Когда служба приятна и легка

 Писатель и журналист Игорь Мальцев — о 23 февраля.

Всё свое детство — ровно с 1958 года — я провел по военно-морским базам, по военным частям. Потом еще служил на Тихоокеанском флоте. Неважно. Просто на базе этих скромных жизненных наблюдений у меня в запасе есть пара слов про 23 февраля.

В России мужчины делятся на тех, кто служил в армии, и тех, кто сидел в тюрьме. Остальные типа не мужчины вовсе. Есть, правда, те, кто сидел в тюрьме и служил в армии одновременно — это служащие стройбата. Хотя вы вряд ли знаете об этой особенности русской армии. Вы вообще многого не знаете.

Однажды я попал в прекрасный финский домик на вершине горнолыжной горы — там было полно московских журналистов-мужчин и один высокопоставленный европейский чиновник. Мужчина. На ужин было пиво, финская колбаса и прочие удовольствия. После ужина мужественные московские журналисты разбрелись по койкам и телевизорам. Мы с европейским чиновником встали, собрали посуду, мусор. Не сговариваясь, сложили все в две мойки и начали синхронно мыть. Пока мыли, я его спрашиваю: «Ты где служил?» Он говорит: «В разведке». «А я — на флоте». И продолжили мыть посуду за тех, кто очень гордился, что нигде никогда не служил кроме газеты «Новости Автопилота».

Я к тому, что люди реально делятся на тех, кто служил в армии и никогда не служил. Причем это не зависит от того, американская это армия, израильская или российская (в моем случае — вообще советская).

При этом я совершенно точно презираю людей, которые говорят «армия — это школа жизни», потому что они врут. С таким же успехом эти люди могут говорить «тюрьма — это школа жизни» или «могила — это школа жизни». (ой, как я согласен с этими словами. Наш президент тоже обмолвился как то -мол многому в тюрьме научился. Быдло, млять).

На самом деле армия — это клево. И всё, что в армии надо делать, — всё можно делать быстро, качественно и эффективно. Правда — мне в армии нравилось. Вот ты понимаешь, что надо два года делать дело. Если мы не поехали в Афган, куда нас пыталась послать родная коммунистическая партия (спасибо, Зюганов, напомнил — сам за себя голосуй теперь) убивать афганцев и пашем тут — на Тихоокеанском краснознаменном, то всё просто: подъем, служба до команды «команде мыть руки», потом служба после обеда — изучение техники там, драить палубу.

Если кто что — мыть посуду и чистить картошку. Тоже мне искусство. Идешь и делаешь. Вечером — стирка робы, которая сильно смахивает на denim, свободное время, просмотр программы «Время» и отбой.

Вот ничего такого, от чего бы воротило с души, нету. Всё это делается легко и просто. Не из-за чего вешаться в каптерке или стрелять из автомата себе в нёбо на посту. Конечно, в наше время самое дерьмо было — бредни замполита и паранойя программы «Время». Поэтому мне так смешно нынче смотреть Петю Толстого по «Первому каналу». Как в юности побывал.

А нет, ещё, конечно, была дедовщина — какой-то придурок деревенский пытался понтоваться, был послан. Ну, конечно, мне повезло, я был старше дембелей — из-за института. Когда на тебя наседает гопота из аула, конечно, может быть тяжеловато.

Так вот это вторая вещь, из-за которой нормальная, по сути, служба, которую исполнять легко и приятно, теряет шарм — офицерьё. Если вас интересует, почему так называемая дедовщина настолько неискоренима, я вам скажу — она выгодна офицерам и прапорам (мичманам), она выполняет функции контроля и воспитания, которым по идее должны заниматься офицеры. Но им по барабану. Это потомки тех, кто поубивал в 1917 царских офицеров и назвал себя высоким титулом офицера. Если не прямые потомки, то идеологические — точно. С промытыми замполитами мозгами. Со своими пергидрольными женами.

Что им светит? Когда на дембель выходил мой отец — один из архитекторов советской морской технической разведки, ему должны были дать квартиру там, откуда его призывали, как и другим военным пенсионерам. Поэтому моя мама теперь живет в другой стране.

Что светит вот этим, которые закрывают глаза, пока одни военнослужащие выкладывают из тел других военнослужащих надпись «Дагестан рулит»? Вообще-то мне наплевать, что им светит — я честно служил свои два года. И при мне никто молодых не бил.

Но общая бессмысленность цели диктует еще большую бессмысленность и хаотичность исполнения. Они верят, что на них нападет Америка. Или евреи. Им про это рассказывают новые замполиты — еще тупей и бесстыжей советских.

А надо бы выучить, как будет «Двадцать третье февраля — День советской армии» на кантонском или на диалекте мандарин.

пы.сы. И я служил. В СА. Что это за защитник отечества, которого закрывают за забором? Что это за зщитник Отчечтества от которого прячут оружие? Что это за защитник Отечества, которые не имеет никаких прав???

 Ничему меня армия не научила кроме стрелять, водить БМП, читать и подписывать карту. Ну ещё пара "мужских умений". И что???

После вуза на службу смотришь совсем по другому.