишне будет напомнить, что во время войны другой – Первой мировой – эмиссия была в 5 раз больше: 1800%. 

Сразу после нападения Гитлера было запрещено снимать со сберкнижек более 200 рублей в месяц. Были введены новые налоги и остановлена выдача ссуд. Повышены цены на алкоголь, табак и парфюмерию. У населения прекратили принимать облигации государственного выигрышного займа, одновременно в стране развернулась массовая кампания заимствования средств у населения при помощи выпуска облигаций новых, военных займов (всего их было выпущено на 72 миллиарда рублей). 

Отпуска – также были запрещены; компенсации за неиспользованный отпуск поступали на сберкнижки, но до конца войны получать их было нельзя. В результате все 4 года войны госбюджет на одну треть формировался за счёт средств населения.

Война – это не только выигранные сражения. Без денег любая, пусть даже самая героическая армия, не способна стронуться с места. Мало кто знает, например, что государство щедро оплачивало своим солдатам боевую инициативу и не забывало материально поощрять и стимулировать совершённые подвиги. К примеру, за сбитый одномоторный самолёт противника летчику выплачивали тысячу рублей премиальных; за двухмоторный – две тысячи. Уничтоженный танк оценивался в 500 рублей.

Несомненная заслуга сталинского наркома в том, что он сумел молниеносно перевести экономику на военные рельсы и сохранить, удержать на краю пропасти финансовую систему. «Денежная система СССР выдержала испытание войной», – с гордостью писал Зверев Сталину.  И это – абсолютная правда. Четыре изнурительных года могли вовлечь страну в финансовый кризис, пострашнее даже послереволюционной разрухи. 

Имя Арсения Зверева сегодня известно разве что узкому кругу специалистов. В числе творцов победы оно никогда не звучит. Несправедливо это. Как и все хорошие  финансисты, был он очень упёртым и неуступчивым. Зверев осмеливался перечить и Сталину в том числе. Вождь не только спускал это, но также со своим наркомом жарко полемизировал и чаще всего соглашался с доводами последнего. 

ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА СТАЛИНА     

Но Сталин не был бы самим собой, если б не думал при этом на несколько шагов вперёд. В 1943-м, когда до победы оставалось два долгих года, он поручил наркому финансов Звереву подготовку будущей послевоенной денежной реформы. Работа эта велась в обстановке строжайшей секретности, полностью знали о ней только два человека: Сталин и Зверев. 

Декабрьской ночью 1943 года в квартире Зверева зазвонил телефон. Когда нарком финансов снял трубку, выяснилось, что человеком, побеспокоившим его в столь поздний час, оказался Иосиф Сталин, только что вернувшийся в Москву из Тегерана, где с 28 ноября по 1 декабря прошла конференция глав Советского Союза, США и Великобритании. Напомним, что там впервые в полном составе собралась «большая тройка» — Сталин, президент США Франклин Делано Рузвельт и британский премьер-министр Уинстон Черчилль. Именно тогда советский лидер четко дал понять партнерам по переговорам, что после побед под Сталинградом и на Курской дуге, СССР в состоянии разделаться с фашистской Германией и в одиночку. Сталину надоели нескончаемые проволочки с открытием второго фронта в Европе. Понявшие это союзники тут же пообещали, что через полгода второй фронт в Европе наконец-то будет ими открыт. Затем «большая тройка» обсудила некоторые вопросы послевоенного устройства мира.

Неудивительно, что после успешно проведенной встречи в верхах генсек ЦК ВКП(б) находился в приподнятом настроении. Извинившись за поздний звонок, он поинтересовался, не задумывался ли Зверев о послевоенной денежной реформе? И хотя услышать такого рода вопрос в разгар войны, да еще когда далеко не вся территория Советского Союза была очищена от немецко-фашистских захватчиков, нарком финансов никак не ожидал, он ответил утвердительно. Тогда «вождь народов» спросил: «А делились ли с кем-нибудь своими соображениями?» Зверев дал отрицательный ответ. «А со мной можете поделиться?» — не успокаивался Сталин. И затем Звереву в течение 40 минут, почти как джазмену, пришлось импровизировать на заданную тему. А вскоре Сталин вызвал его к себе уже с конкретными предложениями и планом проведения денежной реформы.

