Оставьте Россию в покое

 

Мой 18-летний внук оказался в затруднении. Он оканчивает школу в Вашингтоне, и сейчас ему нужно написать заключительное эссе, на тему, которая ставит его в тупик: что делать с Россией? При этом, по его словам, он про Россию почти ничего не знает.

Его отец уклончиво заметил, что никто не знает, что делать с Россией. Однако это не отвечает на вопрос — и не решает поставленную перед парнем проблему.

Между тем у меня есть предложение о том, что делать с Россией - ничего. Оставьте эту чертову страну в покое. Мы все равно ничего не можем с ней сделать, поэтому лучше всего будет не обращать внимания и не вмешиваться. Дела обстояли так далеко не всегда. Когда Россия была Советским Союзом, «что делать» с этим режимом было – и оправданно – серьезной проблемой. СССР стремился к мировому господству. Само его название говорило об этом – как и деятельность на мировой арене КГБ, ГРУ и Коминтерна, как и его поведение в областях культуры, спорта, общества и политики.

Советский Союз стремился запугать, подорвать, подмять под себя, разрушить, использовать, обмануть, инфильтрировать и привести под свою власть любую страну, с которой у него были отношения — дружественные или недружественные. Это было параноидальное государство, парализованное своей зависимостью от тайной полиции. Однако с тех пор как рухнул советский коммунизм, была снесена Берлинская стена и люди получили право выражать инакомыслие, с Россией больше ни одной из стран ничего делать не надо.

Конечно, от старых привычек трудно отучиться, и многие по-прежнему с подозрением относятся к намерениям русских. Как человек, который всегда яростно выступал против Советского Союза и считал его «Империей зла» (президент Рональд Рейган был удивительно точен), сейчас я утверждаю, что единственные люди, которым в настоящее время нужно беспокоиться о России - это сами русские.

Да у бывших советских республик, обретших независимость, есть законные основания для беспокойства, но нас они не затрагивают в той степени, чтобы мы должны были что-то делать. Россия сама решит свои проблемы на свой собственный лад.

Это необычная страна с необычным народом. У нее больше природных ресурсов – нефти, газа, леса, руд, минералов, - чем у любой другой страны в мире. При этом сейчас она менее развита, чем, скажем, США или другие индустриальные страны.

Если говорить о вопросе «что делать», то он сейчас стоит перед самой Россией (или перед ее лидерами), которой приходится решать, что делать с исламским экстремизмом в Чечне и на своем мусульманском юге. Мы слышим об исламских террористах, когда они захватывают школу или московский театр. Однако мы не слышим о тех 1000 терактов, которые происходят в России каждый год. Когда Россия была Советским Союзом, нам приходилось думать о том, что с ней делать. Наши левые социалисты, например, считали, что если мы продемонстрируем добрую волю и разоружимся, Советский Союз поймет, что мы не представляем угрозы и позволит нам жить в мире (если не в безопасности).

Теперь мы понимаем (по крайней мере, должны были бы понимать), что эта формула играла на руку СССР, и если бы она была воплощена в жизнь, мы, в итоге, говорили бы по-русски в своей собственной стране.

Более разумные люди полагали, что, если мы будем демонстрировать решимость и не позволять привести себя к покорности запугиваниями и уговорами, с Советским Союзом можно будет сосуществовать — особенно с учетом ядерного паритета и перспективы взаимного уничтожения в случае военных действий. Этот подход работал. Он обеспечил нам 40 лет неспокойного мира холодной войны.

Сейчас вопрос «что делать с…» имеет смысл задавать, скорее, о Китае. Россию он тоже беспокоит, так как самая длинная из ее границ соприкасается именно с этой страной.

Если мы, внешний мир, позволим России самостоятельно решать ее проблемы, она их решит и, в конце концов, придет к процветанию. Таким образом, вот и ответ: ничего не делайте с Россией, но будьте готовы помогать ей экономически, а когда она станет настоящим союзником, не упустите эту возможность.

Понял, парень? Вот тебе тема для эссе.

Осталось убедить Госдепартамент.