Налог детьми

 

   

При Владимире Путине контрактной армии не будет. Дорого, сокрушается он. Да и при сохранении, точнее, восстановлении советских военной и внешнеполитической доктрин армия, простроенная на контракте, смотрится как-то неорганично.

Помнится, когда мой старший сын оканчивал школу, один знакомый ректор агитировал за свой вуз: давай, говорил он, к нам — хоть и нет военной кафедры, но к тому времени, когда мальчик окончит последний курс, мы завершим реформу армии. Ага, как же… У меня на подходе скоро будет еще один мальчик, которого тоже приветливо ожидает путинская армия. Волшебная, придуманная и нереформированная.

«Современная армия, — пишет Путин в своей последней программной статье, — это прежде всего грамотные, подготовленные люди, способные применять самые передовые системы вооружения. Специалисты, обладающие глубокими знаниями и высоким уровнем общего образования и культуры. Сегодня индивидуальные требования к каждому офицеру и солдату существенно возрастают».

Это о какой армии толкует кандидат в президенты? Об американской? Ну уж, во всяком случае, не о призывной, не об армии рекрутов, для которых служба становится дополнительным налогом на бедность. «Мы понимаем, — говорит Путин, — что нынешняя система призыва содержит большой элемент социального неравенства. По призыву главным образом идут служить ребята из небогатых сельских или рабочих семей, тот, кто не поступил в вуз или не смог воспользоваться отсрочкой». И в то же время: «…профессиональная армия — это дорогая армия».

Какой еще должна быть цена на нефть и в течение скольких лет, чтобы силовое лобби, тараном которого является наш главный кандидат в президенты, перестало повторять унылую мантру о дороговизне контрактной армии?

А ловить уклонистов не дорого? А оплачивать пустое время солдатам-срочникам — не дорогое ли удовольствие для бюджета? А тратить деньги на вооружение, которое не могут освоить непрофессионалы без технического образования и финансовой мотивации, — не разбазаривание ли средств? А содержать целую «армию» взяточников, решающих вопросы по уклонению от призыва, не слишком ли расточительно?

Еще цитата из установочного текста: «Сегодня у нас нет внятной концепции национального резерва Вооруженных Сил. Его создание и открытое обсуждение такой концепции — наша ближайшая задача». А кто мешал решить эту задачу в течение предыдущих 12 лет, притом что обсчитанная стратегия перехода на контрактную систему комплектования была готова в 2000 году? Согласно планам Путина, спустя 20 лет после подготовленной реформы, в 2020 году, число служащих по призыву составит 145 тысяч человек. Откуда они возьмутся в ситуации демографической ямы и нового стиля жизни: одни уедут за границу, другие станут косить от армии во внутренней эмиграции.



Путин готовится еще минимум шесть лет вести нацию по ухабам нового «сложного», как любят теперь говорить наши начальники, мира. Постиндустриального, инновационного, гаджетного. С высокотехнологичными, как постоянно повторяет Путин, рабочими местами. По этому поводу Джон Кеннет Гелбрейт как-то заметил: «Призыв в первую очередь является методом, посредством которого мы заставляем молодых людей нести службу, платя им за нее по ставкам ниже рыночных».

В экономической науке эта проблема описывается словами «Призыв как налог» — речь идет о разнице между уровнем армейского довольствия и недополученными заработками на гражданке. То есть выходцев из бедных семей обирают заново, вырывая их из экономики. Армия — такая же черная дыра, как сельское хозяйство: огромные деньги куда-то ухаются, а солдаты в нынешних вооруженных силах вынуждены заниматься попрошайничеством?

…Закон от 28 сентября 1971 года о военной службе по контракту нелегко дался Ричарду Никсону, заявившему о необходимости реформы еще в 1968-м. С одной стороны, он прислушивался к аргументам экономистов, работавших в профильной комиссии Томаса Гейтса. Экономисты рекомендовали убрать призыв как налог. При контрактной системе, говорили они, можно избежать траты ресурсов как на уклонение от призыва, так и на борьбу с уклонением. Более опытные профессиональные кадры служат дольше и эффективнее, снижаются затраты на ротацию и подготовку военнослужащих. Контрактная армия более результативна, потому что для нее характерны положительные, а не отрицательные (принуждение, угрозы) стимулы для службы. Аргументы экономистов показались Никсону убедительными. И это в эпоху еще не закончившейся вьетнамской войны. А может быть, именно благодаря этой эпохе: антивоенное движение было столь заметным и значимым, что оно стало политическим и психологическим аргументом в пользу контрактной армии.

Реформа стала возможна благодаря общегражданскому протестному движению.

Возможно, и у нас получится гражданская операция по принуждению власти к миру. Протестному движению будет чем заняться и после выборов. Или мы так и будет платить дополнительные налоги Путину своими детьми?                                                                          Андрей Колесников, обозреватель «Новой газеты»