Уже с середины войны Зверев начал постепенно трансформировать финансовую систему под задачу восстановления экономики страны. За счёт режима жесточайшей экономии он добился бездефицитного бюджета на 1944 и 1945 годы и полностью отказался от эмиссии. Но всё равно, к победному маю в руинах лежала не только половина страны, но и вся советская экономика бывших оккупированных территорий. 

Без полноценной реформы – обойтись было никак невозможно; на руках у населения скопилось слишком много денег; почти 74 миллиарда рублей – в 4 раза больше, чем было до войны. Большая часть их – незаконно нажитые во время войны спекулятивные и теневые ресурсы.

То, что сделал Зверев – ни до него, ни после повторить ещё не удалось никому: в рекордные сроки, за одну лишь неделю, из оборота было изъято три четверти всей денежной массы. И это – без каких-либо серьёзных потрясений и катаклизмов. 

ПОДГОТОВКА ДЕНЕЖНОЙ РЕФОРМЫ

Финансовое положение Советского Союза к концу Второй мировой войны было сложным, и причины провести реформу были серьезными. Во-первых, за время войны печатный станок трудился усердно. В итоге, если накануне войны в обращении находилось 18,4 млрд. рублей, то к 1 января 1946 года — 73,9 млрд. рублей, или в четыре раза больше. Денег выпустили больше, чем нужно было для товарооборота, так как цены были фиксированными, а большая часть продукции распределялась по карточкам.

Вместе с тем значительная часть денежных средств осела у спекулянтов. Их-то государство и решило избавить от нажитого отнюдь не праведным трудом, а чаще - преступным промыслом.

Неслучайно впоследствии официальная советская пропаганда подаст денежную реформу 1947 года как удар по спекулянтам, которые нажились в трудные для страны военные и послевоенные годы. Во-вторых, наряду с рейхсмарками, рубль имел хождение на оккупированных территориях Советского Союза. Более того, власти Третьего Рейха печатали фальшивые советские рубли, которыми, в частности, платили зарплаты. После войны эти фальшивки требовалось срочно изъять из оборота.

  Госбанк СССР должен был в течение недели (в отдаленных районах страны — двух недель) произвести обмен денежной наличности на новые рубли. Наличные деньги менялись на вновь выпущенные из расчета 10 к 1. Вклады населения в сберкассы переоценивались в зависимости от размера: до 3000 рублей — один к одному; от 3000 до 10 000 — три старых рубля на два новых, а свыше 10 000 — два к одному.

Обмену подлежали и облигации государственных займов. В годы войны было проведено четыре займа. Причем последний пришелся всего за несколько дней до ее окончания. Историк Сергей Дегтев отмечает: «Денежная реформа сопровождалась конверсией всех прежних госзаймов в один 2-процентный заем 1948 г. Старые облигации обменивались на новые в пропорции 3 к 1. Трехпроцентные выигрышные облигации свободно реализуемого займа 1938 г. менялись на новый 3% внутренний выигрышный заем 1947 г. по соотношению 5 к 1».

СОПРОТИВЛЕНИЕ РЕФОРМЕ

 Несмотря на то, что подготовка к реформе держалась в секрете (сам Зверев, согласно легенде, даже запер в ванной собственную жену, и приказал сделать то же заместителям), полностью избежать утечек не удалось. 

Слухи о грядущей реформе циркулировали давно. Особенно усилились они поздней осенью 1947 года, когда пошли утечки информации из окружения ответственных партийных и финансовых работников. С этим были связаны многочисленные махинации, когда работники торговли и общепита, спекулянты, чёрные маклеры старались легализовать свои капиталы, скупая в огромном количестве товары и продукты. 

