Предисловие к книге Т. Иглтона «Почему Маркс был прав». Часть 2

На модерации Отложенный

Окончание. Начало см. Почему Маркс стал мифом

Здесь необходимо сделать небольшое отступление в историю экономических учений, поскольку без этого дальнейшие рассуждения представляются не совсем понятными. Итак, уже в XVIIвеке, когда капиталистические отношения имели некоторую, пусть пока и не очень продолжительную, историю, еще не экономисты, но, скорее, натурфилософы, ставили перед собой различные вопросы, которые мы сегодня должны были отнести к предмету экономики. Например, как понять, какой из двух городов богаче.

Антонио Серра, живший в Италии на границе XVI-XVII веков, один из основателей теории меркантилизма, писал что-то вроде того, что для ответа на этот вопрос достаточно посмотреть на количество профессий, которыми владеют жители этих городов. Чем больше профессий, тем богаче город. Я не буду здесь вдаваться в тонкости интерпретаций, но главное в том, что уже тогда, когда кардинал Ришелье был молодым, а Людовик XIII еще не женился на Анне Австрийской, думающие люди понимали суть только зарождающегося капитализма. Суть, которую мы бы сегодня описали так: чем выше уровень разделения труда в экономической системе, тем больше она создает прибавочного продукта. Собственно, весь современный капитализм – это углубление уровня разделения труда с использованием для этого капитала. Сегодня это общее место всех экономических теорий, тут даже «экономикс» с политэкономией не спорят.

Но вот дальше, уже Адам Смит, больше чем через 100 лет, сделал блестящий и гениальный вывод. Он понял, что если есть замкнутая экономическая система (то есть не связанная с внешним миром), то уровень разделения труда в ней будет углубляться только до некоторого предела, связанного с размерами этой системы. Или, иначе, что масштаб экономической системы определяет максимальный уровень разделения труда в ней.

Важность этого вывода трудно переоценить! Из него, в частности, следует, что любая экономическая система, достигнув некоторого уровня разделения труда, просто вынуждена расширяться – в противном случае научно-технический прогресс в ней будет остановлен. Именно эта идея определила развития мира, в том числе и на геополитическом уровне, в ХХ веке, именно она ответственна за I и II Мировые войны, именно она разрушила СССР и сегодня разрушает США … Впрочем, с практической точки зрения, и для Адама Смита, и для Маркса почти 70 лет спустя эти рассуждения были абстракцией…

Но, с точки зрения философской, эта идея заложила колоссальную мину под всю идеологию капитализма. Ведь если для развития капитализма нужно расширять рынки, то, рано или поздно, придется столкнуться с тем, что они станут размерами со всю нашу планету. И что тогда? Тогда капитализм как система развития должен прекратить свое существование … Еще раз повторю, тогда, в XVIII веке, эта мысль была достаточно абстрактной (хотя опытный философ, такой, как Маркс, изучая политэкономию Смита, вряд ли мог пройти мимо нее). Но сегодня-то, в период глобальных рынков – ее актуальность стала весьма и весьма серьезной!

Отметим, что в истории политэкономической мысли соответствующий пласт идей развивался, о чем я уже говорил в начале своего предисловия, и связано это было с работами Розы Люксембург конца XIX -  начала ХХ века. Однако в силу острой политической борьбы одних течений Марксистской мысли с другими, у нее было много противников. Среди них был и Ленин, который как-то поругался с Люксембург именно по вопросу рынков. И, как следствие, после создания СССР и смерти Ленина, соответствующий пласт идей развиваться перестал, поскольку из Ленина сделали икону. Так что, как это ни смешно, идея А.Смита об объективности конца капитализма были затабуированы в рамках позднего развития политэкономии.

А что про эту идею говорит «экономикс»? А вот выясняется, что ничего. Ну, то есть, она вообще выпала из всей «неоклассической» трактовки экономической мысли. «Конец» капитализма в рамках «экономикс» трактуется только в рамках философско-идеологических направлений учения Маркса и его последователей, причем именно как философский бред. А естественно-научная основа, поднятая Смитом, из ее поля зрения выпала. И вот тут-то и возникает серьезнейшая коллизия.

Дело в том, что, как я уже говорил, современный экономический «мэйнстрим», та самая неоклассика, создала в рамках противодействия социалистической политэкономии мощный идеологический пласт. В рамках которого тщательно «затушевала» многие спорные вопросы, в том числе в своих основаниях. Пока дела шли хорошо, экономический рост продолжался, никто ничего не спрашивал. Да и делать это было бессмысленно и опасно, поскольку можно было получить ярлык идеологически неблагополучного лица, что практически автоматически закрывало возможности и научной, и административной карьеры. Но сегодня ситуация принципиально изменилась.

