Сечин: как Россия избавляется от нефтяного проклятия

Чем дешевле баррель, тем дороже обходятся правительству успехи крупных лоббистов

Чуть меньше года назад президент Saudi Aramco Халид аль-Фалих стал министром здравоохранения Саудовской Аравии. И, наверное, подобный кадровый кульбит – а ведь аль-Фалих параллельно возглавил совет директоров нефтяного гиганта – обусловил специфику распределения стремительно скудеющей сырьевой ренты. В саудовском бюджете на 2016-й год самые большие расходы заложены на «социалку». На медицину и образование в общей сложности выделяется 296 млрд риалов (почти 60% доходов саудовской казны). А силовым ведомствам – чуть более 213 млрд. 

Для сравнения: в российской казне эти траты примерно одинаковы. 

На социальную политику и на национальную оборону с национальной безопасностью предполагается потратить по 4,4 трлн руб. Или в сумме – около 60% доходов консолидированного бюджета. Перефразируя классика, каждое petro-state по-своему переживает эпоху дешевого барреля. Но это «по-своему» определяется не только геополитическими или климатическими  факторами.

В феврале 2015-го знатоки современного политического фольклора не могли не оценить вопрос, прозвучавший на встрече Владимира Путина с Игорем Сечиным: «Игорь Иванович, когда вы работали в правительстве, вы были за налоговый маневр, как только в компанию перешли — теперь вы против налогового маневра. Где настоящий Сечин – до или после?»

Продолжение поисков «настоящего Игоря Ивановича» проходило уже в отсутствие телекамер. Но сам факт, что в Кремле прилюдно усомнились в Сечине, как в государственнике, свидетельствовал о многом. Заговорили чуть ли не об опале ближайшего путинского сподвижника и вдохновителя многих побед, включая «дело ЮКОСа». Явно не по собственной воле «Роснефть» обнародовала доходыруководства. Совет директоров госкомпании вместо абсолютно лояльного Сечину академика Александра Некипелова возглавил помощник президента Андрей Белоусов. И это на фоне весьма жесткого конфликтамежду Белоусовым и Сечиным из-за либерализации доступа к шельфовым месторождениям. А приватизация 19% «Роснефти», несмотря на сечинские возражения, по-прежнему обсуждается правительством.

Опала – не опала, но принцип «Что хорошо для «Роснефти» — хорошо для России» явно начинал давать сбои. И отказ от силуановского предложения снять девальвационные «сливки» с нефтяников – пожалуй, единственная, хотя и весьма серьезная уступка, сделанная Сечину за последнее время. Вместо 600 млрд рублей, которые Минфин намеревался дополнительно изъять у нефтяных компаний, благодаря пересчету пошлин и НДПИ сошлись на сумме вдвое меньшей. Остальное правительство «добрало», опять заморозив пенсионные накопления.

Чем дальше баррель от ставших заветными $50, тем дороже обходятся правительству успехи крупных лоббистов. Ведь уже под большим вопросом повторная полноценная индексация пенсий. Хотя вроде как на нее кабмин собирался потратить «заныканные» в антикризисный резерв накопительные миллиарды.

Но сегодня приходится выбирать между «социалкой» и поддержкой останавливающихся производств. Путин вопреки призывам отечественных «кейнсианцев» отказывается запускать «печатный станок». И многие наблюдатели связывают путинский монетаризм отнюдь не только с опасениями, что неизбежный в таком случае всплеск инфляции еще сильнее ударит по доходам населения. Ведь тогда в большом накладе окажутся и «короли» рублевых господрядов, прежде всего близкие к Кремлю Ротенберги.

Впрочем, помощь отечественным промышленникам пришла оттуда, откуда не ждали. На недавней встрече с президентом Игорь Сечин анонсировал увеличение инвестиционной программы «Роснефти» до 1 трлн рублей. Для компании это рекордные капиталовложения, а по сравнению с предыдущим годом они вырастут почти на 30%. Хотя объем проданной валютной выручки за этот же период сократился почти вдвое – с $93 до $45 млрд.

Получается, вот он, прямой выигрыш от девальвации.

И Сечин готов им поделиться c российской экономикой, избавляя бюджет от неподъемного «кейнсианского» бремени. Неудивительно, что правительство в ответ не прочь пойти навстречу «Роснефти» и «Газпрому» и засекретить их закупки. Также логично ожидать примирения Сечина с Белоусовым, главным сторонником масштабной поддержки промышленности. И переход Антона Устинова в «Согаз» в этом контексте выглядит не просто как выгодное трудоустройство сечинского выдвиженца. До сих пор Устинов тоже не был обойден судьбой, работая президентским советником и куратором комиссии по ТЭК. Зато его появление в компании, аккумулировавшей страховые платежи «Газпрома», «Роснефти», «Транснефти», РЖД, «Алроса», фактически возвращает Сечину титул главного хранителя российского госкапитализма.

Если же паче чаяния триллион «Роснефти» все же разгонит цены и уведет вниз курс рубля – госкомпания сможет снова выгодно продать валютную выручку. И вне зависимости от того, как себя будет чувствовать баррель, опять заслужить президентскую похвалу размерами своей инвестиционной программы.