Грабли во лжи: о фильме Пивоварова

Новый фильм Алексея Пивоварова «Хлеб для Сталина.

История раскулачивания» превзошел все другие его телеопусы на НТВ не только размахом съемок и растраченных средств, но и масштабом лжи – не в деталях (кое-что автор сценария почитал и нарыл), а с точки зрения исторической правды. Да по-другому и быть не могло. В романе Василия Белова «Год великого перелома», откуда взят эпиграф, репрессированный, но нисколько не сломленный врач Преображенский отвергает примитивную теорию классовой борьбы и говорит в споре с дворянином-однодворцем: «О нет, государь мой, эта борьба отнюдь не классовая. Скорее национальная, а может, и религиозная. Нас разделяют и властвуют…» Нас продолжают всеми средствами, а с помощью телевидения особенно, разделять и над нами властвовать. Именно на это работают весь канал «национального достояния» Газпрома и фильмы Пивоварова.

Самая чудовищная ложь, до которой автор еще в своем упоении безнаказанностью не опускался, – это прямое сравнение молодой Советской России с фашистской Германией. Знакомая зловещая параллель – Гитлер и победитель фашизма Сталин. На экране – орел вермахта, свастика, марширующие колонны, а за экраном вкрадчивый голос автора: «Через десять лет в оккупированных странах будет так же решаться еврейский вопрос, только там – по национальному признаку, а у нас – по классовому. Да, в СССР не было газовых камер, но большинство жертв русского холокоста умрет от голода». Как сильно в безграничной подлости сказано: «русский холокост». Небось, все главари по этому национально-политическому направлению вздрогнули. Но теперь все мы, русские, имеем право записаться в общество «Холокост» и надеяться на какую-то моральную, а то и материальную компенсацию... Вообще, эту находку НТВ надо взять на вооружение и велеть теперь писать Русский Холокост с большой буквы!

Как видите, в этой отвратительной и антиисторической параллели присутствует все тот же примитивный классовый признак, который вдруг уравнивает предков-конезаводчиков Альфреда Коха, представленного в титрах предпринимателем (ну тот же «конезаводчик»), прадедов Владимира Шахрина – торговцев и мелких фабрикантов (средний класс по-нынешнему) и тех настоящих крестьян (христиан), которые попали в жернова революции, испытали на себе безжалостную поступь истории, ушли на стройки пятилетки и в армию, пережили трагедию, на которой теперь и спекулируют подобные «правдоискатели».



ВОТКНИ ГРАБЛИ

Фильм Пивоварова начинается с откровенной лжи: под заунывную песню он вещает, что стоит в селе Груня Курской области, почему-то не добавляя, что это, судя по красной церкви, – Верхняя Груня Кореневского района, в котором находится знаменитая Пустынь: «Вокруг такой чернозем, что воткни грабли…» Впервые слышу старую поговорку в такой редакции. Обычно говорят: «Воткни оглоблю – телега или тарантас вырастет». Но у Пивоварова свои турусы на колесах. Он продолжает завывать: «Живет в Груне теперь человек тридцать стариков, которые еще помнят…» А дальше сыплются глупые риторические вопросы: «Куда девалась жизнь, что погубило село – лихие 90-е, война?..» Да, конечно же, и это! Но, оказывается, все гораздо проще: Сталин, 30-е годы, советская власть…

Что можно ответить? Только рассказать читателю, что здесь еще от советско-колхозных лет осталась Верхне-Грунская средняя общеобразовательная школа Кореневского района Курской области. Она была преобразована из восьмилетки в среднюю аккурат в 1974 году (как раз в это время и Пивоваров родился в центре Москвы) – значит, население и число детей, несмотря на сталинское прошлое, росло.

