Трагично было с инновациями в нашей инженерной практике

     Принято считать, что технические разработки осуществляются по классическому алгоритму: возникновение общественной потребности в модернизации того или иного устройства или способа, ее решение  инициативным специалистом на уровне изобретения, патентование этого решения в своей стране и может быть за границей, внедрение изобретения на одном из заводов, рекламная акция об эффективности решения по полученному патенту для максимально возмозного расширения области применения и, таким образом, получения максимальной прибыли

     Совершенно другой алгоритм модернизации оборудоания происходил в нашем советском быту..

1. Почти все изобретения возникали на государственных предприятиях или в учебных институтах в процессе разработки оборудования или обучения студентов.
2. Изобретатель получал не патент, а «Авторское свидетельство СССР» владельцами частей которого являлись Государство -100% и авторы изобретения- 0%, причем авторы могли получить вознаграждение от Государства в самом оптимистичном случае не более 4% от «полученной прибыли за счет его внедрения».
3. Разработчики не могли и мечтать ни о какой рекламе изобретений поскольку, их внедрение еще и на другом государственном предприятии не приносило какой-либо дополнительный доход руководству, мешало «перевыполнять» свой план, и, кроме того, существовала куча служб максимально засекречевания разработок, «чтобы они не стали известными Врагу»

     Поэтому, как правило, в разработках использовались технические решения опубликованные в монографиях или, реже, профессиональных журналах, чаще всего запатентованные «на западе» несколько десятков лет назад.

      В  некоторых крупных городах, как,например, у нас в Ленингоаде в  «Михаиловском Замке», был и приличный доступ к пачкам иностранных патентов на бумаге, разделенных по патентным классам, но это крайне мало кого интересовало: ведь и так «Советское – значит отличное», а конкуренция - нулевая.

      Если при разработке оборудования принималось техническое решение по иностранному патенту с еще незавершенным сроком его действия – это еще и лучше: вся разработка – секретна.  Во всяком случае я, руководитель ряда технических разработок по силовой электронике, работая в разных ведущих предприятиях в Ленинграде, ни разу не слышал о существовании каких-либо скандальных незаконных использованиях решений зарубежных патентов в отечественной промышленности.

     Вот расскажу, например, как было дело с изобретательством при разработке видеоконтродьного устройства (условно - ВКУ) в Ленинградском ОКБ Радуга.

     В нашей разработке мы могли использовать наиболее качественную советскую комплектацию, которую поставлять «на гражданку» запрещалось.

    За качество труда платили дополнительную дифференцированную прогрессивку: еще 20-50 халявных процентов к нормированному по стране окладу. Естественно, на нашем низовом уровне под качеством по-советски понимали не мировой технический уровень, а своевременную сдачу разработанной документации (в моей группе это были электрические схемы ВКУ) и отсутствие ошибок, преимущественно в начертании этих документов. Для этого на уровне предприятия было  предусмотрено специальное контролирующее подразделение судьбоносных дам, каждая из которых хоть и не смыслила ничего в электронике, но прекрасно умела подсчитывать количество отклонений от норм начертания разработанных электросхем по так называемому ЕСКД. Априори  считалось, что мы создаем самую современную технику, а что-то исследовать, изыскивать или изобретать -  излишне.

Однако, не всегда так получалось.

 Так, в нашем ВКУ необходимо было разработать узел растровой строчной развертки. Обычные схемные решения, заимствованные из телевизионной техники, не подходили в связи с жесткими требованиями по климатике, механической прочности и другим причинам. Особенно неприятным оказалось отсутствие возможности реализации в диапазоне необходимых температур одной паршивой детальки, которая в телевизионных приемниках называется регулятором экспоненциальной коррекции линейности строк (РЛС), служащей для компенсации паразитных активных потерь обмотки, и представляет из себя регулируемый нелинейный дроссель на феррите. В других областях преобразовательной техники уже потихоньку отказались от подобных решений путем умного использования новых полупроводников. Поэтому очень хотелось и здесь как-то использовать в качестве нелинейного элемента диод. Порывшись в Патентном фонде Михайловского замка, нашел решение Pat USA №3795835., в котором реализована такая замена, но получить приемлемую линейность для ВКУ не получилось из-за того, что она принципиально корректируется только на половине растра. Пришлось серьезно повозиться, прежде чем  удалось устранить этот недостаток, причем было найдено решение, в котором нелинейным элементом достаточно качественной экспоненциальной коррекции является обычный кремниевый диод, а ее регулировка осуществляется простым потенциометром.

