Что ждет фигурантов дела “Арбат Престижа”

По статистике общественного комитета “За гражданские права”, ежегодно 2 тысячи подследственных и подсудимых умирают в камерах СИЗО, так и не дождавшись решения суда по своему делу.

Особенно тяжело приходится летом — основными причинами смертности в следственных изоляторах становятся жара и духота. Не без оснований боится не дожить до очередного слушания и один из фигурантов по делу парфюмерной сети “Арбат Престиж” Сергей Шнайдер, более известный как Семен Могилевич. В начале июня подследственный перенес сердечный приступ и гипертонический криз.

Адвокаты 62-летнего Шнайдера, обвиняемого на пару с владельцем “Арбат Престижа” Владимиром Некрасовым в неуплате 49,5 млн. рублей налогов, уже просили изменить их подзащитному меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей — именно по причине нездоровья. Со слов адвоката Александра Погонченкова, его подопечный страдает ишемической болезнью сердца, сахарным диабетом, гипертонией, его дыхание поддерживает специальный аппарат, и за несколько месяцев, проведенных в “Матросской Тишине”, Шнайдер потерял более 40 кг — “на нервах в первую очередь”.

Но Фемида остается непреклонной. В апреле этого года Мосгорсуд отказался освободить бизнесмена даже под залог в 50 млн. рублей. Причем столько же в залог предлагала и защита Некрасова, что, как сказал Александр Погонченков, “в два раза перекрывало сумму налоговых претензий”.

Шнайдера арестовали в конце января 2008 года. В марте Останкинский суд Москвы продлил срок его содержания под стражей до 23 июня. Вмешательство Генпрокуратуры РФ, которая ходатайствовала об отмене этого судебного решения, также не помогло.

Однако вот уже на протяжении пяти месяцев нет четкой информации относительно внятных доказательств вины бизнесмена, а также о том, какое вообще отношение имеет Шнайдер к сети “Арбат Престиж”.

“В эти месяцы, — рассказывает Погонченков, — с моим подзащитным было проведено два следственных действия: допрос, после того как было предъявлено обвинение, и забор проб голоса и почерка — это все”.

Единственный аргумент, попавший на страницы СМИ, — он, Шнайдер, разработал для компании Некрасова схемы ухода от уплаты налогов. В связи с налоговыми претензиями на миллиардные суммы, которые были предъявлены в последнее время “Эльдорадо”, “Связному”, МИАНу и т.д., сдается, что схемы эти вовсе не ноу-хау Шнайдера. “Это говорит об особом характере нашего дела, пристальном внимании к моему подзащитному”, — заключает Погонченков.

Существует версия, что Шнайдер — та фигура, ради которой и появилось налоговое дело. Если взять на вооружение эту версию, становится понятным, почему вместо доказательства вины бизнесмена ему пытаются пришить еще и уголовное дело об изменении даты рождения — видимо, с целью продлить срок ареста. Хотя обычно при предъявлении обвинения за экономическое преступление ограничиваются либо залогом, либо подпиской о невыезде. Так чего добивается следствие? Похоже, перспективы дожить до решения суда у Шнайдера так же туманны, как и исход самого дела, которое, как считает Александр Погонченков, “выглядит крайне странно”. “Наверное, это кому-то выгодно”, — делится предположениями адвокат. “Его жизнь подвергается большому риску, — считает представитель защиты. — И я не возьмусь предсказать последствия”.

Тем временем не зря заключенные в СИЗО боятся не только духоты, но и самой исправительной системы. Взять хотя бы недавний нашумевший случай, когда в Копейской колонии строгого режима четверо заключенных вдруг одновременно скончались в своих камерах от… “посттравматического шока”. Кто следующий?