Почему в России невозможна «оранжевая революция»?

 
 

Поэт Квинт Гораций Флакк каждый год как личный праздник отмечал день, когда рядом с ним упало здоровенное дерево, но по нему не попало. В этот день совершал жертвоприношение, напивался и иногда писал оду на очередную годовщину спасения от дерева. Это неплохая идея – праздновать какую-нибудь беду, которая могла случиться, но пронесло.

Антиоранжевый комитет, судя по своему названию, на месте Горация праздновал бы день спасения от цветной революции. И совершил бы ошибку. Потому что никакой цветной революции России никогда не грозило.

За что мы на самом деле не любим цветные революции? За то, что они развалили Грузию и Украину, за то что у них там возникли экономические проблемы? Да нам плевать на их экономические проблемы. Мы бы тут только радовались, если бы в результате революций они действительно развалились. Будут знать, как тут против нас революции устраивать.

Русскому человеку в цветных революциях неприятен их национально-освободительный оттенок. Потому что против кого он национально-освободительный, против Пушкина что ли? А ведь против него, родимого. Отказываются признавать наше все нашим общим всем. И Пушкина хочется защитить, и себя с ним заодно.

Без нас захотели прожить, без наших веками сложившихся хозяйственных и культурных связей. На Запад от нас захотели сбежать – в ЕС, в НАТО. Хрен вам. Неблагодарные, возомнили себя более продвинутыми, а сами чем лучше?

В центре мифа р цветной революции – продемократическое, прозападное движение молодых независимых наций, недавно освободившихся из-под власти Москвы, против постсоветских авторитарных лидеров, из этой самой Москвы поддерживаемых.

В этом мифе с самого начала было много натяжек (ну какие Шеварднадзе или Кучма пророссийские?), но это все гномики, которых никто не помнит по имени, а Белоснежку запомнили все. Белоснежка не хотела обратно к злой мачехе. Белоснежка хотела к принцу.

И разве не обидно, когда весь мир переживает за Белоснежку, а тебя объявляет злой старой мачехой? Да что вы понимаете. Да я же ее растила.

Именно от этого национально-освободительного, антиимпериалистического оттенка цветных революций и остался неприятный осадок в России. А не от того, что они нанесли вред собственным странам.

Но ровно этого, национального освобождения нас от самих себя в России быть не может. Мы не Белоснежка, сбежавшая от мачехи. Мы – обе в одном пеньюаре. Мы не молодая нация, отколовшаяся от империи, которая хочет подмять нас под себя. Мы сама эта империя и есть. И Москва, куда ни повернись, все равно за нами.

ОРАНЖЕВЫЙ НАСМОРК

Еще говорят, что оранжевая угроза – это распад страны, гражданская война, голод и лишения. То есть ровно то, чего не было после смены власти ни в Грузии, ни на Украине. Что там после Майдана случилось-то? Второй Чернобыль? Страна распалась на левый и правый берег? Объединились с Польшей в Речь Посполитую? Закрыли с нами границу? Что там произошло, на самом-то деле: русские погромы, еврейские погромы, сало пропало, картофель не уродился? Батька Махно гуляет по степи, Крым забрали басурманы?

Да ничего такого: даже милицию в полицию не переименовали. Все, что произошло в результате страшных оранжевых потрясений, – это то, что одна группа политиков на время сменила другую группу политиков, которая потом вернулась на выборах. А нам сообщают, что все это – национальная трагедия, ужасная оранжевая чума. Ну если это чума, то что же тогда насморк?

На самой Украине термин «оранжевая революция» не в ходу, намного чаще говорят просто «Майдан». И демонический Макфол, этот Воланд (или Волан де Морт) цветных революций, признавался, что не считает украинские события революцией, в отличие от того, что происходило в России на рубеже 80-х–90-х.

Ющенко так и не реформировал Украину. Не очень понятно, чем именно в экономике, в государственном управлении, в судебной системе, так сказать, институционально, Украина Ющенко отличается от Украины до или после него? Особо ничем.

На выходных я поспрашивал своих украинских друзей, что было самым ужасным в оранжевой революции (см.