Если читателю когда-либо приходилось рассматривать электрические схемы старых телевизоров, возможно, он (как, в свое время, и я) был возмущен нечитабельностью схем строчной развертки. В действительности же тут нет никакого злого умысла, а схемотехническая  сложность связана с весьма значительной функциональной и регулировочной загруженностью узла.

Поэтому само по себе новое решение строчной развертки требовало громадной адаптационной привязки.

На эту работу, требующую добросовестности в сочетании с тонким творческим чутьем, мало кто способен. Я знал только одного способного на это человека.

Это был Васильев Сергей Александрович. Мы с ним  вместе работали ранее во ВНИИ Коминтерна. За глаза и в глаза, всегда и везде все его звали Сережа. По моей просьбе и благословению руководства он быстренько перешел в «Р» и стал доводить новую строчную развертку до ума.

. Сережа взялся за адаптацию новой схемы развертки и через несколько месяцев ее завершил. Неплохо. На наши решения строчной развертки мы получили Авторские Свидетельства СССР (АС №678711, №894885, №930742 , №1105105).

 Решение понравилось, после публикации изобретений заинтересовались сторонние разработчики, которые вышли на нас через патентные службы. Мы не делали секретов. Делились ноу-хау с разработчиками из других городов. Кое-кто внедрил, но также как и у нас в ограниченной «спецтехнике».

И мы предположили, что в бытовых телевизорах наши решения можно тоже недурно использовать.

Стал я донимать телевизионщиков.  Но «на Козицкого», где изготавливали  ленинградские телевизоры «Радуга», заявили, что они лишь изготовители, а не разработчики. Разработчикам все  «до фени». Не до нас - у них «другие большие задачи».

Поехал в Москву на самый большой  завод телевизоров в СССР. Поговорил с явно не дегенеративным техническим начальником. Он хоть выслушал. Ничего не ответил, но указательным пальцем поманил - пойдем, мол, покажу. Привел в цех изготовления этих самых моточных РЛС и сказал великое: «Вы что, предлагаете  мне ликвидировать этот участок? А что на этом месте будет? А куда я дену этих намотчиц? Выгнать? Щаас!». На мои дальнейшие нападки он авторитетно заявил, что, по его опыту, все подобные потуги бессмысленны. Я и заткнулся!

 А в нашем ВКУ мы еще изобрели новые функциональные полезные возможности  по АС №849541, №1123116, №1259519 .

Помимо строчной развертки совместно с талантливейшим конструктором В.М. Шумилиным  мы изобрели ряд высококачественных конструктивных решений связанных с установкой кинескопа по АС №843307, №936122, №980294, №110595, №1153430.

      К счастью, в то время патентные службы в Москве во ВНИИГПЭ широко пользовались высококвалифицированной профессионально грамотной научно-технической экспертизой сторонних организаций, что позволяло при оформлении документов минимизировать теоретические и юридические дебаты.

А как же наше родное руководство ОКБ?

 За все время моей работы оно не разу не интересовалось и не обсуждало да, думаю, и при желании не смогло бы понять сущность наших технических решений. И не потому, что номенклатурные начальники «Р» в отличие от нас – разработчиков - фатально были отпетыми тупарями. Отнюдь! Просто они легче других усекали, что - не фиг выпендриваться - свят лишь План!

Был гигантский параллелизм разработок не только на уровне предприятия, но и на уровне его подразделений, и это считалось нормой: платили инженерам гроши, а за воротами «Р»  стояла куча наштампованных советских спецов, желающих также получать упомянутую дополнительную халяву.

