Олигархии наплевать на массовые расстрелы.

Во время моего детства оружие было повсюду. У моего деда, который служил старшим сержантом в армии, был небольшой арсенал в Механик-Фоллс (Мэн). Он подарил мне винтовку, когда мне исполнилось 7 лет. В 10 лет я получил ещё одну винтовку. Стрельбе я обучался по обязательной программе Национальной стрелковой ассоциации в летнем лагере. Подобно многим деревенским мальчишкам я обожал оружие, хотя не любил охоту. Но два десятилетия репортёрской работы в военных зонах отвратили меня от оружия. Я видел, что они делали с человеческими телами. Всё полученное в наследство от деда оружие я подарил своему дяде.

Оружие помогало моим бедным рабочим родственникам в американской глубинке чувствовать себя сильнее, чем они были на самом деле. Отнимите у них оружие, и что останется? Загнивающие мелкие посёлки, закрытые текстильные и бумажные фабрики, бесперспективные рабочие места, убогие забегаловки, в которых ветераны (а все мужчины моей семьи служили в армии) заливали алкоголем свои психические травмы. Отнимите у них оружие, и грубая реальность нищеты, упадка и заброшенности мощно ударит по вашим глазам.

Оружейное лобби и торговцы оружием разжигают насилие с использованием штурмового оружия, которое из-за малого калибра бесполезно для охоты. В этом отчасти виновны и слабые законы об оружии и смехотворные проверки биографий. Но главное: в США укоренился оружейный фетишизм. Этот фетишизм особенно распространён среди белых рабочих мужчин, которые лишены экономической стабильности, чувства причастности к общественной жизни, надежды на будущее. Страх потерять оружие – последний сокрушительный удар по самооценке и чувству собственного достоинства, капитуляция перед экономическими и политическими силами, которые разрушили их жизнь. Они цепляются за оружие, как за идеологию, веру в свою силу и независимость. Демографическое истощение белых американцев должно сделать их к 2045 году меньшинством в США, и это усиливает их первобытное желание обладать оружием.

В этом году зарегистрировано более 200 массовых расстрелов. В США имеется около 400 млн. единиц оружия, примерно 120 на каждых 100 американцев. До 2016 года половина личного оружия находилась в руках 3% населения. У нашего соседа в Мэне было 23 единицы оружия. Ограниченные и плохо соблюдаемые законы об оружии блокируют возможности чёрных получить оружие, особенно в городах. Например, федеральный закон запрещает владение оружием большинству осуждённых за уголовные преступления, фактически лишив оружия треть чёрных мужчин. Запрет оружия для чёрных – часть давней политики. Чёрным запрещено иметь оружие ещё со времён Рабовладельческого кодекса, Чёрного кодекса и законов Джима Кроу.

Белые основывали своё господство в Америке и других регионах с помощью насилия. Они устроили геноцид коренного населения и украли их землю. Они похитили африканцев, сделали их рабами и перевезли в Америку, где продавали, линчевали, бросали в тюрьмы и доводили до нищеты в течение нескольких поколений. Они всегда безнаказанно расстреливали чёрных, но эта историческая реальность только недавно стала осознаваться белыми, когда в интернете появились видеозаписи расистских убийств.

«Истинная американская душа – грубая, изолированная, жестокая и убийственная. И она ещё ни разу не становилась мягче», - писал Д. Лоуренс. Белые бессознательно и отчаянно боятся чёрного возмездия за четыре века кровавой резни. «Опять же, каждый негр в течение последних 300 лет несёт в себе наследие тяжёлого груза ненависти к Америке, хотя не каждый это осознаёт», - писал Ричард Райт. - «Возможно, это хорошо, что негры стараются быть максимально неинтеллектуальными, так как если они когда-нибудь начнут думать о том, что с ними сделали, они рассвирепеют. И возможно, в этом заключается секрет белых, которые хотят верить, что у негров нет памяти, потому что, если бы они думали, что негры всё помнят, они бы убили всех негров, боясь за свою жизнь».

Историк Роксана Дунбар-Ортис в книге «Заряжено: обезоруживающая история Второй поправки» пишет, что Вторая поправка принята для закрепления прав белых на оружие, и часто она дублируется законами штатов. Белые мужчины на Юге могли не только владеть оружием, но и служить в рабовладельческих патрулях. Это оружие использовалось для массовых убийств коренного населения и беглых рабов, а также кровавого подавления восстаний рабов, забастовок и других протестов. Расистское насилие заложено в нашу ДНК.

«Большая часть американского насилия – а оно отражается и на действиях государственной власти – связано с «консервативными» предрассудками», - пишет историк Ричард Хофштадтер. - «Оно развязывалось против аболиционистов, католиков, радикалов, рабочих, профсоюзных лидеров, негров, азиатов и других национальных и расовых меньшинств, под прикрытием оправданий в защите американцев, южан, белых протестантов или просто морали среднего класса. Таким образом, большая часть нашего насилия исходила от высших и средних псов. Таков характер большинства действий толпы и линчевателей. Это помогает объяснить, почему государственная власть так мало обращала на это внимание, и быстро забывала».

18-летний белый убийца из Баффало Пэйтон Джендрон, убивший десятерых чёрных и ранивший ещё троих, включая одного чёрного, на рынке в негритянском районе, отразил этот белый страх в 180-страничном манифесте.

