"Это пособие по бедности". Эксперт о пенсиях в России

Если бы в РФ не было ограничения по верху страховой пенсии, и её размер был пропорционален заработку, тогда все стремились бы зарабатывать больше, и выплаты действительно были бы выше, говорит глава НАПФ Константин Угрюмов.

О будущем и настоящем пенсионной системы России АиФ.ru поговорил с главой Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов (НАПФ) Константином Угрюмовым. 

Елена Трегубова, АиФ.ru: Константин Семёнович, как только в накопительной системе сформировалась приличная сумма денег, власти обратили на неё внимание и перераспределили накопительный компонент в страховую часть пенсии. Какова вероятность того, что накопительные пенсии будут вовсе отменены, и мы вернёмся к полностью распределительной системе, как это было в Советском Союзе?

Константин Угрюмов: Сегодня решения правительства в пенсионной области, за исключением повышения пенсионного возраста, вызывают у людей социальную апатию. Дело в том, что накопительный компонент — это дело молодых. Молодые сегодня абсолютно не верят государству с точки зрения обеспечения своего пенсионного будущего. Они догадываются, что как ни работай, сколько ты взносов ни перечисляй, ты всё равно получишь некую среднюю величину. Потому что при всех правилах расчёта страховой пенсии используется блокирующий коэффициент — предел по взносооблагаемой базе для начисления страховых взносов. Для тех россиян, чей годовой заработок превышает 718 тысяч рублей, взносы сверх этой суммы не учитываются в страховой пенсии. То есть здесь идёт некая уравниловка. Поэтому призывы Пенсионного фонда России (ПФР) и Министерства труда иметь большую и «белую» заработную плату не действуют в пенсионной формуле. Это ещё один из пороков страховой пенсии в дополнение к непрозрачности расчётов и начисления индивидуальных пенсионных коэффициентов (пенсионных баллов).

Накопительный компонент с этой уравниловкой боролся. Поэтому люди и переходили массово в пенсионные фонды и продолжают переходить, потому что понимают, что, несмотря на все разговоры о неэффективности накопительного компонента, это «живые» деньги.

— По вашим оценкам, оказалось ли население России готовым к накопительной пенсии?

— Сейчас в НПФ в накопительной системе 30 млн человек. То есть около 60% экономически активного населения осознанно выбрали НПФ, чтобы продолжить формирование накопительной пенсии. И каждый год к этому числу присоединяется ещё по 5 млн человек. Причём за последние 3 года народ массово шёл в НПФ, несмотря на так называемое «замораживание» накопительной пенсии. Хотя точнее было бы сказать: изъятие. Замораживали только один раз, когда в 2013 году законсервировали поступившие взносы. Всё остальное — это изъятие, полное прекращение новых взносов и замена их пенсионными баллами. Всё просто: эти деньги уже потратили...

— Соцблок правительства регулярно заявляет о неэффективности накопительной системы. Можете объяснить, почему это не так?

— Начнём с того, что накопительная система — это деньги, наследуемые до момента выхода на пенсию. Об этом молчит и Пенсионный фонд России, и социальный блок правительства. Неперечисление взносов в эту часть означает лишение «живых» денег не только застрахованных лиц, но и их правопреемников.

Когда говорят о неэффективности накопительного компонента, используют «среднюю температуру по больнице». Это заключается в следующем: в своё время была создана такая система инвестирования, что изначально эффективной накопительная пенсия не могла быть. Работать она начала с 2002 года, до 2009 основное количество людей находилось в государственной управляющей компании, у которой были ограничения по инвестированию средств пенсионных накоплений: она могла вкладывать только в государственные бонды. А их доходность была близка к нулю. И сейчас, когда говорят о низкой эффективности накопительного компонента, то складывают ту доходность с сегодняшней, и получается ужасающая картинка, созданная нормативными документами.

 За последние два года фонды, которые прошли акционирование и вошли в систему гарантирования, твердо показывают доходность значительно выше инфляции. Распределительная же часть «высасывает» деньги из бюджета.

Константин Угрюмов

Ещё за время инвестирования было целых два кризиса, при которых потери составляли до 30% доходности. Пенсионные фонды эти потери, к примеру, за самый тяжёлый 2008 год, компенсировали за счёт своих денег и плюс ко всему ещё показали рост доходности на следующий год. 

Кстати, за это время ПФР, который передавал средства для управления государственной управляющей компании, начислил на счета отрицательный доход. Такой же отрицательный доход начислили управляющие компании, которые перевели деньги напрямую людям. Эти «минусы» с «плюсами» схлопываются, и получается низкая эффективность.

За последние два года фонды, которые прошли акционирование и вошли в систему гарантирования, твердо показывают доходность значительно выше инфляции. Распределительная же часть «высасывает» деньги из бюджета. Сейчас вообще пошли отказы в назначении страховой пенсии.

— Вы имеете в виду недостаток пенсионных баллов?