Школа обучает детей из населенных пунктов: Верхняя Груня, д. Южный поселок, д. Нижняя Груня. Проектная мощность ее на 480 мест, конечно, теперь в полной мере не востребована, но «тридцатью стариками» этого не заслонить, врун телевизионный! Верхне-Грунская средняя общеобразовательная школа в 2012/13 учебном году по-прежнему имеет 12 классов-комплектов. Правда, в 1-й класс пришло всего 9 ребятишек – вымирает село усилиями грефов и кохов. Но меньше всего в 5-м классе – 3 человека. Напомню: это дети рождения 2000 года, года завершения самых губительных ельцинских реформ с геноцидом русского народа! Повторю в духе Пивоварова: да, в ельцинской России не было газовых камер, но крестьяне разорялись, разбегались, спивались, гибли.

Пивоваров снимал могилы на кладбище, но не показал даты рождения и смерти бывших своих земляков на плитах. Они ужасают – кладбища «помолодели». Беру не публицистические выверты, а государственную статистику. Темпы снижения численности населения (вымирания!) ускоряются. Если сравнить 1989 год (последняя советская перепись) и 2002-й (первая российская), то за 13 лет страна официально потеряла 1,8 млн человек. А за восемь лет до следующего учета мы недосчитались еще 2,3 миллиона. Итак, 4,1 миллиона! Пивоваров общие цифры погибших кулаков не называет, но даже по оценкам западных пристрастных историков Роберта Дэвиса и Стивена Уиткрофта, демографов Барбары Андерсон и Брайана Сильвера, число жертв голода и коллективизации составило от трех до четырех миллионов человек – это меньше жертв олигархического режима, которому верно служит Пивоваров.

При этом, твердит Росстат, особенно пострадало село: потери сельского населения в три раза больше (!), чем городского. Ну, не великий ли это «перешиб», как переименовал великий перелом Пивоваров? Теперь умирают не только люди, но и сами деревни. С 2002 года число сельских населенных пунктов уменьшилось на 8,5 тыс. к 2011 году, сейчас – на 10 тысяч. Впрочем, сельских населенных пунктов, которые де-юре еще существуют, но реально там никто не живет, переписчики насчитали еще больше – 19,4 тысячи. Вот почему опустели и курские черноземы, и вологодские заливные луга! Некому «грабли воткнуть» – полный разгром деревни, и снова не только с классовых позиций, убежден.

Прежде всего появляется простая мысль: почему НТВ надо за огромные деньги снимать любительский, клочковатый, невыстроенный фильм (прямую ложь отбросим), а не экранизировать силами профессионалов к 80-летию выдающегося русского писателя Василия Белова его трилогию «Час шестый»? Роман является одним из самых значительных и самобытных произведений XX столетия. Он ждал своего часа до 1998 года, чтобы представить русскую деревню на самом крутом историческом переломе. Кстати, автор тоже занимает антисталинскую позицию, хотя в силу художественного отражения реальности уходит от плоско-яростного восприятия.

Догадываюсь, почему он никогда не устроит нынешнее ТВ: в романе через яркие характеры доказывается, что не революция, не война переворачивают жизнь нации, а смена уклада! Пивоваров все твердит, что та перемена, тот перелом-перешиб до сих пор аукается, а все великие наши деревенщики: Абрамов, Носов, Распутин, Белов знали и запечатлели в творчестве, что русский крестьянин и весь народ с крестьянской закваской – выстоял, перемог, одержал победу над фашизмом, восстановил державу, через новый уклад достиг космоса, мирной созидательной жизни. И бац – новая смена уклада! Да такая, что, похоже, нация и впрямь гибнет. Идет «главная репрессия», как выразился Пивоваров. Заметим: без всякого Сталина.

А Кох, сидящий на фоне какого-то разрушенного дома, а не своего шикарного особняка, итожит злорадно: «Вот говорят: зачем все мазать черной краской? Была, мол, великая советская наука… Да мы потеряли больше, чем приобрели. Мы потеряли русский народ». Тогда – не потеряли, ибо какому же народу-победителю поклонился Сталин летом 45-го? А вот сегодня, к радости Коха, который утверждал, что у «этой страны» нет будущего, – теряем.



РЕВАНШИСТЫ

Накануне премьеры телефильма у Пивоварова, как всегда, брали интервью, восторгались априори, знали: не подведет. Корреспондентка желтой газеты спрашивает: «Алексей, Сталин, безусловно, самая демоническая страница в русской истории XX века. По тому, что он наворотил, можно сделать очень много сильных фильмов. Почему вы выбрали именно тему коллективизации?».

