Митинги, средний класс, Путин

Мартовские выборы 2011 г. как репетиция думских показали, что дела у ЕР плохи: в некоторых регионах большинство в заксобраниях удалось сохранить только за счет одномандатников. Путину надо было срочно  каким-то образом дистанцироваться от ЕР.

С этой целью было инициировано создание Общероссийского народного фронта, деятели которого всячески подчеркивали, что Путин — лидер национальный, а не партийный. 

После сентябрьского съезда рухнули последние надежды либеральной части общества: Путин не просто возвращается - он и не думал уходить, как следовало из объяснений Медведева. Рейтинги тандема и партии власти после съезда ускорили падение, общество стало политизироваться и благодаря набравшим популярность социальным сетям  стало следить за нарушениями на выборах. Они были традиционными — необычным был резонанс этих скандалов, усиленный интернетом. Упорное нежелание ЦИК реагировать на скандалы лишь подлило масла в огонь. Люди попытались выразить свою гражданскую позицию законным способом: они не просто пошли на выборы проголосовать за любую партию, кроме ЕР, но и записались в наблюдатели. И своими глазами увидели, как массово крадут их голоса.

«Единая Россия» не набрала и 50%, а общество поняло, что в стране можно что-то изменить. 5 декабря около 10 000 москвичей вышли на митинг за честные выборы. В ответ они получили контрмитинги «Наших». О готовности выйти на новую акцию в социальных сетях объявили уже десятки тысяч, внесистемную оппозицию поддержала и часть парламентской. Власть  попыталась не допустить новой акции, инициировав ремонтные работы на площади Революции, но в итоге пошла на уступки: была предоставлена Болотная площадь. Здесь собралось, по оценкам полиции, 25 000 человек, по оценкам самих участников — не менее 50 000. Протест стал всероссийским — массовые акции прошли и в других городах. Митингующие прорвали информационную блокаду: их впервые показали федеральные телеканалы.

Реакция власти была неоднозначной. Медведев объявил о политической модернизации — о переходе к заявительному принципу регистрации партий, отмене сбора подписей на выборах, возвращении выборов губернаторов. Но Путин высказался уничижительно — сравнил белые ленточки, символ нового движения, с рекламой контрацептивов, а самих митингующих с бандерлогами.

Через две недели митинг на проспекте Сахарова собрал еще больше людей — около 80 000 человек, в основном под антипутинскими лозунгами. Но Путин пока демонстрирует, что к компромиссам не готов. От очарован идеей силы. Даже его статья об армии названа «Быть сильными». На митинге 23 февраля его клич – Победа будет за нами. Вероятно, это компенсация политической слабости. Но быть слабым может себе позволить быть только суперлегитимный лидер. Отсюда и борьба Путина за имитацию легитимности — лейб-социологи уже дают ему чуть ли не 60% голосов. Но это же свидетельствует о том, что Путин слаб.

Что у Путина слабое? У него есть ресурсы на то, чтобы бряцать оружием в газетных статьях, но нет ресурсов на то, чтобы это оружие применить. 

У Путина слабая социальная база. После того как средний класс — основа былого «путинского большинства» — ушел на площадь, Путин, по сути, перестал быть национальным лидером, потому что остался с электоратом, «наемниками», чью поддержку надо в буквальном смысле покупать.

Те, кто сообщает о массовых акциях в Москве и других городах, с усердием зачисляют в средний класс всех, кто выходил на демонстрации протеста.

Совсем недавно Путин приветствовал рождение отечественного среднего класса и желал ему превратиться в абсолютное большинство в российском населении (поверил тем, кто обещал, что средний класс будет опорой нашей власти).

И вдруг этот самый класс говорит ему: «Уходи!» Обидно. Попытки уесть их парой шуточек, сказанных покровительственным тоном, вернулись таким бумерангом, что стало ясно: нужны средства куда серьезнее. Из выступлений Путина на заводах Урала видно, что есть идеи напустить «рабочий класс» провинции на «средний класс» столицы. Риск такого хода огромен, в том числе для самого режима. Интернет полон информации о покупке “наёмников” для участия в митинге в Лужниках. При этом многих “наёмников”, как говорится, “кинули” – не оплатили услуги участия в митинге.

Да, классовый подход может завести не туда  куда  надо. Те, кто упорно повторяет, что это протестует «недовольный средний класс» и что это проявились отдаленные последствия экономического кризиса, рискуют не понять главного: кто и с чем на самом деле вышел на площадь. Участники манифестаций не считают себя  классом, в том числе средним. Понятно почему: они изнутри видели то сообщество, которое вышло на улицу. Там не какой-то класс или слой — там все. Из данных опроса, проведенного 4 февраля «Левада-центром» среди участников шествия в Москве, видно, что «средних» там было много.