Маятник, который после разрушения СССР сильно качнулся «вправо», вновь начал двигаться в противоположном направлении. И у всех идеологов «Западного» глобального проекта встал серьезнейший вопрос: что делать дальше?

Интерес к Марксу растет и негоже оставлять его без внимания. Но вариантов тут есть несколько. Первый – сделать вид, что ничего не изменилось и продолжать активное «гнобление» любых не то, что позитивных, но даже нейтральных упоминаний этого человека. Но это опасный путь – поскольку на фоне постоянного падения уровня жизни населения может вызвать резкий рост интереса ко всей теме некапиталистического развития, и вернуть «Красный» проект в жизнеспособное состояние.

Второй вариант – попытаться реанимировать Маркса как экономического мыслителя, лишив его «красной» ауры. Этот вариант, особенно, в связи с исчезнувшей идеологической машинкой «Красного» проекта, вполне реализуемый. Есть только одна опасность – это потребует возвращение в оперативный оборот всей политэкономической проблематики, фактически, реабилитацию этой науки. Против этого будут возражать (и активно возражают) лидеры «экономикс», тем более сильно, чем больше они имеют регалий и чем хуже состояние дел в мировой экономике.

Действительно, политэкономы смотрят на представителей «экономикс» достаточно свободно. Нобелевские премии им не указ, что, на фоне того, что «экономикс» явно «проспала» нынешний кризис выглядит еще более опасно – можно и авторитет потерять. Я и мои товарищи с этим сталкивались неоднократно – разработанную нами теорию кризиса сторонники «экономикс» отказываются признавать категорически, поскольку она основана на комплексе именно политэкономических идей. И по этой причине, все представители этой науки и контролируемые ими институты (включая МВФ, Мировой банк, практически все центробанки и министерства финансов основных стран и т.д.) активно выступают против этой идеи.

Но есть и еще одна опасность – реабилитация политэкономии неминуемо поставит перед исследователями проблему роста рынков, поднятую А.Смитом. То есть, фактически, приведет к реинкарнации идей о неизбежности конца капитализма. И если судьба «экономиксистов», по большому счете, элиту «Западного» проекта не очень волнует, то вот этот, последний довод, ставит на таком варианте развития исторической судьбы Маркса большой крест. В рамках «западного» мира, разумеется.

И остается вариант третий – максимально разрекламировать Маркса как социального философа, актуального и глубокого, тщательно затушевав все его политэкономические результаты. При этом, конечно, придется признать, что его идеи использовались разными «тоталитарными режимами», но, в конце концов, это все происходило после его смерти, так что он не очень-то и виноват. В результате, можно будет создать безобидные «левые» движения псевоМарксистского толка (как в начале ХХ века создавалась социал-демократия, которая к нашему времени окончательно выродилась в чисто буржуазную систему), в рамках которых не только ослабить общий «левый» процесс, который усиливается по мере усиления экономического кризиса, но и «замылить» тот корпус политэкономической мысли, который представляет такую опасность для современного капиталистического общества.

И вот теперь, в самом конце, мы вновь возвращаемся к книге, предисловием которого настоящий текст и является. Она, как уже отмечалось, посвящена разоблачениям ряда мифов о Марксе, однако можно обратить внимание, что все эти мифы связаны как раз с Марксом – социальным философом. Его политэкономические идеи и подходы в книге отсутствуют полностью, как будто бы  Маркс вообще этими вопросами не занимался. И в этом смысле она, скорее всего, как раз и представляет собой реализацию третьей из описанных выше концепций изменений отношения к Марксу в рамках «западного» общества.

Прочитать эту книгу в любом случае очень полезно – и потому, что для российского человека, особенно, получившего советское образование, крайне интересно узнать, как работала «западная» пропагандистская машина, какие она создавала мифы, и потому, что она показывает, как эта машина работает сегодня. И как создает о Марксе новые мифы.

Интересна эта книга и для тех, кто интересуется экономикой или историей экономической мысли, поскольку она показывает, как аккуратно возвращается в «легальный» оборот имя Маркса, в то же время, тщательно затушевывается весь комплекс его мыслей, связанных с политэкономией.

Наконец, эта книга демонстрирует общие проблемы современной «западной» мысли, которая не в состоянии описать текущие кризисные процессы, ровно потому, что более 100 лет тому назад умышленно лишила себя возможность опираться на те самые идеи, видным, если не одним из самых выдающихся из которых был Карл Маркс.

В заключение, я бы повторил, что реабилитация Маркса на «Западе» только началась и по этой причине настоящая книга, скорее всего, является только первой ласточкой большой волны, которая еще накроет весь мир вообще и нашу страну в частности. И любой человек, который размышляет о реальной сути происходящих событий, в том числе, кризисных, должен быть  готов к этой волне, разбираться в ее причинах и целях, для чего крайне полезно настоящую книгу прочитать – с учетом тех замечаний, которые сделаны в настоящем предисловии.