А? Каков вопросец в духе «МК»? Сталин – «страница», «наворотил», словно речь идет не о создателе державы-победительницы, а о пьяном Ельцине, разбазарившем страну. Но Пивоваров браво отвечает:

– Я довольно долгое время делал фильмы о войне, но в процессе работы понял, что на самом деле не война и не революция самое страшное, что случилось с русским народом. Именно коллективизация является тем самым ударом, сломавшим ему хребет. Ударом, от которого русский народ в известном смысле оправиться уже не смог. Я стал интересоваться этим вопросом, узнавать про это, читать. И понял, что если делать фильм про настоящую русскую катастрофу, то это должен быть фильм про раскулачивание. Оно коснулось миллионов и ныне живущих людей. Даже тех, кто об этом не знает… Мы пошли по этому пути, чтобы показать: на самом деле никто не был застрахован от раскулачивания. Несмотря на то, что в нынешней жизни наши герои совершенно друг на друга не похожи. Достаточно сказать, что в фильме приняли участие Леонид Парфёнов и Александр Ткачёв. Или Альфред Кох и Владимир Шахрин.

Да как раз они очень похожи и друг на друга, и на самого продюсера. Первым в кадре появляется губернатор Ткачёв верхом на табуретке и сразу «вспоминает»: «Наша семья имела пять лошадей. А тут пришли наглые, мордастые…» При следующем появлении: «Пришли в кожанках, холеные…» Это разве о голытьбе, о комбедовцах, о рабочих-путиловцах? По-моему, это о неназванных детях наркомов Эпштейна (Яковлева) и Ягоды.

Пивоваров еще забыл упомянуть преуспевающего академика и кавалера многих орденов Эдуарда Сагалаева, который родился в Самарканде сразу после Победы, но называет себя наполовину русским, отмечая, что семья его матери родом из Саратовской губернии (в Среднюю Азию в ходе раскулачивания, мол, был сослан дед Сагалаева).

Ну вот, а Пивоваров утверждает, что ссылали только на Урал да в Сибирь, в Томскую область, откуда приехала в Москву его жена – журналистка Анна Шнайдер. В 1967 году Сагалаев окончил филологический факультет Самаркандского государственного университета им. Алишера Навои, затем – Академию общественных наук при ЦК КПСС. Переехав в Москву, внук раскулаченного спокойно начал работать инструктором в секторе печати отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, а потом в молодежной редакции ЦТ. О его происхождении, кстати, я много наслышан от общих знакомых, коллег. Да кто бы он ни был, это нисколько не помешало: карьера стремительная, удачливая – должностей, вознаграждений и капиталов не счесть, но все-таки он сипло восклицает в конце фильма среди всхолмленных просторов в таком духе: «Не будет никакой радости, ничего не будет, если все построено на крови!»

Ну, как это «ничего не будет», Сагалаев? Смотрите, какой реванш отпрыски раскулаченных взяли – та же семья Ткачёвых. У них теперь не пять лошадей – небось, десяток мощных иномарок. Отец губернатора Ткачёв Николай Иванович принимал участие в Великой Отечественной войне, в 1980-х годах скромно трудился на комбикормовом заводе станицы Выселки. А с контрреволюционного 1993 года работает на ключевых должностях в ЗАО фирма «Агрокомплекс», зарегистрированном Александром и Алексеем Ткачёвыми на базе двух предприятий станицы Выселки: комбикормового завода АО «Комбикорм» и комплекса по откорму крупного рогатого скота АО «Восход». С 1996 по 1999 год – директор мясокомбината фирмы «Агрокомплекс». Она является крупнейшим агрохолдингом Краснодарского края. Здесь работает почти 9 тыс. батраков. Выручка в 2009 году – 6,56 млрд руб., чистая прибыль – 1,48 млрд рублей. Также Николай Ткачёв возглавляет автономное учреждение Краснодарского края «Кубанский фазан». Даже мать Ткачёва, Любовь Сергеевна, по данным ЕГРЮЛ, владеет фермерским хозяйством «Таня», расположенным в Выселковском районе Краснодарского края.