— Да. На тему новой пенсионной формулы есть анекдот: В больницу для умалишенных пришла комиссия, смотрят, а там Наполеон сидит, Чингисхан, и человек, который уже три стены формулами исписал. «Это Эйнштейн?» — спрашивает комиссия. «Нет, — отвечают в больнице, — это человек, который пытается по новой формуле свою пенсию высчитать».

Действительно, по этой формуле не высчитывается пенсия. Как можно высчитать что-то, когда там не известно главное — стоимость одного балла в год выхода на пенсию — поскольку он определяется каждый год? Все эти калькуляторы — это, мягко говоря, бесполезная игрушка.

Я знаю конкретные примеры, когда приходят люди за страховой пенсией, а им говорят: «Знаешь, по нашим данным, у тебя 8,78 балла, не хватает до пенсии». Последнее сообщение Пенсионного фонда России: в Самаре тысячи человек не смогли оформить страховую пенсию по причине недостатка баллов. Со стажем у них всё в порядке. Стаж, может быть, даже больше, а для пенсии не хватает. И такое началось по регионам: людям говорят, что баллов недостаточно, втёмную работали, поэтому тех взносов, которые они перечислили, не хватает для получения баллов. А человеку что делать?

 Балльная система формирования страховой пенсий не приведет к росту пенсий — это уже очевидно всем. Более того, спустя 2 года после запуска она привела к тому, что люди перестают получать страховые пенсии.

Константин Угрюмов

Ведь «задним числом» у нас поменяли правила игры. Если бы населению сказали: «С 1 января 2018 года начинает действовать новая система, имейте в виду, что ваша пенсия будет зависеть от баллов». Но ведь государство ничего не предпринимало в прошлом, чтобы избежать этого, а наказало людей.

Балльная система формирования страховой пенсии не приведёт к росту пенсий, это уже очевидно всем. Более того, спустя 2 года после запуска она привела к тому, что люди перестают получать страховые пенсии. Поэтому никогда не будет пенсий больше определённого уровня. Страховая пенсия — это пособие по бедности, а не компенсация утраченного заработка, потому что у неё есть ограничение по верху. Если бы ограничений не было, и люди получали бы пенсию пропорционально тому, сколько зарабатывают, тогда бы все стремились зарабатывать больше, и пенсионные выплаты действительно были бы больше.

 Моратории пенсионных накоплений, начавшиеся в 2014 году, лишили экономику притока инвестиций. Изъятые за 3 года 1,5 триллиона рублей могли пойти на восстановление экономического роста, но вместо этого деньги использовали на решение проблем дефицита бюджета.

Константин Угрюмов

— Когда правительство объявило о заморозке пенсионных накоплений, говорилось, что эти миллиарды помогут экономике.

Действительно ли эти деньги были полезны для неё?

— Я считаю, что к экономике это никакого отношения не имело. Достаточно вспомнить только один пример: в этом году пенсионные накопления частично (в размере 150 млрд руб.) пошли на докапитализацию Внешэкономбанка, то есть на погашение его убытков.

Наоборот, моратории пенсионных накоплений, начавшиеся в 2014 году, лишили экономику притока инвестиций. Изъятые за 3 года 1,5 триллиона рублей могли пойти на восстановление экономического роста, но вместо этого деньги использовали на решение проблем дефицита бюджета.

— Видите ли вы предпосылки того, что правительство когда-нибудь откажется от мораториев по заморозке накопительного компонента?

— Я не верю в это. Для того чтобы прекратить моратории и возобновить поступление пенсионных накоплений в систему, нужно повышать эффективность инвестиций этих денег на государственном уровне. 

Как заклинание, мы слышим не один год разговор о том, что надо использовать эти средства в инфраструктурных проектах. Интерес рынка к вложениям в такие проекты высокий. Фонды самостоятельно ищут проекты. Достаточно напомнить открытый недавно Президентом очередной участок «Западного скоростного диаметра» в Питере. Так вот, в эту передовую дорогу вложены десятки миллиардов пенсионных накоплений негосударственных пенсионных фондов. Проект реконструкции тепло- и водоснабжения города Волгограда практически полностью финансируют НПФ. И таких примеров множество. Но денег на них уже не стало.

 Накопительно-распределительная система великолепно работает в Швеции. Там это вводилось для того, чтобы люди думали о том, как работают их деньги.

Константин Угрюмов

— Константин Семёнович, а что ждёт будущих пенсионеров, если останется только распределительная система?

— Ответ простой: уравниловка, крайне низкий размер пенсий, особенно для людей со средним и выше уровнем заработка.