Но, как и на предыдущих акциях, помимо средних было много людей не бедных и было немало бедных. Так, пенсионеров там было столько же, сколько студентов. Среди женщин это вообще вторая по численности категория.

Участники манифестаций не считают себя классом - они считают себя ОБЩЕСТВОМ, НАРОДОМ. Не средний класс вышел с протестом. Это общество в целом выслало своих гонцов сказать, что оно собирается жить по-другому. Класс, учат старые учебники, можно победить в классовой борьбе. Общество — нельзя.

В последнее время специалисты и обыватели спорят о том, в каком туре будет решаться борьба за президентство в России. Появилось множество предположений о том, будет ли «Путин первого тура» отличаться от «Путина второго тура». Но вероятность второго тура крайне мала. Обнародованы результаты первого исследования в рамках проекта «Открытое мнение» (самофинансируемый исследовательский проект на основе инициативы и кооперации специалистов-социологов): за Путина в первом туре собираются проголосовать 48% россиян. Этот результат ниже, чем у ВЦИОМ, — эта служба по результатам опросов середины февраля дает Путину электоральный рейтинг 55%. Фонд «Общественное мнение» дает 50%. Показатель «Открытого мнения» обнадежил часть противников Путина — ведь это меньше половины, т. е. перспектива второго тура. Но для второго тура нужен недобор половины от проголосовавших. По данным «Открытого мнения», не собираются участвовать в выборах 4% респондентов (в этом случае Путин получает 50%), еще 29% не смогли ответить. Если оценивать количество сторонников Путина от числа тех, кто собирается прийти на выборы и определился с кандидатом, то он побеждает в первом туре по всем опросам.

Рейтинг Путина драматически падал в декабре, после выборов в Думу и первых протестных митингов (даже ВЦИОМ тогда давал 42%). Это породило, с одной стороны, надежды протестующих на второй тур, с другой — мобилизацию сторонников на успех в первом туре.

«Проблема туров» имеет разные измерения. Символическое — для Путина чрезвычайно важна победа в первом туре: так было всегда и нарушение этого «правила» будет знаком ослабления его личной власти, негативным сигналом для элит и бюрократии. И наоборот — считается, что для умеренной части протестующих второй тур будет позитивным сигналом ослабления Путина и не напрасно потраченных протестных усилий. Безоговорочная победа Путина в первом туре отрицательно скажется на легитимности его власти — оппозиция не поверит в честность выборов. В этой логике победа во втором туре могла бы несколько повысить легитимность будущего президентства.

Отсюда технологическое измерение: избирательный штаб Путина нацелен на победу в первом туре и будет добиваться ее привычными средствами, потому что это борьба за цифры, а не за избирателя. А оппозиция займется наблюдением на выборах и борьбой с фальсификациями, популяризацией антипутинского голосования. Важны и социологические прогнозы — обнародованные цифры влияют на избирателей, а говорить о независимости социологических служб в России трудно.

Но за болезненным вниманием к цифрам, за оппозиционной «религией второго тура» и административной «технологией первого тура» остаются реальные процессы, которые идут в обществе, не сводятся к выборам и даже не очень от них зависят. В целом протестующие не примут победу Путина в любом туре — они не приняли ее уже после рокировки в тандеме 24 сентября, думские выборы и первая реакция на протесты только усилили негативные ощущения. Второй тур никак не решает проблему представительства — среди допущенных к выборам кандидатов многие избиратели не могут найти своего, а это следствие зачистки политического пространства, длившейся все 12 предшествующих лет.

Нынешний рост рейтинга главного кандидата — следствие полной обещаний рекламной кампании (и, кстати, значительных преимуществ в ее освещении телевидением). Но экономическая и управленческая ситуация в стране (речь прежде всего о коррупции) задает совсем другую повестку. Откладывание реальных реформ в предыдущие годы привело к тому, что они теперь для Путина настолько же срочны и необходимы, насколько сложны и опасны — из-за их непопулярности у части населения и тем более у элиты, напрямую выигрывающей от сохранения коррупционных практик. Эти проблемы не решатся на выборах. Поэтому ни ту ни другую сторону не должны успокаивать цифры.

По материалам:

http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1509376/eto_ne_srednij_klass_eto_vse#ixzz1n5ilh2a4

http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1510689/clabyj_putin#ixzz1n8mFzJBr

http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1510691/mif_vtorogo_tura#ixzz1n5jUM4fB