Ну, и брат развернулся. Алексей Николаевич учился на армейского командира, и бац – совладелец одного из крупнейших агрохолдингов Кубани. В 1997 году, после избрания брата губернатором, занял натурально пост генерального директора фирмы «Агрокомплекс». В 2003 году был избран депутатом Госдумы РФ от политической партии «Единая Россия». В 2007 году был повторно избран депутатом Госдумы. По данным ЕГРЮЛ, владеет еще 49% долей московского ООО «Дабл Лекс» и долей в СПК «Заря», расположенного в Тацинском районе Ростовской области (родина губернатора Ростовской области Василия Голубева).

Вот он, новый класс эффективных собственников, который так же грабит и притесняет крестьян, как те «мордастые, в кожанках», о которых с ужасом вспоминает Ткачёв на табуретке в фильме. Он знает, что теперь уже «те» не придут, но кого-то побаивается, коль согласился участвовать в этой туфте!

Учитель Ткачёва, батька Кондрат, знал, что ни с каким Западом даже Кубань по своим природно-климатическим условиям тягаться не может. Средне-русский крестьянин имеет на пашенные работы, кроме обмолота зерна, сто дней. И тридцать дней уходит на сенокос. Страшная концентрация усилий, потому из крестьян выходили лучшие ратники. Проблема усугублялась преобладанием в России малоплодородных почв. Отсюда закон А.В. Чаянова (Сталин его, конечно, читал – не то что Пивоваров!), который характеризуется простой формулой: «Всякое трудовое хозяйство имеет естественный предел своей продукции, который определяется соразмерностью напряжения годового труда семьи со степенью удовлетворения ее потребностей. Пределом крестьянских усилий является обеспечение семейного пропитания».

Выражаясь проще, тягостность труда мешает крестьянину повышать производительность труда, и он при увеличении цен на свою продукцию предпочитает свертывать производство. Для преодоления этого закона требуется механизация сельхозтруда. Знание данных законов позволяет понять как поведение русских крестьян, так и мотивы решений руководителей государства. Вот это и постиг Сталин: не для него был нужен хлеб, а для страны, для трудяг-заводчан, для армии, готовящейся к войне, и для самих же крестьян, их детей и внуков – будущих Ткачёвых, Шахриных, Кохов, Пивоваровых, Панфёровых, если не врут про родословную.

Итог: если взять Россию в современных границах, то в лучшем довоенном 1913 году было произведено 50,5 млн тонн зерна, а в годы 1986–1990-е – 104,3 млн тонн – в два раза больше, чем в результате столыпинских реформ. После 1990 года начался разгром сельского хозяйства – расколлективизация. Но кто из пивоваровых снимет фильм со слезами и стонами по поводу деколлективизации, гибели деревень, их насельников – самого горького хлеба «для Ельцина-Путина»?



О САМОМ КИНЕ

Фильм Пивоварова по новой градации маркирован как 12+. Это весьма опасно, потому что школьник может поверить откровенной лжи из-за воздействия постановочного, хоть и никудышного, а все-таки кино: мне, мол, в кине показывали. Пивоваров и прежде широко использовал постановочные сцены, но чаще как иллюстрации к тезисам и байкам. А теперь он идет на прямую фальсификацию: старит пленку под кинохронику, и неискушенный зритель думает, что это и впрямь несет чушь с трибуны Сталин, а не загримированный артист. А чего стоит «киношная сцена» с Черчиллем! Британский премьер уподобляется журналюге из передачи «Акулы пера» и задает в разгар боевых действий на всех фронтах немыслимый для политика вопрос: «Когда вам было всего тяжелее: в войну или раньше?». И Сталин отвечает, как последний лох, которому и помощь союзников, выходит, не нужна: «В годы коллективизации было тяжелее. Мы имели дело с десятью миллионами (читай: врагов. – А.Б.). Это было страшно, и это продолжалось четыре года».