Пытаясь спасти свою наличность, спекулянты и теневики бросились скупать мебель, музыкальные инструменты, охотничьи ружья, мотоциклы, велосипеды, золото, драгоценности, люстры, ковры, часы, другие промышленные товары. Особую изворотливость и напористость в деле спасения своих накоплений проявили торгаши и работники сферы общественного питания. Не сговариваясь, они повсеместно начали массовую скупку товаров, наличествовавших в своих торговых точках.

К примеру, если оборот столичного ЦУМа в обычные дни составлял около 4 млн. рублей, то 28 ноября 1947 года он достиг 10,8 млн. рублей. С прилавков смели и продовольственные товары длительного срока хранения (шоколад, конфеты, чай, сахар, консервы, зернистую и паюсную икру, балыки, копченые колбасы, сыры, масло и др.), а также водку и другие спиртные напитки. Даже в Узбекистане с прилавков смели последние запасы неходовых прежде тюбетеек. Заметно увеличились обороты в ресторанах крупных городов, где вовсю гуляла наиболее состоятельная публика. В кабаках дым стоял коромыслом; денег никто не считал.

В сберкассах стали выстраиваться очереди желающих положить деньги на сберкнижку. Например, 2 декабря МВД констатировало «случаи, когда вкладчики изымают крупные вклады (30-50 тысяч рублей и выше), а затем эти же деньги вкладывают более мелкими вкладами в другие сберкассы на разных лиц».

Впрочем, в основной своей массе люди пережили реформу спокойно; у среднестатистического советского труженика огромных денег отродясь не водилось, да и к любым испытаниям он давно привык. 

ИТОГИ РЕФОРМЫ

Как и планировалось, одновременно с обменом денег отменили и карточную систему. Были установлены единые государственные розничные цены, а продовольственные и промышленные товары поступили в открытую продажу. Отмена карточек сопровождалась снижением цен на хлеб, муку, макароны, крупу и пиво. В конце декабря 1947 года, при зарплатах большинства городского населения в 500 — 1000 рублей, килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного — 4,4 рубля, килограмм гречки — 12 рублей, сахара — 15, сливочного масла — 64, подсолнечного масла — 30, мороженого судака — 12; кофе — 75; литр молока — 3-4 рубля; десяток яиц — 12-16 рублей (в зависимости от категории, которых было три); бутылка пива «Жигулевское» — 7 рублей; полулитровая бутылка «Московской» водки — 60 рублей.

Вопреки официальным заявлениям, в числе частично пострадавших от реформы оказались не только спекулянты, но и техническая интеллигенция, рабочие высоких разрядов, крестьянство. Положение сельских жителей было хуже, чем городских. Обмен денег производился в сельсоветах и правлениях колхозов. И если у кого-то из крестьян, активно спекулировавших продовольствием на рынках во время войны, имелись более-менее серьезные накопления, «засветить» их рискнули не все.

Вышеперечисленные издержки денежной реформы не могли затмить ее эффективности, что позволило «архитектору» реформы, министру финансов Арсению Звереву, отчитываясь перед Сталиным по ее итогам, уверенно заявить, что денежной горячей наличности на руках у населения стало намного меньше, а финансовая ситуация в Советском Союзе улучшилась. Сократился и внутренний долг государства.

Обмен старых рублей на новые проводился с 16-го декабря 1947-го в течение недели. Деньги меняли без каких-либо ограничений, из расчёта один к десяти (новый рубль за старую десятку); хотя понятно, что большие суммы моментально привлекали внимание людей в штатском. У сберкасс выстроились очереди; притом, что вклады переоценивались вполне гуманно. До 3 тысяч рублей – один к одному; до 10 тысяч – с уменьшением на одну треть; свыше 10 тысяч – один к двум. 

