Условно православные

Политолог Борис Дубин, изучая сознание современных россиян, выделил несколько устойчивых мифологем, в которые свято верит значительная часть народонаселения. Например, это миф о великой державе и о том, что Россия лишилась своего надлежащего места в мире, миф об идеальности первого лица государства (независимо от фамилии), миф о том, что русские — народ исключительный, что кругом — одни враги, миром правят деньги и что Россия — православная страна. 

Правда, вера верой, но на деле оказывается, что сегодня никто ничего конкретного для воплощения той же великодержавности или исключительности делать не готов. Российские мифы вообще хороши тем, что ничего не заставляют делать человека, не предполагают никакой личной ответственности. Неоспоримая истина о том, что если ты назвался груздем, то надо обязательно полезать в кузов,— для россиян сегодня совершенно неочевидна. 

— Российский человек привык совершенно формально, поверхностно идентифицировать себе с какими-либо общностями и с тем же православием,— сказал директор Левада-центра Лев Гудков.— Такое отношение полностью исключает личную ответственность человека, никакой серьезной внутренней работы не проводится, снимается сама проблематика этического выбора. 

Социолог Анна Алиева из Московского Свято-Филаретовского института рассказала, что при опросе респондентов от Москвы до Среднего Урала было выяснено, что подавляющее большинство заявляло, что человек должен служить Богу, государству, народу или на худой конец просто в армии.
Но, с другой стороны, когда начинали выяснять, на что готов тратить время и силы конкретно этот человек, все ограничивалось, как правило, собственной частной жизнью. 
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1777469

На что ловятся рьяные последователи замысловатых оккультных течений, сектанты и прочая фанатическая братия? На бонусы, конечно же. В самом деле, трудно ожидать, что некий условный сферический прихожанин в духовном вакууме будет настойчиво посещать приход, исполнять обряды и усердно молиться только для того, чтобы потом вот так вот взять и умереть. Или, паче чаяния, угодить в инфернальные сферы в качестве кулинарного полуфабриката. Нет, если уж расшибать лоб и умерщвлять плоть — то чтобы потом всенепременно гурии (опционально — джинны и ифриты), либо билет на ковчег, либо сертификат о сверхспособностях и звание адепта восьмидесятого уровня. И распирающее ощущение собственной эксклюзивности.