Хватит ворчать, что наша молодежь безграмотна

На модерации Отложенный

Девушка лет шестнадцати. Пирсинг в самом неожиданном месте, сумка с героями «Южного парка», идиотская челка, пальцы с аляповатым маникюром. Этими пальцами она сосредоточенно тычет в кнопки мобильного телефона. Так рождаются тысячи страниц текста, который, по сути, не отличается от дневников и любовных писем барышень «золотого» начала XIX века
Чтобы считаться интеллигентным человеком, нужно ворчать. Стандартный текст «ворчалки» выглядит примерно так: «Мы переживаем грандиозное падение культуры (вздох). Современная молодежь разучилась грамотно писать (глубокий вздох). Они уткнулись в свои компьютеры и мобильники, и нет им дела до Пушкина с Толстым (печальная пауза)».

Далее должен следовать список виновных: министр образования, американский импе­риализм, рыночная экономика, авторы детективов, цифровые технологии, ЕГЭ, Голливуд и, на всякий случай, нелегальные мигранты. Все это, по мнению интеллигентного человека, убивает культуру родной речи.

Лично я отношу себя к людям интеллигентным. По крайней мере, ношу очки, не умею чинить смеситель и знаю отличия анархо-син­дикализма от анархо-коммунизма. Но, в отличие от большинства представителей интеллигентского сословия, совершенно не переживаю по поводу падения языковой культуры. Более того, я полагаю, что поколение, выросшее под запыленными томами классиков соцреализма, хуже владеет русской письменной речью, чем нынешние тинейджеры.

Грамотными делает подростков вовсе не угроза провала на ЕГЭ по русскому языку, а как раз те самые эсэмэски, аськи, блоги и прочие растлители культуры. Никогда еще обычный человек не порождал письменные тексты в таких количествах. Такое было разве что в начале XIX века, когда юноши и барышни из приличных семей километрами строчили письма, дневники и эпиграммы. Из этого скрипа гусиных перьев и родился «золотой век» русской культуры (конечно, нынешним авторам «ЖЖ» и эсэмэсок далеко до пушкинского слога, но и в ту эпоху на каждого Александра Сергеевича приходилась сотня Иван Иванычей, чьи тексты изобиловали банальностями и пошлостями).

В пушкинские времена работа с текстом относилась к привилегиям немногочисленного дворянства. Сейчас пишут все. Этим летом я был в одной небольшой деревне. Газ туда провести еще не успели. Но местные подростки бойко переписываются через мобильники со своими приятелями, живущими на соседней улице.

Эпистолярно-дневниковый жанр заставляет человека всерьез учиться писать.

Некоторые ученые (ненавижу формулировку «некоторые», но фамилии, увы, забыл) утверждают, что в устном общении чуть ли не 70% информации передается при помощи невербальных сигналов - интонаций, позы, мимики. Дневники же и сообщения оставляют лишь голый текст. И приходится все оттенки семантики заключать в рамки языковой игры. Попробуйте передать только с помощью текста состояние тоски, призыв о помощи, иронию, восхищение и прочие эмоциональные сигналы. И смайликами тут не отделаешься.

Вот девушка хочет пригласить юношу на свидание (в наше эмансипированное время такое запросто случается). При этом нужно и девичью честь соблюсти, и свою заинтересованность показать. В короткой эсэмэске нужно передать не меньшую гамму чувств и сомнений, чем в письме пушкинской Татьяны. Тут поиск оттенков смысла становится куда более важным, чем во время написания школьного сочинения. «Встретиться» или «увидеться»? «Хочу» или «хотела бы»? «Нужно» или «неплохо бы»? «Мне без тебя плохо» или «скучаю»? «Целую!» или просто «Пока!»?

Виртуальное общение дает подросткам понять, для чего нужна пунктуация (учебники это внятно объяснить не могут). Неправильно поставленный знак в конструкции типа «казнить нельзя помиловать» чреват скандалом, а то и крахом личной жизни.

Авторам эпиграмм пушкинской поры требовалось уложить мысль в рифму и размер. Сейчас нужно вписываться в лимиты эсэмэсок и служб сообщений. Лучшей школы для развития культуры речи и придумать нельзя. Подыскиваются более емкие синонимы, уничтожаются громоздкие конструкции, подбираются оптимальные сокращения. На мой вкус, засилье канцелярита и маркетингового новояза не меньшая беда, чем молодежный жаргон. «Клевые тачки» звучит грубовато. Но это, по крайней мере, короче, чем «автотранспортные средства, традиционно относимые к премиум-классу».

Еще одна традиционная жалоба: дескать, заполонили наш исконно-посконный язык всевозможные заимствования. Непатриотично. Но откройте письма Пушкина, там часть - целиком на французском, в других - языки перемешаны.

В общем, не нужно ворчать. Может быть, и та сомнительная деваха с пирсингом рано или поздно выстучит на мобильнике свой вариант «Я вам пишу, чего же боле...».