 «При проведении денежной реформы требуются известные жертвы, – писалось в постановлении Совмина и ЦК ВКП (б) от 14 декабря 1947-го, – большую часть жертв государство берёт на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более что это будет последняя жертва».

«Успешное экономическое и социальное развитие страны после проведения денежной реформы явилось убедительным подтверждением ее своевременности, обоснованности и целесообразности. В итоге денежной реформы в основном были ликвидированы последствия Второй мировой войны в области экономики, финансов и денежного обращения, восстановлен полноценный рубль в стране». (А. Зверев. «Сталин и деньги»)

Одновременно с реформой власти отменили карточную систему и нормирование; хотя в Англии, например, карточки продержались аж до начала 1950-х. По настоянию Зверева цены на основные товары и продукты были сохранены на уровне пайковых. (Другое дело, что прежде – их успели поднять.) В результате – продукты резко стали дешеветь и на колхозных рынках. 

Если в конце ноября 1947 года килограмм рыночной картошки в Москве и Горьком стоил 6 рублей, то после реформы он упал до рубля семидесяти и рубля девяносто соответственно. В Свердловске литр молока прежде продавали по 18 рублей, теперь – по 6. Вдвое подешевела говядина. 

Между прочим, перемены к лучшему этим не закончились. Ежегодно правительство опускало цены (Павлов же с Горбачевым, наоборот, их подняли). С 1947 по 1953 годы цены на говядину снизились в 2,4 раза, на молоко – в 1,3 раза, на сливочное масло – в 2,3 раза. В общей массе продовольственная корзина подешевела за это время в 1,75 раза.

Зная всё это, очень занятно слушать сегодня либеральных публицистов, рассказывающих ужасы про послевоенную экономику. Нет, жизнь в те времена изобилием и сытостью, конечно, не отличалась. Вопрос только, с чем сравнивать. 

И в Англии, и во Франции, и в Германии – да вообще, в Европе – было в финансовом смысле ещё тяжелее. Из всех воевавших стран Россия первой сумела восстановить своё хозяйство и оздоровить денежную систему, и в этом – несомненная заслуга министра Зверева, забытого героя забытой эпохи…

Уже к 1950 году национальный доход СССР вырос практически вдвое, а реальный уровень средней зарплаты – в 2,5 раза, превысив даже довоенные показатели.

Наведя порядок в финансах, Зверев приступил к следующему этапу реформы; к укреплению валюты. В 1950 году рубль был переведён на золотую основу; его приравняли к 0,22 граммам чистого золота. (Грамм, стало быть, стоил 4 рубля 45 копеек.) 

Новый взлет Советского народа над послевоенными руинами

Зверев не только укрепил рубль, но и повысил его отношение к доллару. Раньше курс был 5 рублей 30 копеек за доллар США; теперь стал – ровно четыре. Вплоть до следующей денежной реформы 1961 года эта котировка сохранялась в неизменности. 

К проведению новой реформы Зверев тоже долго готовился, но осуществить её не успел. В 1960-м, из-за тяжелой болезни, он был вынужден выйти в отставку, поставив таким образом своеобразный рекорд политического долголетия: 22 года – в кресле главного финансиста страны.

После того, как в 1947 г. были стабилизированы рубль и цены, началось планомерное и ежегодное снижение цен на все товары. Рынок СССР становился всё более ёмким, промышленность и сельское хозяйство крутились на полную мощность, и непрерывно наращивало производство, а «разворот товарооборота» — длинные цепочки покупок-продаж полуфабрикатов – автоматически увеличивал число хозяев (экономистов), которые, борясь за снижение цены своих товаров и услуг, не давали производить ненужные вещи или товары в ненужном количестве.
            При этом покупательная способность 10 рублей по продуктам питания и товарам народного потребления была выше покупательной способности американского доллара в 1,58 раза (и это при практически бесплатных: жилье, лечении, домах отдыха и т. д.).