– А что сталось с высланными на Север?

– Они там не прижились.

Узнаете интонацию? «А что стало с подлодкой?..»

Пивоваров претендует на роль сценариста игровых сцен. Они ужасны по драматургии, по примитивным диалогам, и никакие звезды их не спасают. Более того, добротному актеру Борису Невзорову просто нечего играть, а Алексей Серебряков, заштамповавшийся во всех антисоветских лентах, играет здесь еврейско-американского журналиста Мориса и выглядит просто уморой. Особенно в сцене с дояркой и активисткой Верой, которую старается изобразить Чулпан Хаматова, у стены бревенчатого дома. Она в полосатой майке с картин Дейнеки и в красной косынке эдак кокетливо спрашивает:

– Как вы думаете, скоро У ВАС будет революция?

– А почему она должна быть?

– Да потому что происходит всемирный кризис капитализма.

Тьфу ты! Да и только.

– А если я захочу в Америке выписать «Правду» или «Известия»?

– Да пожалуйста!

Чулпан, вот если бы вы жили в дальней татарской деревне, то и впрямь не смогли бы выписать коммунистическую газету – ее не во всяком каталоге найдешь (она же оппозиционная), подписка дорога для нынешнего разоренного крестьянина, наконец, ее некому носить – почтальоны из-за нищенской зарплаты разбегаются, зато руководство «Почты России» ездит на «Мерседесах». Между прочим, во времена коллективизации сосланные из Москвы главари оппозиции могли выписывать себе европейские газеты.

Квинтэссенция насквозь лживого, антиисторического фильма заключена в двух небрежных репликах холеного Парфёнова, чьи предки владели кирпичным заводом, но были «раскулачены»: «Ужасная черта русского народа: стремление приспособиться к требованиям власти». И это говорит телевизионный деятель, мнимый оппозиционер, который ушел в тень, когда понял, что фрондерство опасно. А немец к требованиям власти не приспосабливается? Вторая, еще более характерная, реплика: «Ведь жили же без всякой помощи государства, без социальных пособий и пенсий. По пять детей имели и ничего, выживали». Как выживали? Читай классику, читай воспоминания Твардовских, которым приходилось на смоленских суглинках вкалывать на хуторе Загорье с утра до ночи. После Гражданской войны на территории РСФСР, к примеру, 28,3% крестьянских хозяйств не имели рабочего скота, 31,5% – никакого пахотного инвентаря, 18,8% не имели коров. На Украине количество хозяйств без рабочего скота составляло 38,3%. «Без лошади крестьянин, по бытовавшему тогда выражению,– не хозяин». Об этом хорошо сказал сам А.Т. Твардовский в поэме «Страна Муравия»:

Земля, семья, изба и печь,
И каждый гвоздь в стене,
Портянки с ног, рубаха с плеч —
Держались на коне.

Уже к 1940 году на полях Кубани вместо ткачёвских коней работало 18,5 тыс. тракторов (в 15-сильном исчислении), свыше 5200 комбайнов и около 8 тыс. грузовых машин. Вот и священник о. Максим вдруг вспоминает как о самом светлом – ручном изнуряющем труде, о черных руках деда, который гордился ими. Что же сегодня ни попы, ни даже монахи не гордятся мозолями? Я не видел у них заскорузлых рук. Зато новые священники на иномарках пьяными по Москве гоняют, а Кох, к удивлению теней своих предков-трудяг, получил огромный гонорар за ненаписанную книгу – за несделанную работу. Урвал! Предки его за это похвалили бы?

Да, этот фильм – торжество воинствующих паразитов на шее и беде народной!

Фильм кончается на кладбище и фразой ведущего на дороге: «Выходит, я здесь – последний Пивоваров. Вот наша съемочная группа уедет и что останется?» Останется хозяйство «Колхоз имени Тельмана», который здесь процветал и еще дышит. Но какова его судьба после вступления России в ВТО? Никто не предречет. А группа Пивоварова второй раз сюда по такому мелкому поводу, как трагедия современного крестьянства, не приедет.