Джендрон несколько раз сослался на 28-летнего убийцу Брентона Тарранта, который в 2019 году убил 51 и ранил 40 человек в двух мечетях в Новой Зеландии. Таррант и Джендрон транслировали свои убийства в прямом эфире, так как считали, что люди в интернете поддерживают их идеологию. 46-летний Роберт Бауэрс убил 11 человек в питтсбургской синагоге в 2018 году. 21-летний Патрик Крузиус проехал в 2019 году более 11 часов, чтобы убить 22 и ранить 26 латиноамериканцев в Эль-Пасо. Джон Эрнест, который признал себя виновным в убийстве одного и ранении троих в 2019 году в калифорнийской синагоге, верил, что «белая раса» вытесняется другими расами. В 2015 году Дилан Руф 77 раз выстрелил из своего пистолета по прихожанам негритянской протестантской церкви в Южной Каролине. Он убил девятерых человек. «Вы чёрные каждый день убиваете белых людей на улицах, и каждый день насилуете белых женщин», - кричал он жертвам во время расстрела.

Оружие поддерживает превосходство белых. Неудивительно, что его используют напуганные скорым свержением белых. Призрак общественного коллапса, всё меньше и меньше представляемый как теория заговора, усиливается оружейным фетишизмом. Сектанты-выживальщики, склонные к расизму, предрекают скорое появление банд чёрных мародёров, которые из погружённых в хаос городов хлынут в сельскую местность. Выживальщики верят, что с этими ордами цветных дикарей можно справиться только с помощью штурмового оружия. Скоро они будут призывать к массовому уничтожению цветных. Историк Ричард Слоткин называет нашу национальную жажду кровавых расправ «структурирующей метафорой американского опыта» и верой в «возрождение через насилие». Кровавые жертвоприношения считаются в США высшей формой добра, - пишет он в своей трилогии «Возрождение через насилие: мифология американского пограничья», «Смертельная среда: миф о пограничье в промышленный век» и «Нация убийц: миф о пограничье в США XX-го века». Иногда необходима кровь героев, но чаще – кровь врагов.

Эти кровавые жертвоприношения дома и за границей происходят всё чаще. США вырезали многие миллионы человек по всему миру, в том числе женщин и детей в Корее, Вьетнаме, Афганистане, Сомали, Ираке, Сирии и Ливии, не считая множество опосредованных войн типа украинской, в которую правительство Байдена вложило 54 млрд. долларов, и собирается вложить ещё 700 млн. Когда национальная мифология внушает населению, что бог предоставил ему право убивать других, чтобы очистить землю от зла, разве наивные и отчаянные люди не могут поверить в это? Убивайте за границей. Убивайте дома. Чем сильнее разваливается империя, тем сильнее жажда убийств. Насилие считается отчаянными единственным путём к спасению. «Народ, не понимающий истоков своих мифов, скорее всего, продолжит верить в них, хотя мир вокруг них меняется, требуя соответствующих изменений в их психологии, мировоззрении, морали и институтах», - пишет Слоткин.

Оружейный фетишизм и линчевания – исключительная особенность США. Из-за этого у нас никогда не будет реального контроля над оружием. Неважно, сколько происходит массовых расстрелов, сколько гибнет детей в школах и насколько высок уровень убийств. Чем дольше мы находимся в состоянии политического паралича, в котором господствует корпоративная олигархия, нежелающая реагировать на рост страданий нижней половины населения, тем сильнее разгорается ярость низших слоёв, которые обращаются к насилию. Чёрные, мусульмане, азиаты, евреи и гомосексуалисты, а также мигранты, либералы, феминистки и интеллигенты, уже сейчас широко ненавидимые, будут приговорены к смертной казни. Насилие порождает больше насилия.

«Люди платят за то, чем они являются, и её больше за то, чем они позволяют себе стать», - пишет Джеймс Болдуин о юге США. - «Самое главное здесь то, что сумма этих индивидуальных отречений угрожает жизни во всём мире. Поскольку, в общем, как социальные, моральные, политические и сексуальные существа, белые американцы, видимо, самые больные, и, безусловно, самые опасные люди среди всех людей современного мира, всех цветов кожи. Не стоит удивляться их злобе, потому что эта злоба – всего лишь дух и история Америки. Поражает только невероятный размах их печали. Я чувствую себя так, словно попал в ад».

С теми, кто цепляется за мифологию превосходства белой расы, нельзя вести разумную дискуссию. У них осталась только эта мифология. Когда эта мифология оказывается под угрозой, это провоцирует яростную ответную реакцию, ибо без мифа, у них остаётся лишь пустота, эмоциональная пустота, сокрушительное отчаяние. У США остаётся два варианта. Они могут вернуть обездоленных обратно в общество с помощью радикальных реформ Нового курса, или оставить низший класс барахтаться в токсинах нищеты, ненависти и обиды, провоцируя новые кровавые жертвоприношения в обществе. Но боюсь, этот выбор уже сделан. Правящая олигархия не ездит на метро, она летает на коммерческих самолётах. Её охраняют ФБР, Министерство внутренней безопасности, полиция и частные охранники. Её дети учатся в частных школах. Она живёт в закрытых посёлках со сложной системой наблюдения. Мы для неё не имеем никакого значения.


Источник: It Doesn't Matter to the Oligarchy How Many Mass Shootings There Are, Chris Hedges, Scheerpost, commondreams.org, June 6, 2022.