С 1928 по 1955 гг. рост продукции массового потребления в СССР составлял 595% из расчёта на душу населения. Реальные доходы трудящихся выросли в сравнении с 1913 г. в 4 раза, а с учётом ликвидации безработицы и сокращения продолжительности рабочего дня – в 5 раз.

В то же время в странах капитала уровень цен на важнейшие продукты питания в 1952 г. в процентах к ценам 1947 г. значительно увеличился. Успехи СССР не на шутку тревожили капиталистические страны, и в первую очередь США. В сентябрьском номере журнала «Нейшнл бизнес» за 1953 г. в статье Герберта Харриса «Русские догоняют нас…» отмечалось, что СССР по темпам роста экономической мощи опережает любую страну, и чтов настоящее время темп роста в СССР в 2-3 раза выше, чем в США.  Обратите внимание на несоответствие заголовка содержанию: «догоняют нас» в заголовке и «опережает любую страну», «темп роста в 2-3 раза выше, чем в США». Не догоняет, а уже давно обогнал и оставил далеко позади.

Кандидат в президенты США Стивенсон оценивал положение таким образом, что если темпы производства в сталинской России сохранятся, то к 1970 г. объём русского производства в 3-4 раза превысит американский. И если бы такое произошло, то последствия для стран капитала (и в первую очередь для США) были бы катастрофическими.
            Херст, король американской прессы, после посещения СССР предлагал и даже требовал создания постоянного совета планирования в США.       

Капитал отлично понимал, что ежегодное повышение уровня жизни советского народа является самым веским аргументов в пользу превосходства социализма над капитализмом. Капиталу, однако, повезло: умер вождь Советского народа Иосиф Сталин

Но при жизни Сталина данная экономическая ситуация привела 1 марта 1950 г. Правительство СССР к такому решению:

«В западных странах произошло и продолжается обесценение валют, что уже привело к девальвации европейских валют. Что касается США, то непрекращающееся повышение цен на предметы массового потребления и продолжающаяся на этой основе инфляция, о чём неоднократно заявляли ответственные представители правительства США, привели также к существенному понижению покупательной способности доллара. В связи с вышеуказанными обстоятельствами покупательная способность рубля стала выше его официального курса. Ввиду этого Советское правительство признало необходимым повысить официальный курс рубля, а исчисление курса рубля вести не на базе доллара, как это было установлено в июле 1937 года, а на более устойчивой золотой основе, в соответствии с золотым содержанием рубля».

Исходя из этого, Совет Министров Союза ССР постановил:

1.Прекратить с 1 марта 1950 года определение курса рубля по отношению к иностранным валютам на базе доллара и перевести на более устойчивую золотую основу, в соответствии с золотым содержанием рубля.

2.Установить золотое содержание рубля в 0,222168 грамма чистого золота.
3. Установить с 1 марта 1950 года покупную цену Госбанка на золото в 4 рубля 45 копеек за 1 грамм чистого золота.

4. Определить с 1 марта 1950 года курс в отношении иностранных валют исходя из золотого содержания рубля, установленного в пункте 2:

4 руб. за один американский доллар вместо существующего – 5 р. 30 коп.;

11 руб. 20 коп. за один фунт стерлингов вместо существующего – 14 р. 84 коп.

Поручить Госбанку СССР соответственно изменить курс рубля в отношении к другим иностранным валютам. В случае дальнейших изменений золотого содержания иностранных валют или изменений их курсов Госбанку СССР устанавливать курс рубля в отношении к иностранным валютам с учётом этих изменений» («Правда», 01.03.1950).

Вдумайтесь, на что посягнул Сталин – на святая святых США, на их базу для паразитирования, на доллар! Ведь благодаря тому, что в международной торговле универсальной валютой является доллар, США имеет возможность всучивать миру крашеную бумагу с портретами своих президентов вместо реальных ценностей. А Сталин мало того, что отказался использовать доллар во всё расширяющейся международной торговле СССР, так он даже и оценивать товары в долларах прекратил. Можно ли сомневаться, что для США и мировой хунты ростовщиков он стал самым ненавистным человеком?