Сплошь и рядом в двух смежных комнатах разрабатывали с нуля одинаковые узлы, и в результате такой информационной изолированности изделие местами напоминало  лоскутное одеяло, но  Режим категорически запрещал специалистам общаться по тематике разработок и даже заходить в соседнюю комнату своего же НИО.

 Доступ к профессиональной отечественной и иностранной информации ограничивался незначительной библиотечной периодикой. Правда, можно было заказать копию журнальной статьи или патента по межбиблиотечному абонементу (МБА). Эта служба была не перегружена и работала медленно, но добросовестно и доброжелательно.

К тому времени «железный занавес» уже изрядно подгнил, и у нас в Ленинграде изредка стали происходить международные профессиональные выставки. Однажды я даже попросил отправить ведущих специалистов на одну из таких открытых выставок, напрямую касающейся нашей тематики. Но не то что группу, а даже меня, единственного, не только не отпустили, но и осмеяли как слабака, не верующего в «собственные радиолюбительские силы». Зато во первых строках судьбоносной аттестационной характеристики - то ли в дурацкую шутку, то ли по злому умыслу - отметили мою главную опасную особенность - «…посещает международные выставки» и ни слова о нашей изобретательской деятельности. Правда в характеристике также не было и смертоубийственного замечания, что мол «знакомится с иностранцами»

Впрочем, был один - единственный случай, обсуждения  наших технических решений, когда техсовет  формально обязан был дать отзыв о внедрении результатов моей диссертации в разработки ОКБ. Обсуждение, в основном, свелось к тому, что секретарь несколько раз «остроумно» произнес слово «репукерация» вместо поразившего его в заглавии работы – «рекуперация». Вероятно, на этом основании, нисколько не стыдясь, научно-технический совет Объединения "Красная Заря", в котором формально считалась  выполненной диссертация, не постеснялся объявить себя некомпетентным  даже в той части, которая внедрена в собственную продукцию.

Но зато маленький  человечек - начальник отдела режима (кем-то не без юмора означенного номером 1), бдительно защищая  Родину, в течение двух месяцев наотрез отказывался подписать разрешения на выпуск диссертации: "Вот такие, как вы, пишут-пишут, а потом вдруг Государственные секреты оказываются у Наших Врагов".

Как сейчас представляется, главной функцией  Отдела была репрессивность по отношению к нашему брату - ИТРовцу: только он по собственному усмотрению мог выдать или, наоборот, не выдать обязательные  Справки с печатью, в которых указывалось лишь две вещи: во-первых, что ты – «Товарищ», а во-вторых, что «допущен к работе». Оказаться в то время нетоварищем было  несоразмерно драматичнее, чем сейчас негражданином в Прибалтике. Отчетливо припоминаю свои кошмарные сны тех времен о возможной потере этой Справки.

Но в тот раз на «Красной Заре» в конце концов все обошлось благополучно: по рекомендациям опытных Товарищей я  поставил начальнику Первого отдела «поллитру». Ознакомившись с надписями на бутылке на чешском языке, он пришел в благодушное состояние, и, ни минуты не медля, разложив все мои бумаги лесенкой, тут же подписал их демонстративно без прочтения. Oh, yes! До чего ж добрый мужчина: всего-то за 0,5 да вовсе не читая !

Оно, конечно, не этично с моей стороны, но оправдываюсь тем, что при пробивании диссертации эта взяткодача была единственной. Только начальнику «Первого отдела», а больше – никому.

.

В поисках лучшей доли я много попрыгал по разным конторам. Количество авторских свидетельств СССР и патентов у меня приближается к сотне. Думаю, что трудно найти такой отечественный городок, в котором сейчас не фурычило бы какое-нибудь из моих изобретений.

Непоуехал.И ни о чем не жалею!

Надеюсь, что Вас могут заинтересовать и мои «Разноцветные воспоминания»

Новыш Петр Александрович www.proza.ru/2010/01/09/225

Буду «счастлив вдвойне», получив на них Ваши критические замечания