мой фейсбук). И общий ответ был примерно таким же, как у Макфола: «Самое ужасное в оранжевой революции то, что она не произошла». «Ждали перемен – а получили массовый импорт кадров из западных областей в Киев на госслужбу и в бизнес, кумовство и непотизм, разгул воровства, рейдерства и стагнацию. Потом избрали Януковича, и началось то же самое, только массовый импорт кадров в Киев пошел из Донбасса». Строго говоря, то, что произошло на Украине – это срыв оранжевого сценария и последующая стабильность.

ОРАНЖЕВАЯ ЧУМА СИНОНИМ ПЕРЕСТРОЙКИ

Оранжевый сюжет не наш, потому что мы сами мачеха. А какой наш? Если уж пугать тем, как протесты поставили страну с ног на голову, надо рассказывать про арабские весенние угрозы, не столь отдаленные. Но с ними две неприятности. Во-первых, пугая, что у нас будет, как в Ливии, Египте, Тунисе, мы побуждаем построить синонимический ряд, что и у нас руководство, как в Ливии, Египте, Тунисе. А при всем сочувствии к жертвам Госдепа попадать в один ряд с Каддафи, Бен Али и Мубараком никому у нас наверху не хочется – как из суеверных соображений, так из заботы о престиже.

Во-вторых, это означало бы, что идеологи власти ставят простой русский народ в один ряд с арабами, а русский человек себя равным арабам не считает, и от такого сравнения вовсе не возбудится, а даже обидится и под лозунг «остановим египетскую чуму» может никуда не пойти. Наполеон ходил в чумной госпиталь в Египте, туда ему и дорога, а мы дома посидим.

Если движение «За Путина» окончательно переделывать в движение против врагов и угроз (лучший способ сделать его успешным), то исторически самым правильным будет что-то вроде «Антиперестроечный комитет». Потому что то, что происходит сейчас в России – это, конечно, никакая не цветная революция, а весьма близкая копия перестройки на новом историческом этапе. Начиная с требований долой жуликов, узурпировавших власть советов, и воров, погрязших в привилегиях, до «хотим многопартийности и честных выборов» и идеи перестать кормить национальные окраины.

Но назваться Антиперестроечным комитетом – это как-то неприлично и слишком разоблачительно. Получится, что в центре движения за Путина люди, которым просто хочется обратно в совок. Которые не против того, чтобы у власти оставалась КПСС, чтобы были пустые, но зато государственные магазины и закрытые границы. А основное чувство, которое ими двигает, – это досада, что развалили великую державу. Судя по тому, что говорилось на Антиоранжевом оргкомитете, это и есть основное настроение организаторов, а также тех, кто приходит на их митинги добровольно.

Но сказать об этом напрямую – нелепо. Ведь это отрицание путинской системы. Все достижения путинского времени – сплошь буржуазные и антисоветские. Это деидеологизированное государство, с торговыми центрами, большим количеством секса, с культом денег и богатства, с открытыми границами для выезда граждан и въезда соблазнов, частной собственностью на огромные заводы, свободным обращением валюты, заграничными учебой и отдыхом и чемпионатом мира по футболу (все, что хвалила тренер Тарасова с трибуны Антиоранжевого митинга) – это же все прямое следствие развала великой державы.

Поэтому «оранжевая чума» в дискурсе защитников отечества выступает как эвфемизм перестройки. Говорим: «Нет цветной революции» – посылаем сигнал в прошлое: «Ах, если бы Советский Союз до сих пор был жив». Хотя ясно, что если бы СССР сохранился, то никакой современной путинской буржуазной России быть никак не могло. И если эти абсолютно буржуазные достижения отнять, то непонятно, что защищать.

Получается, что на защиту абсолютно буржуазной (и слава богу) путинской эпохи мобилизуют людей, которые на самом деле хотят защищать совсем не путинскую, а другую, давно не существующую Россию. Собственно говоря, Антиоранжевый комитет должен был бы учредить праздник спасения от перестройки, но это дерево на нас упало. Александр Баунов