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА

Вот что говорил А. Зверев о некоторых узловых моментах становления советской финансовой системы:

Арсений Зверев – «начальник генштаба» самой успешной в истории Сталинской денежной реформы 1947 года

О реформах 20-х годов и налогах,  приводя один поучительный и типичный для мирового капитала случай.

«По-прежнему освобождались от налога рабочие и служащие с ежемесячной зарплатой до 75 рублей, пенсионеры, военнослужащие и учащиеся. Взимались также налог с наследства, военный налог, гербовый сбор, земельная рента и ряд местных налогов. В рамках госбюджета налогам принадлежал тогда большой удельный вес, снизившийся от 63 процентов в 1923 году до 51 процента в 1925 году.

Если вкратце обобщить все эти цифры, дав им социально-политическую характеристику, то нужно будет сказать, что налоги служили тогда не только источником государственных доходов, но и средством укрепления союза рабочих и крестьян, источником улучшения жизни трудящихся города и деревни, стимулирования деятельности государственно-кооперативного сектора в экономике. Таков был классовый смысл финансовой политики Советской власти.

Полученные доходы шли на восстановление народного хозяйства, потом – на индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства. Пока наша промышленная база была слабой, поневоле приходилось время от времени обращаться к зарубежным фирмам и приобретать у них станки, машины и оборудование, тратя на это ограниченные запасы валюты. Не раз бывало, что капиталисты, думавшие о наживе и ненавидевшие СССР, пытались сбыть нам гниль и бракованные изделия. Много шуму наделал случай с американскими авиационными моторами «Либерти». Наши самолёты, на которых поставили моторы из партии, закупленной в США в 1924 году, неоднократно терпели аварию. Анализ показал, что эти моторы уже были предварительно использованы. С каждого из моторов соскоблили надпись «К эксплуатации непригоден» и продали нам. Позднее я, когда работал в Наркомате финансов СССР, не раз вспоминал этот случай. Он очень характерен для капиталистов, особенно в вопросах, где речь идёт о получении выгоды любыми средствами. [В наши дни Министерство обороны закупает образцы иностранной техники не для того, чтобы массово вооружаться ими, а чтобы изучить и использовать новые технологии в собственной оборонной промышленности. То же самое делалось и в 30-е годы с той же целью. Во время войны это всё очень пригодилось.].
 Перелому в общегосударственном масштабе помогли и новые принципы построения кредитной системы. С 1927 года руководить ею от начала и до конца стал Госбанк». ( А. Зверев, «Сталин и деньги»)

О преимуществах плановой экономики

 «…Без финансовых резервов обеспечить успешное выполнение социалистических планов трудно. Резервы – денежные, хлебные, сырьевые – ещё один постоянный пункт повестки дня на заседаниях Совнаркома и Совмина СССР. А чтобы оптимизировать народное хозяйство, мы старались использовать и административные, и экономические методы решения задач. Вычислительных машин, наподобие нынешних электронно-счётных, у нас не было. Поэтому поступали так: управляющий орган давал нижестоящим задания не только в виде плановых цифр, но и сообщал цены,как на производственные ресурсы, так и на продукцию. Кроме того, старались использовать «обратную связь», контролируя сбалансированность между производством и спросом. Повышалась тем самым и роль отдельных предприятий.

