Как власть истребляла фронтовиков
На модерации
Отложенный
2 сентября 1945 года закончилась Вторая мировая война. Она длилась шесть лет, четыре из которых вошли и в историю СССР. Казалось бы, о ней много написано и сказано. Но до сих пор остаются факты, которые хоть и не замалчиваются, но и не обсуждаются во всеуслышание. Многие ли знают про спецдома для инвалидов, куда после войны свозили безногих и безруких фронтовиков?
«Отсюда только в могилу»
После войны покалеченные фронтовики побирались в электричках, на вокзалах, на рынках. Тысячи. Эти люди, хоть и были с орденами на груди, никак не вязались с образом советского солдата-героя, освободившего страну и Европу от фашизма. Поэтому калек стали «выметать» с улиц, чтобы они не напоминали о том, какой ценой досталась победа - их увозили туда, где они не мозолили бы глаза своими забинтованными обрубками.
Резервации для инвалидов войны создавали по всей стране. Их точное количество неизвестно до сих пор. О том, в какие советские дебри вывезли фронтовиков, не говорили по радио и не писали в газетах. Места их ссылок долгое время тщательно охранялись - непрошеных гостей арестовывали и допрашивали.
Люди узнавали о таких резервациях случайно. Обычно - по «сарафанному радио». Для женщин, чьи мужья и сыновья пропали на фронте без вести, такие точки на карте страны превращались в места паломничества - они добирались до них всеми правдами и неправдами в надежде отыскать там родного человека.
Одна из резерваций для инвалидов войны появилась в 1950 году на острове Валаам, отрезанном от «большой земли» холодными водами Ладожского озера. Около тысячи инвалидов были расселены в разоренных монастырских зданиях. Для многих из них Валаам стал последним пристанищем - одни умирали своей смертью, другие замерзали во время побега на заснеженном озере или заканчивали жизнь самоубийством.
Евгений Кузнецов, работавший экскурсоводом на острове в 1960-1970-х годах, написал в своей книге «Валаамская тетрадь»: «Отсюда только в могилу, как приговоренному к смерти. Видел я всё это вблизи много лет подряд. А вот описать трудно. Особенно когда перед мысленным взором моим возникают их лица, глаза, их неописуемые улыбки, улыбки существ, как бы в чем-то навек провинившихся, как бы просящих за что-то прощения».
Венок на стене
В 1974 году на острове побывал известный художник Геннадий Добров. Там он рисовал портреты доживавших свой век инвалидов войны - к тому моменту на острове их осталось всего пять человек.
Я встречался с Геннадием Михайловичем незадолго до его смерти. Он показывал альбом с репродукциями, смотреть на которые нельзя без кома в горле. Рассказывая о своих встречах с инвалидами, 73-летний художник плакал.
- На острове жила Серафима Комиссарова, во время войны она служила телеграфисткой, - вспоминал Геннадий Добров. - Замерзла в болоте, изо льда ее вырубали топорами. Ее ноги онемели навсегда, передвигаться могла только на коляске. На гвозде над ее кроватью висел поминальный бумажный венок. Когда я начал рисовать, мы разговорились, и я спросил: чей? Серафима Николаевна рассказала, что вышла замуж на острове за фронтовика - он вернулся с войны без одной руки, но прекрасно плотничал. Построил для нее деревянный настил, чтобы ей легче было кататься по саду. А когда муж умер, его почему-то похоронили на кладбище в Сортавале - до погоста нужно было добираться сначала на корабле, а потом от берега идти еще семь километров.
Сима не смогла поехать на похороны и положить к могиле мужа венок. Когда я с ней познакомился, он висел над ее кроватью уже 10 лет - все эти годы она упрашивала начальство отвезти хотя бы его на кладбище. В Сортавалу мы поехали вместе с ней. Нашли могилу - неухоженную и растрескавшуюся. Только положив венок, Сима успокоилась.
Геннадий Добров показывал мне портрет Александра Подосенова с медалями на груди, беззащитным взглядом и двумя страшными вмятинами на голове. Саша ушел на фронт 17-летним мальчишкой. Во время одной из атак ему пулей насквозь пробило голову.
Александра почти полностью парализовало, он не мог говорить. Единственным развлечением в доме инвалидов для него стало радио - полулежа неподвижно на подушках, он слушал его целыми днями.
Но особенно в воспоминаниях Геннадия Доброва меня поразила история безымянного солдата. Он жил на Никольском острове, соединенном с Валаамом деревянными мостками, - в 1970-х годах здесь жили сумасшедшие. Этого солдата вытащили с поля боя со страшными ранами и контузией. В госпитале ему ампутировали все конечности. Парень выжил, но с тех пор превратился в растение - потерял речь, его пеленали в одеяло, как грудного ребенка. Геннадий Добров рисовал портрет героя два дня - все это время тот не отрываясь смотрел на художника своими огромными ясными глазами, словно хотел о чем-то рассказать. Он так и упокоился навсегда в безымянной могиле.
В селе на них смотреть боялись
Жили инвалиды войны и в небольшом селе Горицы на краю Вологодской области. Еще в 1937 году вся территория стоящего здесь древнего монастыря была отдана под дом инвалидов - сюда свозили беспомощных стариков со всей области. А сразу после войны в Горицы начали приво-зить и фронтовиков.
В селе до сих пор живет медсестра, работавшая в доме инвалидов. Нине Котовой 90 лет, но она прекрасно помнит безруких и безногих фронтовиков, которым делала перевязки.
- Мы называли их «отечественниками», - вспоминает Нина Александровна. - Их было около тысячи. Я за свою работу привыкла к таким больным, а в селе первое время на них смотреть боялись. Особенно когда безногие ездили по улицам на тележках. Но привыкли быстро, жалели - у каждого ведь на фронте остался кто-то из родных.
Специально для инвалидов войны выделили отдельный двухэтажный корпус.
- Самым тяжелым оказался 1947 год, когда всем инвалидам варили супы из крапивы и брюквы, - рассказывает Нина Котова. - Но 9 мая для них старались накрыть праздничный стол. Они напивались, начинали играть на гармошке, кто умел, да вспоминать войну: «А вот я...»
Со временем многих безногих и безруких фронтовиков разобрали в мужья одинокие селянки. Остальных в конце 1948 года перевезли в дом инвалидов в другой район области. Могилы тех, кому посчастливилось обзавестись семьей, аккуратны и ухожены - за ними следят дети и внуки. Но найти места, где были похоронены одинокие инвалиды войны, теперь уже невозможно - они заросли травой и деревьями.
Сегодня Горицкий женский монастырь снова принадлежит церкви. Сюда часто приезжают иностранные туристы, сама обитель с церковной неспешностью реставрируется. В том корпусе, где когда-то жили калеки-фронтовики, теперь обитают насельницы, и к ним не подступиться. В монастыре свято чтут собственную историю, но про «отечественников», живших здесь долгие годы, не знают ничего.
Словно не было ни тех лет, ни самих людей.
Комментарии
Это КОШМАР...
Сейчас их по крайней мере никуда не ссылают...
http://predanie.ru/
А время тогда было голодное,суровое,вся страна жила бедно.