В 2002 году создали распределительно-накопительную пенсионную систему. А дальше начался её развал. И проблема не в её эффективности или неэффективности, а в том, что чиновники её забросили. Они решили, что всё уже сделали, когда приняли законы. Это как построить здание, поставить стены, но не накрыть его крышей, не закрыть окна, двери и попытаться в этом здании жить. Приблизительно это с пенсионной системой и произошло: построили стены, спланировали их, заселили туда народ и решили крышей накрыть потом. Как пример, важнейший вопрос по досрочным пенсиям не решается 15 лет. Более того, депутаты прошлого созыва Закон о досрочниках вообще сняли с рассмотрения после 15 лет забвения. А при этом почти 40% выплат из ПФР — это выплаты досрочникам. Ещё в 2008 году работодатели (РСПП) заявили о готовности участвовать в решении проблемы. Но воз и ныне там. А ещё и накопления изъяли.

Накопительно-распределительная система, кстати, великолепно работает в Швеции. Вы не поверите, там только на десять лет раньше нас начали реализовывать такую систему, и сегодня у них инвестирование идёт со свистом. Там это вводилось, для того чтобы люди думали о том, как работают их деньги. Простой пример: шведские пенсионные фонды покупали акции «Газпрома», а российским законодательно было запрещено это делать. Вот и расскажите мне, о какой эффективности может идти речь.

 О своем пенсионном будущем нужно думать самостоятельно. Доверять в этом процессе только государству бесполезно. Молодые люди должны понять, что если они ничего не будут предпринимать для того, чтобы сформировать себе подушку безопасности на старость, о них никто не побеспокоится.

Константин Угрюмов

— Но сейчас-то уже разрешено инвестировать в акции «Газпрома»...

— Сейчас разрешено, но после этого уже денег нет. Новые взносы не поступают в накопительную часть. А на одном принципе «солидарности поколений», как это было в советское время, современная пенсионная система не удержится. Не только из-за ухудшающейся демографической ситуации, но и из-за непредсказуемой, нестабильной экономики.

Поэтому о своём пенсионном будущем нужно думать самостоятельно. Доверять в этом процессе только государству бесполезно. Молодые люди должны понять, что если они ничего не будут предпринимать для того чтобы сформировать себе подушку безопасности на старость, о них никто не побеспокоится.

— Вам не кажется, что наше население не очень готово задумываться о будущей пенсии, учитывая непрекращающееся падение реальных располагаемых доходов?

— Не готово. Значит, вывод один: не будет достойной пенсии на старости.

— Константин Семёнович, Минфин с Центробанком разработали альтернативу государственному накопительному компоненту: индивидуальный пенсионный капитал (ИПК). Может ли он решить спорный вопрос в нашей пенсионной системе?

— Система индивидуального пенсионного капитала разрабатывалась, судя по всему, от понимания того, что поступлений по обязательному пенсионному страхованию больше не будет. Людям надо что-то копить по той простой причине, что на одну государственную пенсию прожить действительно очень тяжело. Коэффициент замещения государственной пенсии продолжает падать.

— Если система индивидуального пенсионного капитала будет внедрена, кто будет заниматься её администрированием?

— Если это будет квазиобязательная система, то администрированием может заниматься специально созданное юридическое лицо-центральный администратор. Вообще, если бы Пенсионный фонд России обладал достаточным уровнем компетенций, то он вполне мог бы заниматься администрированием. Но беда в том, что в информационной системе Пенсионного фонда нет единого формата данных при передаче из регионов в центр, на что указывала Счётная Палата.

Скорее всего, придётся создавать нового администратора, а это тоже вложения. По нашим оценкам, создание центрального администратора обойдётся в 50 — 60 млрд рублей.

Идея хорошая, а как её реализовать, пока не очень ясно. Администрировать такую систему без какого-то центрального источника информации крайне сложно. Потому что будут переходы от работодателя к работодателю, из фонда в фонд. Всё это будет трудно отследить. Человек может долго ходить, а в результате выяснить, что вся информация о нём утеряна.

— ИПК подразумевает, что люди должны добровольно вкладывать свои деньги в свою будущую пенсию. Может ли государство дать гражданам какие-то преференции, чтобы они стали участниками этой системы?

— В системе ИПК нет таких преференций, которые бы заставили человека «задрав штаны, бежать за комсомолом», как писал Есенин. А если будет такая система, когда человека включили, а чтобы выйти из неё, ему надо куда-то идти, то, наверное, человек поленится и не станет выходить. Это так называемое квазидобровольное участие. В таком формате система может заработать.

Если формат, как настаивает социальный блок, перевернуть, сделать его абсолютно добровольным, где человеку нужно самому решать, писать заявление, просить работодателя за него что-то там перечислять, то в таком виде ИПК работать не будет. Работодатель попросту откажется от участия в системе. Кому нужна дополнительная нагрузка? 

Подробности ИПК нам пока неизвестны, при этом, конечно, детали крайне важны и могут повлиять на результаты. Так что будем их обсуждать и плотно работать с Министерством финансов и Центральным Банком для выстраивания приемлемой для людей конструкции индивидуального пенсионного капитала.