Неприятным открытием для меня явилось и то обстоятельство, что научные идеи, пока их исследовали и разрабатывали, съедали массу времени, следовательно, и средств. Постепенно я привык к этому, но вначале только ахал: три года разрабатывали конструкцию машин; год создавали опытный образец; год его испытывали, переделывали и «доводили»: год готовили техническую документацию; ещё год переходили к освоению серийного выпуска таких машин. Итого – семь лет. Ну а если речь шла о сложном технологическом процессе, когда для его отработки требовались полупромышленные установки, могло не хватить и семи лет. Конечно, простенькие машины создавались гораздо быстрее. И всё же цикл полного претворения в жизнь крупной научно-технической идеи отнимал, в среднем, как правило, до десяти лет. Утешало то, что мы обгоняли многие зарубежные страны, ибо мировая практика показывала тогда средний цикл 12-летним. Здесь-то и выявлялось преимущество социалистического планового хозяйства, которое позволяло концентрировать средства в нужных обществу областях и направлениях вопреки чьей-то сугубо личной воле. Между прочим, тут имеется огромный резерв прогресса: если сократить время реализации идей на несколько лет, это сразу даст стране увеличение национального дохода на миллиарды рублей» [3].

«Умение не распылять средства – особая наука. Допус­тим, надо соорудить за семь лет семь новых предприятий. Как сделать лучше? Можно ежегодно возводить по одному заводу; как только он вступит в дело, браться за следующий. Можно сразу возводить все семь. Тогда к концу седьмого го­да они станут давать всю продукцию одновременно. План строительства будет выполнен в обоих случаях. Что, одна­ко, получится еще через год? За этот, восьмой год, семь заво­дов дадут семь годовых программ продукции. Если же пойти первым путем, то один завод успеет дать семь годовых про­грамм, второй – шесть, третий – пять, четвертый – четыре, пятый – три, шестой – две, седьмой – одну программу. Все­го получается 28 программ. Выигрыш – в 4 раза. Ежегодная прибыль позволит государству брать из нее какую-то часть и вкладывать ее в новое строительство. Умелые капиталовло­жения – гвоздь вопроса. Так, в 1968 году каждый вложен­ный в экономику рубль принес Советскому Союзу 15 копеек прибыли. Деньги, затрачиваемые на не доведенное до конца строительство, мертвы и не приносят дохода. Мало того, они «подмораживают» и последующие расходы. Допустим, мы вложили в стройку первого года 1 миллион рублей, на сле­дующий год – еще миллион и т. д. Если строить семь лет, то временно будет заморожено 7 миллионов. Вот почему столь важно убыстрять темпы строительства. Время – деньги!

Мне известны экономисты, которые, отлично владея ма­тематическим аппаратом (а это – превосходно!), готовы пред­ложить вам на любой случай жизни математическую «модель поведения». В ней будут учтены любые возможные повороты экономической ситуации, любые перемены в масштабах, тем­пах и формах хозяйственно-технического развития. Недоста­ет там порой лишь одного: политического подхода. Искусст­вом вкладывать в ленту электронно-счетной машины зада­ние, обобщающее на будущее все мыслимые и немыслимые зигзаги внутреннего и международного развития с учетом и техники, и экономики, и политики, и психологии широких на­родных масс, и поведения стоящих у государственного руля личностей, мы пока еще, увы, не овладели.Приходится наме­чать лишь наиболее вероятный аспект развития. А он не тож­дествен математической модели...

Как известно, Коммунистическая партия отвергла воз­можность получения иностранных займов на грабительских условиях, а на «человеческих» капиталисты не хотели нам да­вать. Таким образом, обычные для буржуазного мира методы создания накоплений, необходимых для реконструкции все­го хозяйства, в СССР не применялись. Единственным источ­ником создания подобных ресурсов стали у нас внутренние накопления – от торгового оборота, от снижения себестои­мости продукции, от режима экономии, от использования трудовых сбережений советских людей и т. д. Советское госу­дарство открывало нам здесь различные возможности, кото­рые присущи только социалистическому строю». ( А. Зверев, «Сталин и деньги»)

Зато, с каким упорством сегодня импотентная правящая элита независимой Украины старается  получать все новые и новые грабительские кредиты МВФ и Мирового банка; и с какой тупой бездарностью их разбазаривает!

