Чем жиже суп у одних, тем крупней жемчуг у других

Либеральные реформаторы вот уже несколько лет истошно призывают страну затянуть пояса. И затягивание поясов идет весьма энергично. Порой кажется, что они затягиваются не на животе, а на горле огромной и еще совсем недавно, на нашей памяти развитой, благополучной и, несмотря на хронические дефициты, здоровой и сытой страны.

С 2017 года в Смоленской области областной материнский капитал сокращается вдвое, предоставляется не на второго, а на третьего ребенка и не всем матерям, а только тем, чей доход не превышает двух прожиточных минимумов. А выплата ветеранам труда (в размере чуть больше 500 руб.) будет осуществляться не за 35 лет стажа для женщин и 40 для мужчин, а, соответственно, 40 и 45 лет (и только тем, чей доход не превышает 12 тыс. руб.).

В Хакасии медикам с высшим образованием перестали компенсировать плату за арендуемое ими жилье, а на селе и в поселках городского типа – расходы на стройматериалы для строительства домов. Это может привести к оттоку врачей и снижения доступности медицинской помощи.

Урезаются транспортные льготы для учащихся. В Великом Новгороде отменили льготные студенческие проездные, сославшись на отсутствие денег и на то, что «студент может работать».

Комитет Госдумы по образованию рекомендовал отклонить аж три законопроекта об учете мнения общественности при ликвидации сельских школ. В то же время специалисты Центра экономических и политических реформ подсчитали, что при нынешних темпах уничтожения социальной инфраструктуры на селе все сельские школы и поликлиники будут закрыты через 17-20 лет, а больницы – уже через 7 лет.

На этом фоне почти трехкратное до 2019 года сокращение расходов федерального бюджета на охрану здоровья матери и ребенка выглядит как нечто вполне логичное...

Этот перечень можно продолжать бесконечно. На фоне усиления самых разнообразных поборов – от штрафов до «взносов» за капитальный ремонт – он производит впечатление уже не урезания социальных льгот, а последовательного и эффективного уничтожения самой среды нормальной человеческого обитания.

 

Вполне логично, что погружение огромной части России в чудовищную нищету сопровождается бурным процессом концентрации богатств у другой ее части.

Данные о фантасмагорических богатствах как олигархов, так и топ-менеджеров государственных компаний, не говоря о депутатах и членах правительства, производят неизменно шокирующее впечатление, – причем вопрос о полноте официальных данных остается открытым.

Лишь несколько примеров: член Совета Федерации от Камчатского края Пономарев задекларировал доход за прошлый год в 1 млрд. руб., причем он вырос почти втрое. Депутат «Единой России» Симановский – более 900 млн. руб. (за год доход вырос более чем вдвое), депутат той же партии Борцов – почти 800 млн. руб. (доход вырос почти вдвое). Депутат Скоробогатько за 2014 год задекларировал доход в 4 млн. руб., а за 2015 – более 745 млн. А в 2016 году вскоре после победы на выборах он внезапно сложил с себя полномочия: говорят, что причиной этого стало обязывание депутатов лично присутствовать на заседаниях Госдумы, несовместимое с образом жизни данного представителя российской элиты.

Однако даже самые обеспеченные депутаты Госдумы выглядят бледно на фоне некоторых представителей региональных элит: так депутат приморского заксобрания Ахоян отчитался о доходе в 3,1 млрд. руб., а депутат горсовета Улан-Удэ Шагдарова – и вовсе 13,5 млрд. руб.

В правительстве Медведева министр «без портфеля» Абызов, занимающийся «курированием Открытого правительства» (что бы это ни значило), отчитался об официальном доходе более чем в 450 млн. руб. (и принадлежащем супруге жилом доме в Великобритании).

Ставший притчей во языцех вице-премьер Шувалов вместе с супругой получил доход в более чем 189 млн. руб.

Министр торговли и промышленности Мантуров отчитался о сравнительно скромном доходе в 144,7 млн. руб. – но зато приобрел элитный участок, стоимость которого оценивается в полтора миллиарда рублей...

 

Этот список можно тоже продолжать бесконечно – в то самое время, когда средняя (то есть с учетом зарплат топ-менеджмента) зарплата по стране составляет 36,2 тыс. руб. в месяц, а на основной части страны зарплата в 25 тыс. руб. считается весьма хорошей.

Невозможно удержаться от ощущения, что обеднение огромных масс россиян и головокружительное обогащение представителей так называемой «элиты» представляют собой две стороны одного и того же процесса.

Клиническим проявлением этой взаимосвязи представляется ситуация, сложившаяся в «Почте России»: ее генеральный директор Страшнов по итогам 2014 года получил премию в 95 млн. руб. – при том, что в конце 2015 года зарплата почтальонов в Ростовской области была повышена в среднем с 5,5 до аж 7,7 тыс. руб. в месяц…

Главное, что граждане России, за исключением некоторых регионов вроде Татарстана и Москвы, лишены реальных гарантий права на жизнь: по официальным данным, доходы ниже прожиточного минимума имеет 18,8 млн. человек. Однако это лишь вершина российского айсберга бедности: как показывают данные социологических опросов, более двух третей россиян испытывают нехватку текущих доходов на покупку простой бытовой техники, то есть являются бедными. В результате совокупная доля нищих и бедных, несмотря на радужную макроэкономическую статистику, составляет почти 80% населения.

При этом продолжается уверенное сокращение и реальных доходов населения, и розничного товарооборота (то есть потребления). Реальное потребление 90% россиян сократилось за прошлый год не менее чем на четверть. В 2016 году это сокращение продолжается – создавая в перспективе угрозу социально-политической стабильности.

Поведение же правящей тусовки (язык не поворачивается назвать ее «элитой»), более всего напоминающее пир во время чумы, в настоящее время не позволяет надеяться на реальные, а не показушные усилия по преодолению бедности и нищеты – и, соответственно, на избежание срыва нашего общества в Смуту в 2018-19 годах.