В КОНЦЕ ВЕЛИКОГО ПУТИ

Обстоятельства  ухода А.Зверева с поста  министра финансов до сих пор окутаны тайной. Из­вестный писатель и публицист Ю.И. Мухин считает, что причи­ной отставки явилось несогласие А.Г. Зверева с финансовой политикой Хрущева, в частности с денежной реформой 1961 г.

Мухин пишет об этом так:

«В 1961 г. произошел первый подъем цен. Накануне, в 1960 г., был отправлен на пенсию министр финансов А.Г. Зверев. Прошли слухи, что он пытался застрелить Хрущева, а такие слухи убеждают, что уход Звере­ва не обошелся без конфликта.

Возможно, в основе этого конфликта была денежная ре­форма 1961 г., а как мы помним по реформе 1947 г., такие ме­роприятия начинают готовиться примерно за год до их про­ведения. Хрущев, видимо, не мог решиться открыто поднять цены в условиях, когда народ явственно помнил, что при уже заплеванном Хрущевым Сталине цены не поднимались, а ежегодно снижались. Официально целью реформы было объявлено спасение копейки, дескать, на копейку ничего нельзя купить, поэтому рубль надо деноминировать – уве­личить его номинал в 10 раз.

Заметим, что такая скромная деноминация никогда не проводится, к примеру, в 1997 г. рубль был деноминирован в 1000 раз, хотя копейку сразу же выбрасывали из сдачи даже нищие – в 1997 г. и на 10 копеек ничего невозможно было купить.

Хрущев проводил деноминацию только с целью прикры­тия ею повышения цен. Если мясо стоило 11 рублей, а после повышения цен должно было стоить 19 руб., то это сразу же бросилось бы в глаза, но если одновременно проводить и де­номинацию, то цена мяса в 1 руб. 90 коп. сначала сбивает с толку – вроде и подешевело.

Трудно сказать, но и исключать нельзя, что у Зверева случился конфликт с Хрущевым, именно по поводу вот такого су­губо политического, а не экономического использования фи­нансов».

А.Г. Зверев был человеком дела, с твердым, волевым характером, который вел его по жизни, по ступеням служебной иерархии. В решающие моменты он был бескомпромиссен и твердо отстаивал свою позицию. В молодые годы он сделал свой жизненный выбор и оставался верен ему.

А.Г. Зверев по своим принципам был государственником, сторонником и деятельным участником создания в Советской России централизованно регулируемой системы государственного хозяйства, финансовой системы, основанной на централизованном через государственный бюджет распределении финансовых ресурсов.

Делом его жизни можно назвать деятельную работу на всех уровнях финансовой системы, где довелось ему служить по созданию и укреплению системы контроля над движением финансовых ресурсов. Финансы он рассматривал как инструмент государственного учета и контроля хозяйственной деятельности предприятий, организаций. И своей волевой натурой он стремился к решению этих задач.

А.Г. Зверев покинул пост министра финансов СССР в 1959 г. в связи с инсультом. После выздоровления он перешел в 1960 г. на работу в Институт экономики Академии наук СССР, а с 1 октября 1962 г. стал работать во Всесоюзном заочном финансово-экономическом институте на кафедре «Финансы», в котором проработал до 28 июля 1969 г. За время работы в ВЗФЭИ А.Г. Зверев опубликовал ряд монографий по вопросам национального дохода, финансам, ценообразованию, экономической реформе в финансово-кредитной системе и другие работы, подготовил ряд кандидатов наук и сотни специалистов для финансовой системы.

«Жизнь, профессия накладывают на человека свой отпечаток. Два аспекта финансовой деятельности в обозримом будущем представляются мне самыми важными:

– как лучше работать;

– куда целесообразней вкладывать средства.

Первое есть фактор внутренний, связанный с какими-то изменениями в повседневной деятельности финансовых органов. Второй – внешний, связанный с экономическими основами социалистического хозяйства в целом». (А. Зверев. «Сталин и деньги»)

Таковы его собственные слова; с такими мыслями постоянно жил и работал Арсений Григорьевич Зверев.